Посох и Шляпа - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 7

– Он уже услышал, – отозвался мальчик и, взглянув на обоих привратников, пожал плечами.

– Что здесь происходит?

Обернувшись, Лузган увидел Скармера Биллиаса, главу Ордена Серебряной Звезды. В то время как Лузган был худым и жилистым, Биллиас, напротив, имел склонность к полноте и походил на небольшой воздушный шарик, удерживаемый у самой земли и почему-то обряженный в одежды из синего бархата с дурностаем. Вместе взятые, оба волшебника как раз составили бы двух нормальных людей.

К несчастью, Биллиас был из тех, кто гордится своим умелым обращением с детьми. Он нагнулся, насколько позволил ему его обед, и приблизил к мальчику красное, обрамленное бакенбардами лицо.

– В чем дело, парень? – осведомился он.

– Этот ребенок ворвался сюда, потому что, как он утверждает, хочет познакомиться с могущественным волшебником, – неодобрительно пояснил Лузган, который относился к детям с активной неприязнью, и, возможно, именно поэтому они находили его таким захватывающим. В данный момент Лузган успешно подавлял рвущиеся наружу вопросы по поводу двери.

– В этом нет ничего плохого, – кивнул Биллиас. – Каждый способный мальчик хочет стать волшебником. Когда я был маленьким, я тоже хотел стать волшебником. Правда, малыш?

– Ты могущественный? – осведомился мальчик.

– Гм-м?

– Я говорю, ты могущественный? Насколько велика твоя сила?

– Сила? – переспросил Биллиас. Он выпрямился, потрогал свой пояс волшебника восьмого уровня и подмигнул Лузгану. – О, довольно велика. По меркам волшебников, очень велика.

– Прекрасно. Я вызываю тебя на состязание. Покажи мне твое самое сильное волшебство, и, когда я тебя побью, ну, тогда я стану аркканцлером.

– Ах ты, дерзкий… – начал Лузган, но его протест утонул во взрыве хохота.

Волшебники покатывались по полу от смеха. Биллиас хлопнул себя по коленям или, по крайней мере, по тем местам, до которых сумел дотянуться.

– Дуэль, да? – уточнил он. – Неплохо, а?

– Как ты прекрасно знаешь, дуэли запрещены, – возразил Лузган. – Кроме того, это просто смехотворно! Не знаю, кто открыл ему дверь, но я не собираюсь стоять здесь и смотреть, как ты тратишь наше время…

– Ну, ну, – перебил его Биллиас. – Как тебя зовут, мальчуган?

– Койн.

– Койн, сэр, – рявкнул Лузган.

– Что ж, Койн, – продолжал Биллиас, – хочешь увидеть, на что я способен?

– Да.

– Да, сэр, – рявкнул Лузган.

Койн посмотрел на него немигающим взглядом, взглядом, старым, как мир, одним из тех взглядов, которые, не зная усталости, рассматривают вас с нагретых солнцем скал на вулканических островах. Лузган почувствовал, как у него пересохло во рту.

Биллиас поднял ладонь, требуя тишины, с театральным взмахом закатал рукав на левой руке и вытянул ее вперед.

Собравшиеся волшебники с интересом наблюдали за ним. Волшебники восьмого уровня, как правило, считают себя выше магии и проводят большую часть своего времени в созерцании (к примеру, меню) и в попытках избежать назойливого внимания честолюбивых волшебников седьмого уровня. Зрелище стоило того, чтобы на него посмотреть.

Биллиас ухмыльнулся мальчику, и тот ответил ему взглядом, который фокусировался в точке, расположенной в нескольких дюймах позади затылка старого волшебника.

Биллиас, слегка выбитый из равновесия, несколько раз согнул и разогнул пальцы. Он вдруг понял, что происходящее не очень-то походит на игру, и ему неудержимо захотелось произвести хорошее впечатление. Это желание было быстро подавлено нахлынувшим раздражением. Нельзя позволять себе раскисать…

– Я покажу тебе, – он сделал глубокий вдох, – Волшебный Сад Малигри.

По залу прокатился шепоток. Лишь четырем волшебникам за всю историю Университета удалось воссоздать Сад во всей его полноте. Большинство ограничивались деревьями и цветами, кое-кому были под силу птицы. Это было не самое могущественное заклинание, оно не могло передвигать горы, но для того, чтобы справиться с тончайшими деталями, встроенными в сложную систему слогов, созданную Малигри, требовалось незаурядное мастерство.

