Пятый элефант - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 19

– Ты нарочно это говоришь, а, Шнобби?

– А что? Стоит попробовать, Фред.

– Понимаешь ли, Шнобби, вся беда с завалами состоит в том, что здесь нужно быть очень точным. Вот ты думаешь, что заваливаешь дело совсем чуть-чуть, а на самом деле завал становиться таким огромным… И тогда его светлость лишит меня не только должности и звания. Надеюсь, нет необходимости уточнять, чего еще он меня лишит?

– Да, Фред, в чем-то ты прав.

– Я просто хочу сказать, что завал… Видишь ли, все дело в том, что невозможно предугадать, какие размеры он примет.

– Ну и третий вариант, Фред… Ты просто соглашаешься.

– Ты не слишком-то мне помог, Шнобби.

– Это ведь всего-то на пару недель. Пока не вернется командор Ваймс.

– А если он вообще не вернется? Гнусное место, этот Убервальд. Я слышал, это головоломка внутри загадки, а подо всем этим еще и шарада. Звучит не очень-то здорово. Сгинуть там – раз плюнуть. И вот тогда я влип. Я ведь понятия не имею, как это, офицерствовать.

– Никто не знает, что такое офицерствовать, Фред. Поэтому и существуют офицеры. А вот если б они это знали, то были бы сержантами.

Лицо Колона снова исказилось от беспросветности. Как человек, всю жизнь проведший в мундире – этакая затычка, нашедшая соответствующую своему сержантскому званию бочку еще в самом начале своей карьеры, – Фред Колон автоматически и бездумно соглашался с тем, что офицеры как класс даже собственные штаны без подробного руководства неспособны натянуть. Правда, он честно исключал из общеофицерского списка Ваймса и Моркоу, присвоив обоим звание почетных сержантов.

Шнобби наблюдал за своим другом с выражением тревоги, дружелюбия и хищнического умысла.

– Шнобби, и каковы теперь мои обязанности?

– Ну, «капитан»… – сказал Шнобби и откашлялся. – Как ты сам знаешь, офицеры в основном заняты тем, что подписывают всяческие…

Раздался стук в дверь, и в кабинет ворвался взволнованный констебль.

– Сержант, констебль Башмак говорит, ему срочно требуется офицер. Редж сейчас на фабрике Сонки.

– Что, на фабрике этих резиновых причиндалов? – переспросил Колон. – Понятно. Офицер. Скоро будем.

– И кстати, уже не сержант, а капитан, – встрял Шнобби.

– Э… Да… Капитан Колон. Большое спасибо, – сказал Колон. И добавил уже более уверенно: – Заруби себе это на носу!

Констебль изумленно уставился на них, но потом благоразумно решил не пытаться понять происходящее.

– А еще какой-то тролль внизу хочет встретиться с самым главным…

– Рукисила что, не может с ним справиться?

– Э-э… А сержант Рукисила все еще сержант? – уточнил констебль.

– Да!

– И в бессознательном состоянии он тоже должен выполнять свои сержантские обязанности?

– Что?

– Сейчас Рукисила валяется на полу, сер… капитан.

– И что этот тролль хочет?

– Ну, в данный момент он хочет кого-нибудь убить. Но главным образом, как мне кажется, он хочет, чтобы кто-нибудь снял с его ноги «башмак».

Гаспод бегал взад-вперед, держа нос в дюйме от земли. Моркоу, сдерживая лошадь, терпеливо ждал. Лошадь была хорошей. Моркоу почти не тратил жалованья. До настоящего момента.

Наконец Гаспод с удрученным видом сел на землю.

– Поведай-ка мне еще раз о чудесном нюхе патриция, – предложил он.

– Что, ни следочка?

– Твой Витинари такой умный? Тогда пусть сам тут вынюхивает, – огрызнулся Гаспод. – Почему мы начали именно отсюда? С худшего во всем городе места! Насколько мне известно, это ворота, через которые гонят скот. Запахи, говоришь? Попробуй не почувствуй их тут! Вонь впиталась в саму землю. Если б я хотел кого-то найти, то начинал бы всяко не отсюда.

– Я тебя прекрасно понимаю, – осторожно произнес Моркоу. – Скажи, а какой самый сильный запах из тех, что ведут в сторону Пупа?

– Конечно, вонь от навозных повозок. Вчерашняя. Утром в пятницу всегда чистят стойла.

