Римские фантазии (сборник) - Родари Джанни - Страница 49

«Возьмите два бутылочных горлышка, — предлагал некто, подписавшийся Пиппус, — одно тотчас же выкиньте, а другое отправьте на три дня в карцер и каждые три часа добавляйте полкило хорошо приготовленных стружек, рожки улитки, отварные вилки, бисквит, трисквит и динамитные шашки. Все это можете приправить по вкусу толченым мелом, горной галькой и гвоздями. На гарнир рекомендуются мелко нарезанные шины трехколесного велосипеда. Блюдо приобретет особую пикантность, если перед подачей на стол полить его зелеными чернилами для авторучек».

Марко подумал, что самое пикантное было бы, если б повар догадался выбросить блюдо в мусорный бак, но промолчал, чтобы не выглядеть провинциалом, который впервые попал в город и всему удивляется.

Он продолжал листать меню, останавливаясь на самых необычных кушаньях: «Ножки поросенка с лампочками в соусе из лестничных перил», «Ножки хромоногого столика», «Оцинкованное листовое железо по-цыгански», «Суп из фаршированных кирпичей».

— Чем же они фаршированы? — спросил Марко у своего улыбающегося спутника. — Я бы не хотел, чтобы внутри оказалась кожура от каштанов или радиодетали. Их я вовсе не люблю.

— Напрасно. Фаршированные кирпичи — очень вкусное блюдо, — сказал Маркус. — Я прекрасно понимаю, что наше меню не вызывает у тебя восторга. Но мы привыкли есть все — железо, уголь, цемент, стекло, дерево, а также гвозди, щипцы, легко усваивается даже телефонный кабель. Все съедобно на нашей планете.

— Как же остаются невредимыми ваши города? Ведь можно съесть, наверное, и дома со всеми дверями и окнами?

— Конечно, можно, но они нужны нам, чтобы жить в них, спать, слушать музыку, читать книги, принимать друзей. Ну как, у тебя прибавилось аппетита после знакомства с этим меню?

— Пожалуй. Дело в том, что недавно мама водила меня к врачу, тот нашел, что я слитком тощий, и назначил мне железо. Пришлось пить какой-то препротивный сироп. Так что я воспользуюсь случаем и закажу себе хороший железный бифштекс.

К столу подошел официант в белой куртке. Это был робот с шестью парами рук, и на каждой висела салфетка. Всего, следовательно, их было двенадцать. Робот внимательно выслушал заказ и убежал, но почти тотчас вернулся со множеством тарелок.

Железный бифштекс на шампуре оказался необыкновенно вкусным и ароматным. Марко уничтожил его в несколько секунд.

— Тебе надо было заказать четвероштекс, — пошутил Маркус, который с удовольствием пил кофе с молоком и персиковым джемом (точнее, с жестяной банкой, в которой когда-то был персиковый джем).

Марко захотел попробовать также суп с кирпичами и обнаружил, что он был заправлен пастой для шариковых ручек и пеплом от папирос.

На третье робот предложил фруктовый коктейль. Марко почувствовал запах апельсинового сока, но Маркус объяснил, что это всего-навсего смесь дождевой воды и старого машинного масла для смазки автомобилей, которое хранят в специальных деревянных сосудах, выдолбленных из железнодорожных шпал.

Поужинав, мальчики встали и направились к выходу.

— А кто заплатит по счету? — поинтересовался Марко в дверях.

— Заплатит? — переспросил Маркус. — Опять? Ты же знаешь — у нас это слово не употребляется.

— О да, я понял это, когда ты стащил сигары для старичка! — ехидно заметил наш яснианец. — А теперь ты будешь уверять, будто можно прийти в кафе, вкусно поесть, вытереть рот салфеткой, и робот…

— Благодарю вас! Приходите еще! — как раз в этот момент с нижайшим поклоном произнес робот.

— Придем, когда будем поблизости, — вежливо пообещал Маркус, пожимая одну за другой все двенадцать его рук.

— Не забывайте меня, — попросил робот. — А то я скучаю без работы. Видите, в кафе почти пусто.

— Мы обязательно придем сегодня вечером, — пообещал Маркус, видимо, чтобы успокоить его.

