Неуправляемый таран - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 10

К Отселкам они подъехали под утро. Хутор небольшой, всего четыре хаты – стародревние мазанки из самана. Одна хата без крыши и окон, другая просто заброшенная, и только в двух теплится жизнь – две старухи годы свои доживают.

А место здесь хорошее. Земля, правда, болотистая, зато отсюда по воде можно до самого Приморска дойти. Обычная лодка не пройдет, потому что дно в плавнях мелкое, а плоскодонка – запросто. Через плавни в лиман, оттуда по лабиринтам проток до самого Приморска. И мотоцикл не нужен…

К хате, которую покинули месяц назад, подходили пешком, осторожно, стараясь не шуметь. Вряд ли блатные оставили здесь засаду, но береженого бог бережет…

Не было никакой засады. И ключ от двери в рукомойнике лежал. Дом небольшой, всего из двух комнатушек с земляными полами. Стены облупленные, сухая труха из них сыплется. Но лучше что-то, чем ничего.

И еще из окошка хорошо просматривалась дорога от Лиманки. Хотел бы Игнат, чтобы оттуда к дому подъехали блатяки. Задать бы им жару из всех шести стволов. Они даже из машины выйти бы не успели… А соседи ничего бы и не поняли, потому что их дома стоят вдалеке, за плотной стеной из камыша. А то, что стреляли, так утки в плавнях жирные, грех на них не поохотиться.

Но не было блатных. Зато вечером на своем велосипеде пожаловала Рита. Игнат озадаченно смотрел, как она крутит педали, подъезжая к дому. Никто не связывался с ней, и не должна она была знать об их возвращении. Может, кто-то из старух соседок сообщил. Но так они тоже не в курсе. Да и телефонной связи у них со станицей нет. Может, Рита сама что-то почувствовала.

Игнат усмехнулся, глядя на дрыхнущего Кешу. Он только что сменился с вахты, потому давил на массу без всякого зазрения совести. И Хомич спал. А Герасим готовил ужин. Печку затопил, картошку вариться поставил, банку с тушенкой открыл. На трубу и смотрела Рита, на сизый дымок от нее. Смотрела, и ее губы расползались в довольной улыбке. Поняла, что недаром она подъехала.

За тридцать ей уже, не юная, но не замужняя. Густые рыжие волосы, едва заметные веснушки на носу, грудь как минимум пятого размера, задница из той же серии «возьмешь в руки – маешь вещь». Дашок лет на пятнадцать ее младше, но любви, как говорится, все возрасты покорны. Он и сам положил на Риту глаз, но все-таки это она его совратила. И секс у них был, Игнат точно это знал. Потому и не хотела Рита, чтобы они уезжали. Может, потому и наведывается на хутор в надежде застать здесь Дашка. Да он и сам сюда рвался. И даже хотел ехать к станице, чтобы сообщить о себе. Сегодня ночью собирался…

Ограда вокруг дома давно уже развалилась. Рита прислонила велосипед к стене дома, сначала попробовала открыть запертую изнутри дверь, затем постучалась.

Дверь ей открыл Герасим.

– Привет! Каким ветром?

– Да как чувствовала, что вы здесь!

Игнат к ней даже не вышел. Его время стоять у окна, и он не сойдет со своего поста ни при каких обстоятельствах. И за дорогой он следил, и за плавнями, откуда также могла подкрасться опасность. А Кеша мог делать с гостьей все, что угодно.

Дашок проснулся, едва услышав женский голос, рванул к Рите:

– Какие люди! И без охраны!

Он обнял Риту, чмокнул ее в щеку. Игнат поприветствовал ее движением руки, не выходя из комнаты.

– А я жду вас, жду! – Голос ее прозвучал звонко и весело. – Когда же вы уже приедете!..

– За меня переживала или где? – с подначкой спросил Хомич.

Как-никак родственники они, но ясно же, за кого больше всего переживала Рита. Вадик у нее в лучшем случае на втором месте, а первое прочно удерживал Дашок. Во всяком случае, месяц назад так все и было. Но с тех пор много воды утекло…

– И за тебя тоже! – засмеялась Рита.

– А за меня? – самодовольно спросил Дашок.

– За тебя больше всего… Как твоя рана? – серьезным голосом спросила она.

– Как на собаке… Хочешь посмотреть?

Не дожидаясь ответа, Кеша зашел в комнату и выразительно посмотрел на Игната.

