Королева. Выжить, чтобы не свихнуться - Гринберга Оксана - Страница 5

Кэти помогла с украшениями. Нити жемчуга на шею, небольшие серьги – ой, в своем времени я так и не удосужилась проколоть уши! Перстни… Я собиралась расспросить Кэти о кольце, так похожем на обручальное, но вокруг все время вились фрейлины. Мне сделали прическу – закололи завитые локоны наверх. Кэти в задумчивости покрутила внушительных размеров жесткий воротник.

– Только не его! – взмолилась я, утомленная до невозможности утренним туалетом. Тут бы прилечь… Но, кажется, если я откинусь на кровать, то обратно уже не встану. Только с подъемным краном. Как ходить, когда за тобой волочится шлейф длиной в пару метров? Да и как выжить в мире, в котором так сложно одеться? А раздеться смогу лишь с посторонней помощью!

– Ты великолепна, дитя мое, – ответила Кэти, и в ее голосе прозвучала гордость. – Зеркало!

Только сейчас я увидела себя в первый раз. Замерла, чувствуя, как заколотилось сердце, а ладони сделались холодными и липкими, словно пойманные во рву лягушки. Незнакомая женщина совсем не походила на прежнюю меня – брюнетку с зелеными глазами, худенькую и невысокую, отчего я спасалась туфлями на внушительном каблуке. Из большого зеркала с инкрустированной драгоценными камнями рамой на меня смотрела молодая рыжеволосая женщина с выразительным и властным лицом. У нее были карие глаза, бледная и гладкая кожа и небольшой рот с тонко очерченными губами. Я отшатнулась. Не знаю ее! Попятилась, чуть было не сорвавшись в бега. Нет! Стоять, Лизка, куда?! Замри! Дыши и привыкай к новой себе…

Вздохнула. Оценила роскошь платья, прикинула, во сколько оно обошлось казне, и ужаснулась. С трудом заставила себя улыбнуться. Тут же лицо утратило властность, на щеках заиграли ямочки, глаза заблестели, и я поняла, что смогу привыкнуть к новой себе. Королева Англии оказалась красивой и яркой женщиной. Она была выше среднего роста, стройная, с изящными руками и тонкими пальцами. Не сомневаюсь, с такой внешностью Елизавета пользовалась законным успехом у мужчин. Только мне было совсем не до этого! Тут бы выжить… А потом разобраться, свихнулась я или нет.

Слуги тем временем отворили двустворчатые двери спальни, фрейлины унесли зеркало. Я, удостоверившись, что шлейф подхватила одна из девушек, шагнула в неизвестный мир. При этом всячески уговаривала себя не поддаваться панике. И не подумаю бежать! Королева я или кто?!

В первой приемной толпились дамы, одна наряднее другой. Черными воронами в стайке райских птичек, точнее, среди разодетых девушек, виднелись фигуры двух мужчин, увлеченных беседой. Оба одеты в черное – в наглухо застегнутые короткие куртки из плотного материала с рукавами, притороченными к пройме шнуровкой. Из-под высокого жесткого воротника кокетливо выглядывал кружевной край рубашки, видневшийся также в просветах на плечах и манжетах. Грушеобразные короткие штаны переходили в обтягивающие, не покривлю душой, лосины. Наряды мужчин довершали мягкие остроносые ботинки, кажется, из бархата.

Первого узнала сразу – это был Роджер Эшам, мой ночной сторож. У второго мужчины, казавшегося еще более высоким из-за черной шляпы, украшавшей темно-каштановые волосы, было худое напряженное лицо, словно он пытался решить махом все проблемы Англии. Подозреваю, человек с пронзительным взором темных глаз, длинным носом и кокетливой бородкой – тот самый сэр Уильям Сесил, барон Берли, государственный секретарь и хороший друг, о чем успела проболтаться Кэти Эшли.

Мое появление не прошло незамеченным. Дамы присели в глубоком реверансе. Мужчины, соперничая друг с другом в неловкости, бухнулись на одно колено. Все замерли, я тоже. Ой! А что теперь делать со скульптурной композицией? Выводить из ступора или пусть дальше стоят?

Ответ пришел изнутри, словно кто-то решил поддержать меня в сложный момент. Я почувствовала себя головой профессора Доуэля, пришитой к чужому телу, которое взяло управление на себя. Ну и пусть подсказывает! Коротко кивнула и важно проследовала в центр зала, стараясь сохранять серьезное выражение на лице. Дамы самостоятельно вышли из сумрака, вернее из реверанса, мужчины поднялись. Уильям поспешил ко мне.

– Приветствую вас, королева, – начал он низким приятным голосом, в котором, впрочем, угадывалась тяга к занудному бормотанию. – Нам всем не терпится узнать о вашем самочувствии!

