Ноги из глины - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 24

Дорфл отпустил козла, поднял свой нож и с размаху вогнал его в огромную колоду для рубки мяса, прямо рядом с Шельмой, заставив ее отскочить в сторону. Затем голем взял грифельную дощечку, которая висела на веревке, переброшенной через его плечо, отцепил карандаш и написал:

ХОРОШО.

Когда Ангва вскинула руку, Шельма вдруг заметила, что лоб голема пересекает странная тонкая линия. А потом, к ее ужасу, верх големьей головы внезапно откинулся. Однако Ангва, нисколько этим не обеспокоенная, засунула туда руку и вытащила желтоватый свиток.

Голем застыл. Глаза потухли.

Ангва развернула бумагу и пробежала глазами по строчкам.

— Та же религиозная белиберда, — пожала она плечами. — Как всегда. Останки древней и давно мертвой религии.

— Ты убила его?

— Нет. Нельзя отнять то, чего нет.

Она положила свиток обратно, закрыла и защелкнула верхушку головы.

Голем ожил, и глаза его опять засветились. У Шельмы перехватило дыхание.

— Что ты СДЕЛАЛА? — выдавила она из себя.

— Объясни ей, Дорфл, — велела Ангва. Толстые пальцы голема на удивление быстро задвигались, и на дощечке стали появляться строчки:

Я — ГОЛЕМ. Я СДЕЛАН ИЗ ГЛИНЫ. МОЯ ЖИЗНЬ — В СЛОВАХ, ОТ СЛОВ НАЗНАЧЕНИЯ В СВОЕЙ ГОЛОВЕ Я ПОЛУЧАЮ ЖИЗНЬ: МОЯ ЖИЗНЬ — ЭТО РАБОТА. Я ПОДЧИНЯЮСЬ ПРИКАЗАМ, НИКОГДА НЕ ОТДЫХАЮ.

— Что это еще за слова назначения?

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ТЕКСТ, ЛЕЖАЩИЙ В ОСНОВЕ ВЕРЫ, ГОЛЕМ ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ. У ГОЛЕМА ДОЛЖЕН БЫТЬ ХОЗЯИН.

Козел улегся рядом с големом и принялся жевать жвачку.

— Было совершенно два убийства, — сказала Ангва. — Я уверена, что по крайней мере одно из них было совершенно големом. Ты можешь как-нибудь прояснить ситуацию, а, Дорфл?

— Извини, я не поняла, — перебила Шельма. — Ты говоришь, что… этим истуканом двигают слова? Ну, то есть… он утверждает, что им двигают какие-то слова?

— А почему бы и нет? В словах есть сила. Все это знают, — откликнулась Ангва. — В Анк-Морпорке много големов, больше, чем ты можешь представить. Они сейчас не в моде, но они остались. Големы могут работать под водой, в полной темноте, там, где все вокруг отравлено. Годами. Им не надо отдыхать, их не надо кормить. Они…

— Но это же рабство! — воскликнула Шельма.

— Да что ты! С тем же успехом ты можешь назвать рабыней дверную ручку. Итак, Дорфл, у тебя есть что сказать?

Шельма продолжала смотреть на огромный нож, торчащий из колоды. Сейчас ее голову, как и голову голема, тоже наполняли слова — слова типа «длинный», «тяжелый» и «острый».

Дорфл ничего не ответил.

— Как давно ты здесь работаешь, Дорфл?

ВОТ УЖЕ ТРИСТА ДНЕЙ.

— У тебя бывают выходные?

СМЕЕШЬСЯ, ДА? ЗАЧЕМ МНЕ ВЫХОДНЫЕ?

— Я имею в виду, ты все свое время проводишь на бойне?

ИНОГДА Я РАЗНОШУ ТОВАР.

— И встречаешься с другими големами? А теперь слушай меня, Дорфл. Я ЗНАЮ, что вы, големы, каким-то образом поддерживаете контакт. И если кто-то из големов убивает НАСТОЯЩИХ людей, я бы не поставила на вас и разбитой чашки. Очень скоро вы увидите в своих окнах людей с ярко горящими факелами. И огромными молотами. Понимаешь, к чему я клоню?

Голем пожал плечами.

НЕВОЗМОЖНО ОТНЯТЬ ТО, ЧЕГО НЕТ, — написал он.

Ангва вскинула руки.

— Я просто пытаюсь решить проблему цивилизованным способом! — воскликнула она. — К примеру, я могу конфисковать тебя прямо сейчас. По обвинению «ты чинил препятствия следствию, а у меня выдался тяжелый день, и меня наконец все достало». Ты отца Трубчека знаешь?

СТАРЫЙ СВЯЩЕННИК, ЧТО ЖИВЕТ НА МОСТУ.

— И откуда ты его знаешь?

ДОСТАВЛЯЛ ТУДА ТОВАР.

— Его убили. Где был ты во время его убийства?

НА БОЙНЕ.

— Но откуда ты знаешь, когда именно его убили?

Некоторое время Дорфл стоял в сомнении. Следующие слова были написаны очень медленно, как будто переходили на табличку лишь после тщательного обдумывания.

