Роковая музыка (Музыка души) - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 24

— Эээ… ЗДЕСЬ, — сказала Сьюзан.

— Женщина, а? — сказал старик. — Ну-ка, ну-ка, ну-ка…

Он сполз с кровати, колыхая радужной ночной рубашкой, и вдруг резко остановился, как будто размотав цепь до конца. Так оно более или менее и было — тонкая полоска голубого света все еще привязывала его к прежнему обиталищу.

Смерть Крыс прыгал на подушках, совершая рубящие движения косой.

— Ох, простите, — сказала Сьюзан и взмахнула своей. Голубая нить лопнула, издав тонкий хрустальный стон рвущейся струны.

Вокруг них, а иногда сквозь них ходили скорбящие. Скорбь, казалось, утихла, старик уже умер. Узколицый рылся под матрасом.

— Ты глянь на них, — сказал старик язвительно. — Бедный старый дедушка, хлюп, хлюп, безвременно скончался, мы никогда его не забудем, куда старый козел дел завещание? Это мой младший сын. Если можно назвать сыном открытки на Быкоявление. Видишь, его жена? Улыбка как волна в бадье с помоями. И она еще не самая худшая из них. Родственники? Можешь заняться ими. Только я отойду от греха подальше.

Пара родственников полезли под кровать. Раздался забавный звон фарфора. Старик выделывал антраша у них за спиной, размахивая руками.

— Никаких шансов! — ликовал он. — Хе-хе! Оно в кошачьей корзине! Я оставил все свои деньги коту!

Сьюзан оглянулась. Кот с тревогой наблюдал за ней из-под умывальника.

Она чувствовала, что от нее ждут какой-то реакции.

— Это было очень… любезно с вашей стороны, — сказала она.

— А! Блохастая тварь! Тринадцать лет спать, оправляться и ждать следующей кормежки! Не наберется и получаса моциона за всю его жирную жизнь! Ну ничего. Это только до тех пор, пока они не найдут завещание. Тогда он станет самым богатым и самым быстрым котом в мире…

Голос затих. Его владелец истаял.

— Какой отвратительный старик, — сказала Сьюзан. Она посмотрела вниз, на Смерть Крыс, который пытался строить рожи коту.

— Что с ним будет?

— ПИСК.

— О.

Бывший скорбящий вывалил содержимое выдвижного ящика на пол. Кот начал трястись. Сьюзан вышла вон сквозь стену.

Облака бурлили позади Бинки как кильватерная струя.

— Что ж, это был не так плохо. Я хочу сказать — никакой крови и тому подобного. И он был очень старый и не очень милый.

— Значит, все в порядке, не так ли? — спросил ворон, усаживаясь к ней на плечо.

— Что ты здесь делаешь?

— Крысиный Смерть как-то сказал, что мне надо бы расти над собой. Я получил назначение.

— ПИСК.

Смерть Крыс высунул нос из седельной сумы.

— Разве мы извозчики? — спросила Сьюзан холодно.

Смерть Крыс пожал плечами и сунул ей в руку жизнеизмеритель.

Сьюзан прочитало выгравированное на стекле имя.

— Вольф Вольфссонссонссонссон? Звучит слегка по-пупземельски.

— ПИСК.

Смерть Крыс вскарабкался по лошадиной гриве и устроился на посту между ушей Бинки. Его крохотный плащ полоскался на ветру.

Бинки прошла легким галопом низко над полем битвы. Здесь шла не большая война, а простая межплеменная заварушка. Здесь не было ясно различимых армий; воины казались двумя группами индивидуумов, некоторые верхами, которые более или менее случайно оказались по разные стороны баррикад. Все были одеты в одинаковые меха и волнующие кожаные причиндалы, так что Сьюзан пришла в полное недоумение, как они отличают врага от друга. Казалось, люди просто орут и как попало размахивают огромными мечами и секирами. С другой стороны, всякий, в кого тебе удалось попасть, мгновенно становился твоим врагом, так что, видимо, все выяснялось прямо по ходу дела. Суть же была в том, что совершались героические подвиги неслыханной глупости и умирали люди.

— ПИСК.

Смерть Крыс настойчиво указывал вниз.

— Лошадка… спускайся.

Бинки приземлилась на невысоком бугре.

— Эээ… правильно.

Сьюзан извлекла косу из ножен. Лезвие ожило.

Обнаружить души погибших оказалось нетрудно. Рука об руку, спотыкаясь и хохоча, брели в ее сторону союзники и недавние противники.

Сьюзан спешилась. И сосредоточилась.

— Эээ…— сказала она. — ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО-НИБУДЬ, КОГО УБИЛИ И ЧЬЕ ИМЯ ВОЛЬФ?

За ее спиной Смерть Крыс обхватил голову лапами.

— Эй. АЛЛО…

Никто не обратил на нее никакого внимания. Воины маршем проходили мимо. Они строились в линию на краю поля и, казалось, ожидали чего-то.

От нее не требовалось… обрабатывать… их всех. Альберт пытался объяснить, но она и без него все вспомнила. В ее компетенции находились немногие, определяемые временными расчетами и исторической значимостью; это означало, что все остальные приходили и уходили случайно. Все, что от нее требовалось, это проследить за тем, чтобы главные импульсы произошли.

— Тебе надо быть понастойчивей, — заявил ворон, усевшись на камень. — Проблема всех работающих женщин — недостаток настойчивости.

— Ты зачем сюда явился? — спросила Сьюзан.

— Это ведь поле битвы, не так ли? — терпеливо объяснил ворон. — По окончанию непременно объявляются вороны. Его глаза с независимым приводом вращались в глазницах. — Невзирая на падаль, как ты можешь заметить.

— Ты хочешь сказать — их всех съедят?

— Часть дивных тайн природы, — сказал ворон.

— Это ужасно, — сказала Сьюзан. Черные птицы кружили повсюду в небесах.

— Не слишком, — возразил ворон. — Лошадки для скачек, можно сказать.

Одна из сторон, если можно их так назвать, спешно покидала поле битвы, преследуемая противником. Птицы принялись рассаживаться на том, что являлось, как с ужасом осознала Сьюзан, их ранним завтраком.

— Ты бы лучше пошла и поглядела, где там твой парень, — посоветовал ворон. — В противном случае он рискует пропустить поездку.

— Какую поездку?

Глаза совершили оборот.

— Ты вообще изучала мифологию? — спросил ворон.

— Нет. Мисс Буттс сказала, что это выдуманные истории небольшой литературной ценности.

— Ах. Какая прелесть. Недостойна изучения? Ну хорошо. Ты все увидишь сама. Должен спешить, — он подпрыгнул в воздух. — Обычно я пытаюсь занять место поближе к голове.

— А что я буду…

И вдруг кто-то запел. Голос обрушился с неба, как шквальный ветер. Довольно приличное меццо-сопрано.