– Как ты можешь заметить, – добавил Биллиас, – в рукаве у меня ничего нет.

Его губы зашевелились. Руки замелькали в воздухе. На его ладони появился кружок золотистых искр, который затем выгнулся вверх, образуя едва различимую сферу и начал заполняться содержимым…

Легенда гласит, что Малигри, один из последних истинных чудесников, создал этот Сад в качестве небольшой, существующей вне времени персональной вселенной, в которой он мог спокойно покурить и немного подумать вдали от мирских забот. Что само по себе было загадкой, поскольку ни один волшебник так и не сумел понять, откуда у такого могущественного существа, как чудесник, заботы. Как бы там ни было, Малигри все дальше уходил в собственный мир, а потом, в один прекрасный день, взял и закрыл за собой вход.

Сад вырос сверкающим шаром в руках Биллиаса. Стоящие поблизости волшебники с восхищением заглядывали ему через плечо и рассматривали сферу двух футов в диаметре, внутри которой виднелся изящный, покрытый цветами пейзаж. Позади раскинулось озеро, воссозданное со всеми подробностями, вплоть до легчайшей зыби, а за прекрасным леском поднимались пурпурные горы. Крошечные, размером с пчелу, птицы перелетали от дерева к дереву, а два пасущихся оленя, не крупнее мыши, подняли головы и уставились на Койна.

Который с критической ухмылкой произнес:

– Неплохо. А ну, дай сюда. Он взял неосязаемую сферу из рук волшебника и поднял в воздух.

– Почему бы не сделать ее побольше? – поинтересовался он.

Биллиас промокнул лоб обшитым кружевами платком.

– Ну, – слабо отозвался он, настолько пораженный тоном Койна, что у него просто не осталось сил возмутиться, – с тех времен эффективность заклинания слегка…

Койн постоял, склонив голову набок и будто к чему-то прислушиваясь, а затем прошептал несколько слов и погладил поверхность сферы.

Сфера раздалась вширь. Только что она была игрушкой в руках мальчика, а в следующий миг…

…Волшебники оказались на прохладной траве тенистого луга, мягко сбегающего к озеру. С гор дул легкий ветерок; он нес с собой запахи тимьяна и сена. Небо было темно-синим, а прямо над головой отливало пурпуром.

Со своего пастбища под деревьями за нежданными гостями с подозрением следили олени. Лузган потрясенно опустил глаза. Его шнурки клевал павлин.

– … – начал он и остановился. Койн все еще держал в руках сферу, сферу, созданную из воздуха. Внутри нее виднелся искаженный, словно сквозь лупу или донышко бутылки, Главный зал Незримого Университета.

Мальчик оглянулся на деревья, задумчиво сощурился на далекие, покрытые снежными шапками горы и кивнул изумленным волшебникам:

– Неплохо. Я хотел бы побывать здесь снова.

Он сделал руками замысловатый пасс, который необъяснимым образом словно вывернул их наизнанку.

Волшебники опять очутились в Главном зале, и мальчик держал на ладони уменьшившийся в размерах Сад. В наступившей тяжелой, потрясенной тишине он вложил сферу обратно в руки Биллиаса и сказал:

– Это было довольно интересно. А теперь я покажу вам свое волшебство.

Он поднял руки, в упор посмотрел на Биллиаса, и тот исчез.

Как это обычно бывает в подобных ситуациях, в зале началось столпотворение. В его центре стоял совершенно невозмутимый Койн, вокруг которого расползалось облако маслянистого дыма. Лузган, не обращая внимания на воцарившийся хаос, медленно нагнулся и с величайшей осторожностью поднял с пола павлинье перо. Задумчиво проведя им взад-вперед по губам, он перевел взгляд с двери на мальчика, затем – на пустующее кресло аркканцлера. Его тонкие губы сжались, и он улыбнулся.

Час спустя, когда в чистом небе над городом загремел гром, когда Ринсвинд начал тихонько напевать, совершенно забыв про тараканов, а одинокий матрас все еще бродил по улицам, Лузган закрыл дверь кабинета аркканцлера и повернулся к своим собратьям по магическому ремеслу.