– Благодарю, Уильям. Вашими молитвами, – я окинула взглядом замерших придворных, – мне уже намного лучше.

– Но не благодаря стараниям придворных врачей, – пробурчал мужчина. Я улыбнулась. Какая удача, что меня выхаживала Кэти и удалось не подпустить к себе местных знахарей. – Я нашел для вашего величества лучших врачей Лондона, но вы выгнали всех и изволили ругаться на непонятном языке.

– Обсудим это позже, – произнесла я, сдерживая смешок. Неужели буйствовала? – Сейчас я отправляюсь вознести хвалу Господу за чудесное исцеление.

Надеюсь, меня проводят в нужное место и не потеряют по дороге! Мужчина поклонился, затем намекнул, что Тайный Совет жаждет видеть выздоровевшую королеву сразу же после посещения часовни. Я обреченно кивнула. Чужой мир накатывал товарным поездом, от которого уже не могла спрятаться. Да и смысл?

– Уильям, вы знакомы с Роджером Эшамом? – я перевела разговор на важную для меня тему.

– Встречались прежде, и многократно.

– Тогда вас, несомненно, обрадует мое решение сделать его личным секретарем.

Он промолчал. Наконец, пожевав губы, Уильям произнес:

– Как вам будет угодно, моя королева!

– Елизавета, – напомнила я. – Прошу, зовите меня по имени.

– Не сомневаюсь в вашей дальновидности и его преданности, Елизавета. К тому же Эшам служил при дворе вашей покойной сестры Марии в должности министра иностранных дел. Правда, короткое время. Думаю, он справится наилучшим образом.

Уильям махнул рукой. К нам поспешил писарь, возникший словно из ниоткуда, чтобы нацарапать на бумаге волю королевы. Бывший министр иностранных дел?! Ух ты! Тем временем я уже поздравляла польщенного Роджера с новой должностью, подозреваю, денежной и престижной. Также потребовала выделить ему местожительство во дворце, потому что буду нуждаться в нем постоянно, по крайней мере первое время.

– Когда мне приступать к новым обязанностям? – спросил он после того, как порядком утомил меня изъявлениями благодарности.

– Сейчас же. Теперь ваше место подле меня. Помните о нашем ночном разговоре.

Но прежде чем наша процессия отправилась в часовню, молоденькая рыжеволосая девушка, одетая в роскошное зеленое с белым платье, подала мне молитвослов. Ее внешность показалась странно знакомой.

– Желаете держать в руках, ваше величество, или позволите мне нести его? – любезно поинтересовалась она, сжимая книгу в коричневом переплете. Что-то было во внешности девушки такое… Не понимаю! Может, цвет глаз? Волосы, овал лица? Нет, все вместе! Она была точной копией той женщины, что недавно посмотрела на меня из зеркала. Только моложе.

– Бойтесь данайцев, дары приносящих, – раздался тихий голос Роджера, стоявшего позади меня. Личный секретарь приступил к работе. – Это Летиция Ноллис, ваша двоюродная сестра. Дочь вашей тети Марии Болейн. Присмотритесь к ней внимательнее, Елизавета!

– Пожалуй, я самостоятельно донесу слово Божье до часовни, – сказала я фрейлине, забирая из ее рук молитвослов. Роджер хмыкнул за спиной, Летиция взглянула с изумлением, Уильям кашлянул, затем погладил бороду. Что я такого сказала? Кажется, надо быть поосторожнее с шуточками, а лучше и вовсе молчать.

И мы пошли. Сначала через анфиладу гостиных и приемных, вызывая массовый падеж придворных. Мужчины, как один, склонялись передо мной, становясь на колено, дамы приседали в глубоком реверансе. По подсказке, пришедшей изнутри, я поднимала некоторых, особо ретивых, движением руки. Со всех сторон доносился шепот: «Королева! Королева жива!» Кто бы сомневался! Некоторым даже удалось коснуться длинного шлейфа моего белого платья, который поддерживала маркиза… Черт, забыла ее имя!

Мы шли. К процессии присоединялось все больше и больше народу. Теперь ее возглавляли бароны, графы, рыцари ордена Подвязки, в именах которых, услужливо подсказанных Роджером, я моментально потерялась. За ними выступал Хранитель большой печати – хоть его запомнила! – сэр Николас Бэкон. Подле него – двое служителей. Первый нес королевский скипетр, второй – державный меч в красных ножнах, украшенных королевскими лилиями. Эти вещи я смутно помнила еще с коронации. Затем шествовали мы с Роджером, нашептывающим мне в одно ухо имена, и Уильямом, порывавшимся нашептать во второе о государственных проблемах. Последнего я отгоняла, как назойливую муху, но улетать он не собирался. По обеим сторонам нашей процессии с хвостом из фрейлин и придворных дам выступали гвардейцы с позолоченными секирами. Вот и сходила тихонечко в церковь!