Роковая музыка (Музыка души) - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 45

Дедушка сказал, что она не имеет права позволять себе подобных поступков. А что он вообще об этом знал? Он же никогда не жил.

Блерт Видаун делал гитары. Это была спокойная работа, приносящая удовлетворение. На изготовление приличного инстумента у них с Гиббссоном, подмастерьем, уходило около пяти дней, если дерево было в достатке и грамотно выдержано. Он был добросовестным мастером, посвятившим совершенствованию инструмента многие годы, и сам неплохо играл на нем.

На его взгляд, гитаристы делились на три категории. Первые — и их он считал настоящими музыкантами — работали во Дворце Оперы или в одном из маленьких частных оркестров. Затем шли фолк-музыканты, которые не умели играть, но в этом не было ничего страшного, поскольку петь они тоже, как правило, не умели. И наконец, все эти хум-хум трубадуры и прочие темные типы, для которых гитара — как, скажем, алая роза в зубах, коробка конфет и стратегически расположенная пара носков — еще один вид оружия в битве полов. Эти вообще не играли, за исключением одного-двух аккордов, но именно они были постоянными покупателями. Выпрыгивая из окна от разъяренного мужа, они постоянно забывали, что инструмент следует держать над головой. Блерт полагал, что видел их всех.

И представьте себе — этим утром он продал несколько гитар волшебникам. Это было весьма необычно. Некоторые из них даже приобрели его самоучитель.

Звякнул колокольчик.

— Да? — сказал Блерт, взглянул на посетителя и, предприняв колоссальное умственное усилие, добавил, — сэр?

Это не было просто кожаной курткой. Не было просто шипастыми браслетами. Не было просто мечом. Не было рогатым шлемом. Это было кожаной курткой, шипастыми браслетами, мечом и шлемом с рогами. Безусловно, этот покупатель не относился ни к первой, ни ко второй категориям.

Фигура, пребывавшая в растерянности и судорожно сжимавшая руки, явно не чувствовала себя как дома.

— Это гитарный магазин? — спросила она.

Блерт окинул взглядом стены и потолок, завешенные его произведениями.

— Эээ… Да, — ответил он.

— Я хочу одну.

Для представителя третьей категории он не казался чересчур искушенным не только в шоколаде и розах, но и в произнесение простого «привет».

— Эээ… — Блерт схватил первую попавшуюся и выложил ее на прилавок перед собой. — Например, вот такую?

— Я хочу такую, чтоб могла вот так: блям Блям блямма БЛЯМ бляммм— оойииии. Понял?

Блерт посмотрел на гитару.

— Я не уверен, что эта сможет.

Две огромные черные, утыканные шипами ручищи выхватили ее у него.

— Вы… эээ… держите ее непра…

— Зеркало есть?

— Эээ…нет…

Волосатая рука поднялась высоко в воздух и обрушилась на струны.

Блерт ни за что не согласился бы пережить десять последовавших за этим секунд еще раз. Все равно как если вы вырастили маленькую пони, вскормили и взлелеяли, вплели ленточки в ее гриву, вывели ее на прелестный лужок с кроликами и маргаритками и вдруг увидели, как кто-то вскочил на нее, задал ей шпор и принялся охаживать кнутом.

Этот головорез играл так, как будто что-то искал. И ничего не нашел, но когда стих последний дребезг, его лицо исказила гримаса уверенности, что он еще посмотрит, чья возьмет.

— Ништяк. Сколько? — спросил он.

Гитара стоила пятнадцать. Но музыкальная душа Блерта взбунтовалась. И он огрызнулся:

— Двадцать пять долларов.

— Ништяк. Вот этого хватит? — и маленький рубин был извлечен из кармана.

— У меня нет сдачи!

Музыкальная душа Блерта все еще протестовала, но его деловой разум набросился на нее и скрутил руки за спиной.

— Но…я…но я добавлю мой самоучитель, ремень для гитары и пару медиаторов, идет? — сказал он. — В нем есть картинки, как ставить пальцы и все такое. Идет?

— Ништяк.

Варвар удалился.

Блерт уставился на рубин. Колокольчик звякнул. Он поднял взгляд.

Этот был не так плох: всего несколько заклепок, а на шлеме только два шипа. Пальцы Блерта сжались вокруг рубина.

— Ничего не говорите: вам нужна гитара.

— Ага. Которая умеет уоуиииуоуиииуоуииуввввнгнгнгнг.

Блерт окинул лавку диким взглядом.

— Как же, есть одна такая, — он схватил ближайшую. — Не знаю, как насчет уоуиииуоуиии, но вот мой самоучитель, вот ремень и несколько медиаторов и за все про все тридцать долларов, и вот что я еще скажу — я просто так, совершенно бесплатно добавлю комплект струн. Ну как?

— Ага. А… Зеркало есть?

Колокольчик звякнул.

И звякнул опять.

Часом позже Блерт прислонился к косяку двери с безумной улыбкой на устах и придерживая руками пояс, чтобы не позволить штанам упасть на пол под грузом кошелька.

— Гиббсон!

— Да, босс?

— Ты помнишь, где у нас гитары, которые ты делал, когда учился?

— Те, про которые вы сказали, что они звучат как кот, который пытается справить нужду с заклеенной задницей, босс?

— Ты выбросил их?

— Нет, сэр. Я тогда подумал — я сохраню их, а через пять лет, когда я научусь делать правильные инструменты, я смогу вытащить их и хорошо посмеяться.

Блерт вытер лоб. Несколько маленьких золотых монет выпали из его носового платка.

— А куда ты их дел, просто интересно?

— Свалил в сарае. За штабель тех кривых плашек, про которые вы еще сказали, что они пригодятся нам как русалка в кордебалете.

— Иди и принеси их, слышишь? И плашки заодно.

— Но вы сказали…

— И притащи пилу. И еще пару галлонов черной краски. И блестки.

— Блестки, сэр?

— Ты сможешь найти их в ателье миссис Космопилит. И спроси ее, может быть у нее найдется несколько сверкающих анкских камней. И какой-нибудь симпатичный материяльчик для ремней. О! И спроси, не сдаст ли она напрокат свое самое большое зеркало.

Он опять поддернул штаны.

— А потом сходи в доки, найми какого-нибудь тролля и скажи ему — пусть стоит на углу и если кто-то попробует заиграть… — он припомнил, — «Тропинку в Рай», так, кажется, они ее называли — пусть он оторвет ему башку.

— Должен ли он его сначала предупредить?

— Это и будет предупреждением.

Через час Ридкулли все это надоело и он отправил Ужасного Теца на кухню поискать какого-нибудь перекуса. Прудер и остальные двое занимались со склянкой, колдуя над ней с хрустальным шаром и проволокой. И вдруг…