– И ты сможешь идти по этому запаху?

Гаспод закатил глаза.

– Даже если мне на голову наденут ведро.

– Отлично. Тогда вперед.

– Итак, – сказал Гаспод, когда суматоха ворот осталась немного позади, – стало быть, мы гонимся за этой девчонкой?

– Да.

– В смысле, ты один?

– Да.

– И никаких тебе свор из двадцати–тридцати специально натасканных псов?

– Нет.

– А холодной водой нас точно обливать не будут?

– Нет.

Констебль Башмак отдал честь, но в его жесте сквозило раздражение. Ему пришлось слишком долго ждать.

– Добрый день, сержант…

– Капитан, – перебил его капитан Колон. – Ты что, не видишь звездочку на погонах?

Редж наклонился ближе.

– Прости, сержант, я думал, птичка накакала.

– Капитан, – автоматически поправил его Колон. – Я нарисовал ее мелом, не было времени сделать все как следует. Так что не наглей тут.

– А что случилось со Шнобби? – спросил Редж.

Капрал Шноббс прижимал к глазу влажную тряпку.

– Немного повздорил с незаконно припаркованным троллем, – объяснил капитан Колон.

– Сразу видно, что он за тролль, – пробормотал Шнобби. – Посметь ударить женщину!…

– Но ты не женщина, Шнобби. То, что на тебе сдерживающий уличное движение костюм, еще ничего не значит.

– Но он-то этого не знал!

– На тебе шлем. И вообще, зачем вы обули тролля?

– Он был припаркован, Фред.

– Его сбила телега, и он просто валялся на обочине, – поправил капитан Колон. – И называй меня капитаном.

– У них всегда найдутся какие-нибудь отмазки, – угрюмо буркнул Шнобби.

– Ну, Редж, где твой труп? – переключился на другую тему Колон.

Тело в подвале было тщательно осмотрено.

– …И тут я вспоминаю, что Шелли говорила что-то о запахе кошачьей мочи и серы в Музее гномьего хлеба, – завершил свой краткий рассказ Редж.

– Да, тут определенно воняет, – согласился Колон. – Насморк для работающих здесь – чистое благословение.

– И потом я подумал: а что, если кто-то вдруг решил сделать копию копии Лепешки? А, сэр? – сказал Редж.

– Действительно, умная мысль, – кивнул Фред Колон. – После чего незаметно вернул бы настоящую Лепешку обратно в музей. Правильно?

– Э… нет, сержант… то есть капитан. Но мы получаем копию с копии.

– И что с того? Эта твоя копия с копии обладает каким-нибудь влиянием?

– Не могу знать, сэр. Хотя я так не думаю. Любой гном с первого взгляда распознает подделку.

– Но кому понадобилось убивать Сонки?

– Может, какому-нибудь несчастному отцу тринадцати детей? – предположил Шнобби. – Ха-ха.

– Шнобби, хватит воровать товар, – велел Колон. – И не спорь. Я собственными глазами видел, как ты сунул пару дюжин изделий себе в сумку.

– Пущай берет, – пророкотал тролль. – Господин Сонки всегда говорил: стражникам – бесплатно.

– Это весьма… любезно с его стороны, – сказал капитан Колон.

– Ага. Чем меньше в городе чертовых легавых, тем лучше, добавлял он.

В этот щекотливый момент в помещение фабрики влетел голубь, сел на плечо Колона и тут же повысил его в звании. Колон протянул руку, снял с птичьей лапки капсулу с сообщением и развернул записку.

– Это от Посети, – объявил он. – Говорит, что появилась Улика.

– Улика чего? – спросил Шнобби.

– Ничего, Шнобби. Просто Улика.

Сняв шлем, Колон вытер со лба пот. Именно этого он и боялся. Ваймс и Моркоу умели складывать улики воедино и делать из этого какие-то выводы. У них были такие способности. А вот сержант Колон… обладал другими способностями. Он умел находить с людьми общий язык, нагрудник его кирасы всегда был начищен до ослепительного блеска, и даже во сне Колон мог отсержантить кого угодно.

– Ладно, Редж, жду от тебя рапорт, – наконец сказал он. – Молодец, отличная работа. Мы возвращаемся в Ярд.

– Чувствую, мне это икнется, – пожаловался Колон, когда они со Шнобби покинули фабрику. – Вся эта бумажная канитель. Ты ж знаешь, как я к ней отношусь.