Маскарад - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 31

— Ага, я понял, — кивнул агент, который, надо сказать, очень гордился своей ироничностью. — Ты настолько весело проводил время, что совсем позабыл о такой маленькой детали, как расписание.

Тут первый раз за весь разговор возчик повернулся и посмотрел агенту прямо в глаза, заставив того попятиться. Это был взгляд человека, пролетевшего на дельтаплане над самой преисподней.

— Желаю и тебе так же посмеяться, — ответил возница и зашагал прочь.

Некоторое время агент смотрел ему вслед, а затем подошел к двери дилижанса.

Изнутри выбрался тощий человечек. Вид у него был, как у загнанного зверя. Таща за собой, будто на аркане, огромного толстяка, человечек быстро и неразборчиво бормотал на языке, которого агент не понимал.

А потом агент остался наедине с дилижансом и лошадьми в самом центре быстро расширяющегося круга улепетывающих со всех ног пассажиров .

Отворив дверцу, он заглянул внутрь.

— Утро доброе, господин, — приветствовала его нянюшка Ягг.

Агент озадаченно смотрел то на нее, то на матушку Ветровоск.

— Дамы, тут все в порядке?

— Спасибо, путешествие было очень приятным. — Нянюшка Ягг с кивком оперлась на предложенную ей руку. — С удовольствием воспользуемся вашими услугами как-нибудь еще.

— А возница, похоже, считает, что есть какие-то проблемы…

— Проблемы? — переспросила матушка. — Я не заметила никаких проблем. А ты, Гита?

— Ему следовало бы шевелиться побыстрее, когда его попросили принести лестницу. — Нянюшка наконец выбралась из экипажа. — И если память мне изменяет, когда мы остановились полюбоваться видом, он что-то бормотал себе под нос. Но я готова отнестись к этому снисходительно.

— Вы остановились, чтобы полюбоваться видом? — переспросил агент. — Когда?

— О, мы останавливались несколько раз, — беззаботно махнула рукой нянюшка. — Какой смысл без конца гнать? Тише едешь, дальше будешь. Не мог бы ты подсказать нам дорогу до улицы Вязов? Мы решили остановиться у госпожи Лады. Уж очень хорошо наш Невчик об этом месте отзывался: люди там такие тихие, культурные…

Агент попятился, что являлось типичной реакцией всех нормальных людей на отбойномолоточную болтовню нянюшки.

— До улицы Вязов? — стуча зубами, повторил он. — Но… уважаемым дамам не следует там останавливаться…

Нянюшка похлопала его по плечу.

— Это и хорошо, — ответила она. — Значит, ни с кем из знакомых мы там точно не встретимся.

Когда матушка проходила мимо лошадей, те попытались укрыться за повозкой.

Бадья широко улыбался, а лицо его было обрамлено крупными бисеринами пота.

— А, Пердита, — произнес он. — Садись, милочка, садись. Э-э. Ну, как тебе у нас? Нравится?

— Да, большое спасибо, господин Бадья, — покорно ответила Агнесса.

— Отлично. Просто замечательно. Ну разве это не здорово, а, господин Зальцелла? Доктор Поддыхл, правда это чудесно?

Агнесса посмотрела на три обеспокоенных лица.

— Мы все очень рады этому, — продолжал господин Бадья. — И в этой связи у нас к тебе есть поразительное предложение. Не сомневаюсь, твое пребывание здесь станет еще чудеснее.

Агнесса внимательно изучила лица собравшихся.

— Да? — настороженно произнесла она.

— Ты ведь у нас, э-э, совсем недавно. И все же мы решили позволить тебе, э-э-э… — Бадья сглотнул и в поисках поддержки оглянулся на Заль-целлу и Поддыхла. — Позволить тебе исполнить партию Йодины в сегодняшнем представлении «Тривиаты».

— Да?

— Гм-м, Это весьма важная роль, тем более что именно Йодиной исполняется знаменитое «Прощание» …

— О-о. Да?

— Э-э… но тут есть, э-э… как бы… нюанс… — Наконец сдавшись, Бадья беспомощно посмотрел на главного режиссера. — Господин Зальцелла?

Зальцелла склонился к Агнессе.

— Понимаешь ли… гм, Пердита… мы хотели бы, чтобы ты, понимаешь ли, спела Йодину, но, как бы сказать, роль ее будет играть… другой человек…

Агнесса внимательно слушала объяснения. Она будет стоять в хоре, прямо позади Кристины, а Кристине будет велено петь очень тихо. Такое делалось уже не раз и не два, объяснил Зальцелла. И вообще, это делается гораздо чаще, чем принято думать, — когда у исполнителя болит горло, или когда оно ни с того ни с сего пересохло, или когда исполнитель является настолько пьяным, что едва может стоять на ногах, или когда происходит что-нибудь вроде того баснословного случая, ну, много лет назад, когда человек, играющий главного героя, просто взял и скончался во время антракта. Но свою знаменитую арию он все равно исполнил: спину ему подперли метлой, а челюсти открывали посредством шнурка.

И в этом нет ничего безнравственного. Ведь шоу должно продолжаться.

Кольцо оскалившихся в отчаянных улыбках зубов все сужалось и сужалось.

«Сейчас я встану и уйду, — вдруг подумала Агнесса. — А эти рожи пусть остаются здесь, вместе со своим Призраком. Да, уйду, и никто меня не остановит…»

Однако идти ей некуда — разве что вернуться домой.

— Да, э-э, да, — проговорила она. — Я, в принципе… Э-э… Но к чему столько сложностей? Я вполне могу сыграть эту роль сама, и сама же исполню партию Йодины.

— Разумеется, но, видишь ли, у Кристины… э-э… у нее… больше сценического опыта…

— …Технических навыков…

— …Умения вести себя на сцене…

— …Она обладает очевидными свойствами лирической героини…

— …И без труда влезает в платье… Агнесса опустила глаза и воззрилась на свои большие ладони. Она чувствовала, как краска стыда начала свое победное шествие снизу вверх. Словно варварская орда, она сжигала все на своем пути.

— В общем, мы бы хотели, чтобы ты, как говорится, стала призраком Кристины… — подвел итог Бадья.

— Призраком? — переспросила Агнесса.

— Это такой сценический термин, — объяснил Зальцелла.

— А. понятно, — ответила Агнесса. — Да. Ну что же, конечно. Разумеется, сделаю что смогу.

— И это чертовски хорошо, — сразу расслабился Бадья. — Поверь, мы этого не забудем. В ближайшем же будущем подыщем тебе какую-нибудь более-менее подходящую партию. Да, а еще тебе надо будет порепетировать немножко с доктором Поддыхлом. Роль Йодины не так уж проста.