– Рану смотри не натри!

Игнат вышел из дома сам и увел за собой остальных. Пусть Кеша отведет душу. Тем более что Вадик не против. Там же все по любви…

Рита уехала поздно вечером, уже затемно. А зачем приезжала, так и не сказала… Вроде бы и понятно, зачем приезжала, но вопросы оставались.

– Не нравится мне все это, – сказал Игнат, укладываясь на матрас, расстеленный прямо на полу.

Дашок лежал рядом. Хомич и Герасим сидели на скамейке во дворе. Один на посту, другой составлял ему компанию. Ночь лунная, как бы их с дороги не заметили. А повод для тревоги у Игната был. Слабенький повод, но тем не менее…

– Что тебе не нравится? – спросил Дашок.

– Разве мы обещали Рите вернуться?

– Ну, я говорил, что еще свидимся.

– Где? Здесь?

– Нет, вообще…

– В Лиманке, например, да? Там у нее хата человеческая, а здесь хибара… Может, она и там тебя ждала. И здесь тебя искала. Может, каждый день так – приехала, пошукала и уехала…

– И что с того?

– А то, что блатяки разговор с ней имели. Она тебе хоть что-нибудь про блатных сказала?

– Нет.

– А они искали нас.

– Так она сама же нас и предупредила…

– Предупредила. А потом разговор имела. Блатные нас до сих пор ищут или нет?

– Возможно, ищут.

– А засады в доме нет. Зачем, если Рита есть?

– Думаешь, она с ними?

– Ну, баба она до мужиков охочая…

– Кто тебе такое сказал? – вскинулся Кеша.

Но Игнат не собирался пикироваться с ним. Тем более что он скорее предполагал, чем утверждал. Урки могли запугать Риту, а могли взять теплом и лаской, как тупую дойную корову. И в том случае она могла быть заодно с ними, и в другом. И если это так, то Рита сегодня же позвонит в Приморск. Или уже позвонила. Однако пока блатные соберутся, пока подъедут… Возможно, на все про все уйдет всего два-три часа, но, скорее всего, они подъедут на рассвете. Так легче будет взять фраеров тепленькими…

– Ты про стволы ей говорил? – спросил Игнат.

– Да нет, не говорил…

– Тем лучше.

Игнат закрыл глаза. Без стволов они для блатной братии серьезной опасности не представляют, и хорошо, если воровские решат, что их, фраеров, можно взять голыми руками. А вот если они знают про стволы, то и подход будет другим. В любом случае надо готовиться к бою. Но неплохо было бы вздремнуть пару часиков, пока есть возможность…

Интуиция Игната не подвела. Враг появился на рассвете. Братва подъехала к месту на старой «двадцать первой» «Волге», машину бросили в километре от хутора, дальше пошли пешком. Но в доме никого не оказалось. Съехал Игнат со своими хлопцами. Так блатные и решили. И повернули назад. Их было пятеро, и все с оружием. У двоих «наганы», у остальных охотничьи ружья. И все злые как собаки. Идут к машине, ругаются. Только зря ехали. И кто в этом виноват? Ну, конечно же, Игнат со своими бойцами. А раз он виноват, что с ним сделают? А на флаги порежут. И умирать он будет долго-долго…

Вот и что с этими уродами делать? Игнат в армии не служил, из пистолета стрелять практически не умел. И у пацанов никакого опыта, если не считать выездные занятия по начальной военной подготовке, где они отстреляли по три патрона из автомата. И еще в дороге к Отселкам малость потренировались. Но стрелять надо. И стрелять, и убивать. Иначе блатные житья им не дадут. Тут или пан, или пропал…

Игнат старался выйти на дорогу тихо, но под ногой треснул сучок. И Дашок зашелестел камышом. Вихрастый брюнет в белых брюках обернулся, выставив на обозрение свой крючковатый нос. Игнат уже держал пистолет на вытянутой руке, поэтому выстрелил практически сразу. Выстрел сотряс предрассветную тишину, как громовой раскат. Крючконосый даже крикнуть не успел, рухнул на землю.

Дашок тоже выстрелил. И Хомич не заставил себя долго ждать.

Блатных расстреливали практически в упор. Троих уложили на месте, четвертый бросился в кусты, но его подстрелили, что называется, на лету. А пятый упал на живот сам по себе, сомкнув руки на затылке. Со страха его лихорадочно трясло.