Правда - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 28

– Да, Впишите Здесь Свое Имя, сэр, – откликнулся имп.

– И ты ничего не добавляешь от себя?

– Они не могут, – пропыхтел волшебник. – У них вообще нет никакого воображения.

– Значит, если человек услышит, как ты повторяешь чьи-то слова, он будет знать, что это действительно те самые слова, что были сказаны?

– Да, конечно.

– Похоже, это как раз то, что мы искали, – решил мистер Гвоздь.

– Чем будете платить? – спросил волшебник.

Мистер Гвоздь щелкнул пальцами. Мистер Тюльпан выпрямился, раздулся, расправил плечи и хрустнул костяшками кулаков, которые выглядели как два розовых мешка грецких орехов.

– Прежде чем мы начнем говорить насчет …ной оплаты, – объявил мистер Тюльпан, – я хотел бы потолковать с тем парнем, который написал эту …ную гарантию.

Теперь Вильям размышлял о том, какие разительные перемены произошли в его кабинете. Исчезли остатки оборудования прачечной и покалеченные лошадки-качалки, вместо них в середине комнаты стояли два письменных стола.

Они были древними и изрядно побитыми, чтобы они не качались, пришлось каждому из них, вопреки здравому смыслу, подсунуть сложенные пополам картонки под все четыре ножки.

– Я купила их на распродаже старья, там, дальше по улице, – нервно сказала Сахарисса. – Они не очень дорого нам обошлись.

– Да уж, вижу. Э… мисс Крипслок… Я вот тут подумал… Ваш дедушка ведь может вырезать на дереве вместо букв картинку, правда?

– Да, конечно. А почему вы перепачканы в грязи?

– Значит, если мы раздобудем иконограф и научимся с его помощью делать картинки, – продолжал Вильям, проигнорировав ее вопрос, – он сможет потом вырезать картинку, которую нарисует имп?

– Думаю, да.

– А вы знаете каких-нибудь хороших иконографистов в городе?

– Могу поспрашивать. Да с вами-то что случилось?

– О, да там, на Привет Мыло, человек грозил покончить самоубийством.

– Ну и как, успешно? – кажется, Сахарисса была поражена тоном собственного голоса. – Я конечно же, никому не желаю смерти, но у нас в газете пока полно свободного места.

– Думаю, я все-таки смогу сделать из этой истории заметку. Самоубийца, э, спас жизнь человеку, который взобрался наверх, чтобы отговорить его от самоубийства.

– Как храбро. А вы узнали имя того человека, который полез за самоубийцей?

– Гм, нет. Э… это был Загадочный Человек, – сказал Вильям.

– Ох, ну ладно, это уже кое-что. Тут кстати несколько человек ждут встречи с вами, – вспомнила Сахарисса. Она заглянула в свои записи. – Человек, потерявший свои часы, а также зомби, который… ну, я так и не поняла, чего он хочет. Кроме того, пришел тролль, желающий получить работу и еще один человек, у него есть жалоба относительно заметки про потасовку в «Залатанном Барабане» и он хочет обезглавить вас.

– О, господи. Ну ладно, запускай их по одному.

С растеряхой разобраться было несложно.

– Мне отец совсем недавно подарил эти часы, они были совсем новые, – посетовал мужчина, – я искал их целую неделю!

– Ну, это не совсем…

– Если вы напишете в газете, что они потерялись, может, кто-нибудь найдет их и вернет мне? – предположил мужчина, в его голосе звучала совершенно необоснованная надежда. – А я дам вам шесть пенсов за хлопоты.

Шесть пенсов есть шесть пенсов. Вильям сделал несколько пометок в блокноте.

С зомби получилось сложнее. Для начала, он был серого цвета, кое-где отливавшего зеленью, и очень сильно пах гиацинтовым одеколоном после бритья, потому что некоторые новенькие зомби осознали, что шанс завести себе друзей в своей новой послежизни станет гораздо выше, если они будут пахнуть цветами, нежели просто пахнуть.

– Люди любят почитать про мертвых людей, – заявил он. Его звали мистер Гнутти, причем произносил он это так, будто слово «мистер» было практически частью имени.

– Правда?

– Да, – гнул свою линию мистер Гнутти. – Мертвецы очень интересные. Я думаю, людям будет очень интересно про них почитать.

– Вы некрологи имеете в виду?

– Ну, да, думаю, скоро они вам понадобятся. Я могу писать их очень интересно.

– Ну хорошо. Двадцать пенсов за штуку.

Мистер Гнутти кивнул. Было очевидно, что он был готов писать их вообще бесплатно. Он вручил Вильяму стопку пожелтевшей и потрескавшейся старой бумаги.

– Вот один, для начала, очень интересный.

– О? И чей же он?

– Мой. Очень интересный. Особенно в той части, где повествуется о моей смерти.

Следующий ожидающий приема человек оказался на самом деле троллем. В отличие от большинства троллей, которые обычно носят самый минимум одежды, соответствующий человеческим загадочным представлениям о приличиях, этот нацепил на себя костюм. По крайней мере, его тело прикрывали здоровенные куски ткани, который условно можно было назвать словом «костюм».

– Я Рокки{36} , – пробормотал он, опустив взгляд, – я на любую раб'ту с'гласен, брат.

– А какая была твоя предыдущая работа? – спросил Вильям.

– Б'ксер, брат. Да чт'-то мне не везло. Все время били меня.

– Умеешь писать или делать картинки? – поморщившись, спросил Вильям.

– Не, брат. М'гу тяжести п'днимать. А, еще свистеть умею, брат.

– Это… хороший талант, но я не думаю, что мы…

Дверь неожиданно распахнулась и в комнату ворвался, размахивая топором, широкоплечий человек, одетый в кожу.

– Зря ты все это понаписал обо мне в газете! – заявил он, сунув Вильяму под нос свой топор.

– А вы кто?

– Я Брезок-варвар, и я…

Поразительно, как быстро начинает работать мозг, если думает, что его сейчас рассекут надвое.

– А, если у вас жалоба, то вы должны обратиться с ней к нашему Редактору По Жалобам, Хворобам и Хлеборобам, – быстро сказал Вильям, – вот, познакомьтесь с мистером Рокки.

– Эт' я, – радостно прогрохотал Рокки и положил свою лапищу на плечо варвара. Места хватило только для трех пальцев. Брезок согнулся под ее весом.

– Я… просто… хотел сказать, – с трудом выдавил он из себя, – что вы написали, будто я ударил кого-то столом. Я этого не делал. Что люди подумают обо мне, если услышат, что я болтаюсь по округе и бью всех подряд столами? Что станет с моей репутацией?