ЭТО НАВЕРНЯКА СЛУЧИЛОСЬ НЕДАВНО, ПОСКОЛЬКУ ВЫ КРАЙНЕ ВОЗБУЖДЕНЫ. А В ТЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДНИХ ТРЕХ ДНЕЙ Я РАБОТАЛ ЗДЕСЬ.

— Все время?

ДА.

— По двадцать четыре часа в сутки?

ДА. ЗДЕСЬ МНОГО ЛЮДЕЙ И ТРОЛЛЕЙ. ОНИ ПОДТВЕРДЯТ. ДНЕМ Я ДОЛЖЕН ЗАБИВАТЬ СКОТ, СВЕЖЕВАТЬ И РАСЧЛЕНЯТЬ ТУШИ, РАСКАЛЫВАТЬ КОСТИ, А НОЧЬЮ Я ДЕЛАЮ СОСИСКИ И ВАРЮ СЕРДЦА, ПЕЧЕНКИ, ПОЧКИ И КИШКИ.

— Это УЖАСНО, — покачала головой Шельма.

ВРОДЕ ТОГО, — быстро начирикал карандаш.

Затем Дорфл медленно повернул голову в сторону Ангвы.

Я ВАМ ЕЩЕ НУЖЕН? — написал он.

— Если потребуешься, мы знаем, где тебя найти.

МНЕ ЖАЛЬ ТОГО СТАРИКА.

— Да-да, конечно. Шельма, пошли отсюда.

Шагая через двор, они чувствовали на своих спинах взгляд голема.

— Он соврал, — сказала Шельма.

— Почему ты так считаешь?

— Ну, у него был такой вид, как будто он врет.

— Ты, наверное, права, — кивнула Ангва. — Но ты сама видела, какого размера эта скотобойня. Он мог отлучиться на некоторое время, а никто бы этого и не заметил. Так что ничего мы доказать не сможем. Думаю, нам стоит, как выражается командор Ваймс, взять этот объект под наблюдение.

— Типа… обследовать тут все и ТАК, и ЭТАК?

— Что-то вроде того, — осторожно откликнулась Ангва.

— Вот уж кого не ожидала увидеть на бойне, так это козла. Ну, то есть козла в качестве домашнего животного, — продолжила Шельма, когда они вышли на затянутую туманом улицу.

— Что? А, ты имеешь в виду йудского козла, — вспомнила Ангва. — Почти на всех бойнях есть такой козел. Только он вовсе не домашнее животное. Думаю, его лучше назвать работником.

— Работником? И какую же работу он выполняет?

— Ха. Спокойненько расхаживает по бойне день-деньской. Это и есть работа. Вот смотри, у тебя полный загон вусмерть перепуганных животных, так? Они топчутся нерешительно, вожака у них нет… а тут еще какой-то спуск в подозрительное здание, выглядит очень зловеще… и вдруг, эй, да вон же какой-то козел ходит и ничего не боится. Стадо устремляется за ним, а потом вжик, — Ангва провела ребром ладони по горлу, — обратно выходит только козел.

— Кошмар какой.

— Ну, козла понять можно. Он, каким бы козлом ни был, жив-живехонек, — хмыкнула Ангва.

— Откуда ты все это знаешь?

— Наберешься тут всякого, пока в Страже поработаешь.

— Я вижу, мне еще учиться и учиться, — вздохнула Шельма. — К примеру, я понятия не имела, что с собой всегда нужно носить кусок одеяла.

— Это специальная экипировка, если работаешь с умертвиями.

— Да-да, я слышала о чесноке и вампирах. Также вампиры плохо реагируют на всякие святые вещи. А против вервольфов что срабатывает?

— А? — переспросила Ангва, которая все еще думала о големе.

— Допустим, на мне надета серебряная кольчуга, я обещала родным, что все время буду ее носить. Но чем еще можно свалить с ног вервольфа?

— К примеру, джином с тоником, — рассеянно пробормотала Ангва.

— Ангва?

— Гм? Да? Что?

— Кто-то сказал мне, что в Страже служит вервольф! Представляешь? Я не могу в это поверить!

Ангва остановилась и уставилась на нее.

— Я думаю, рано или поздно волчья натура себя проявит, — заявила Шельма. — И как только командор Ваймс такое допускает?!

— В Страже действительно служит вервольф, — кивнула Ангва.

— По-моему, это констебль Посети. Есть в нем что-то странное.

У Ангвы отвалилась челюсть.

— Такое впечатление, он всегда голоден, — продолжала Шельма. — И на лице у него все время хищная улыбочка. О да, вервольфа я узнаю с первого взгляда.

— Он и в самом деле выглядит немного голодным, что правда, то правда, — подтвердила Ангва. Что еще сказать, она не знала.

— Значит, я буду держаться от него подальше!

— Вот и отлично, — пробормотала Ангва.

— Ангва…

— Да?

— А почему ты носишь свой значок на воротничке? И воротничок у тебя какой-то необычный, точь-в-точь ошейник…

— Что? О. Ну… зато значок всегда под рукой. Понимаешь? При любых обстоятельствах.