Мятная гроза

На этот раз ребята не воспользовались движущимся тротуаром, а решили пройтись немного по тихим, безлюдным улочкам. Однако и здесь дома были празднично украшены сотнями больших и маленьких новогодних елок. Они росли даже на крышах. И Марко стало казаться, что он пробирается под ветвями одной огромной новогодней елки. Он то и дело задевал что-нибудь головой — серебряный колокольчик, звездочку или еще какую-нибудь милую безделушку, все назначение которой только в том, чтобы внести в дом веселье.

— Городские власти, должно быть, потратили уйму денег на все эти украшения! — заметил Марко.

— Ни одной копейки, — ответил Маркус. — Хотя бы потому, что у нас давно отменены деньги. А украшения растут сами собой. Разве не видно?

Марко внимательно посмотрел на ближайшую елку и убедился, что лампочки, колокольчики, шарики и все прочие игрушки действительно росли на ветвях, как плоды, — каждый на своем черенке.

— И расцветают под Новый год? — спросил Марко.

— Нет, они цветут круглый год. У нас ведь каждый день новогодний, я уже тебе говорил.

— В таком случае вашу планету можно назвать Планетой Новогодних Елок, — решил Марко. И с удивлением подумал, что завидует Маркусу. Ведь на старой-престарой Земле таких деревьев, насколько помнит человечество, никогда не росло, кирпичи есть нельзя, а если хочешь посидеть в субботу вечером в траттории и поесть принесенную с собой в узелке еду, нужно заплатить за бумагу, которую официант постелет на стол.

«Интересно, в какой стороне наша Земля? Внизу? Или наверху?»

Воздух оставался все таким же теплым и благоуханным — легкий ветерок приносил запахи самых разных цветов.

— Да, вам тут хорошо, — вздохнул Марко. — Не только круглый год новогодние праздники, но, похоже, и весна никогда не кончается.

Маркус наклонился, собрал пальцем немного пыли и предложил гостю понюхать. Пыль пахла ландышами.

— Да это же пудра! — удивился Марко.

Он посмотрел наверх и увидел, что большая розовая туча, закрыв солнце, быстро затянула полнеба.

— Однако, — не без удовольствия заметил Марко, — я вижу, что и в этой счастливой стране случаются грозы?

Гроза действительно началась. Только вместо дождя с неба посыпались миллионы разноцветных конфетти. Ветер подхватывал их, кружил, разносил во все стороны. Создавалось полное впечатление, что нагрянула зима и занялась снежная пурга. Однако воздух оставался по-прежнему теплым, напоенным разными ароматами — пахло мятой, анисом, мандаринами и еще чем-то незнакомым, но очень приятным.

— Но откуда столько запахов сразу? — удивился Марко.

— Об этом заботятся машины, — пояснил Маркус, — которые приводят в движение воздух и формируют тучи и облака. Если хочешь, я отвезу тебя потом в Центр Прекрасной Погоды.

Маленькие разноцветные кружочки легко, будто снежинки, опускались на голову и одежду. Поймав на ладонь несколько конфетти, Маркус отправил их в рот, и Марко, вспомнив, что в этой стране все съедобно, последовал его примеру. Это были самые настоящие мятные конфеты. А потом он обнаружил, что стоит открыть рот, как конфетти сами влетают в него, словно птички в гнездо, и сразу же с приятнейшим холодком тают на языке.

Вскоре туча развеялась, и снова выглянуло солнышко. Над землей легкой поземкой продолжали кружиться конфетти. Словно снежком припорошили они новогодние елки. Птицы садились на ветви и с веселым щебетом клевали эти небесные конфеты.

Картина была уж слишком слащавой, с точки зрения Марко, просто приторной.

— Прямо какая-то кукольная страна! — не удержался он.

А про себя решил при первой же возможности снова вернуться во дворец, где можно ломать что угодно, и отвести душу, расправившись с несколькими шкафами.

«Удачи всем, кто прочитал!»

Ребята вышли на небольшую площадь, окруженную высокими очень белыми стенами. Очень белыми — это, конечно, сказано условно, потому что каждая стена снизу доверху была разрисована всякими каракулями и покрыта разными надписями, сделанными цветными мелками. Какой-то старичок выводил что-то на стене зеленым мелком. Несколько любопытных стояли рядом и временами подавали ему советы. Чуть поодаль старательно выводила буквы девушка. Видимо, она сочиняла письмо, потому что издали можно было прочитать огромное слово: «Дорогой…»