Фурия первого лорда (ЛП) - Батчер Джим - Страница 74

А потом Эрен услышал барабаны.

Таких он никогда раньше не слышал — большие, басовитые барабаны океанских глубин, чьи голоса грохотали так низко, что больше чувствовались, чем звучали.

Но если голоса барабанов звучали для него непривычно, то их тон и ритм были абсолютно ясны: в них была злость.

Примерно тридцать воинов-богомолов ринулись к окруженным фургонам сплоченной стаей, преследуя вопящих беженцев, которые отчаянно бежали к своим товарищам.

Ворд порубил их на бегу, невзирая на усилия разрозненной группы всадников Легионов трех разных городов, которые пытались оттеснить врага от алеранских гражданских.

— Копья! — выкрикнул Эрен, и погонщики и возницы начали вытаскивать копья из стоек своих фургонов.

Вооружившись, они высадили и снабдили копьями беженцев, пожелавших принять участие в бою, и кольцо фургонов вдруг словно ощетинилось острыми шипами.

Богомолоподобные ворды разразились голодными воплями, а главный из них взвился в воздух и бросился вперёд, вытянув в прыжке конечности.

Эрен понял, что ворд нацелился на него, и едва успел упереть древко копья в дно фургона и присесть.

Ворд напоролся на копьё, которое пробило броню на животе существа и частично вышло из спины.

Ворд взвыл от боли и яростно засучил конечностями.

Одно похожее на косу остриё передней лапы пробило полфургона.

Эрен, присевший на корточки, получил несколько ударов по плечам и бокам, а затем погонщик с рёвом отпихнул ворд от Эрена и вышвырнул на землю за пределами круга повозок — вместе со всё ещё торчащим из спины копьём..

Эрен схватил первое оружие, что попалось под руку, оказавшееся джутовым мешком с репой.

Как только ещё один ворд попытался взобраться на повозку, он размахнулся мешком овощей и врезал ворду по голове.

Его удар не мог ранить богомолоподобного врага, зато отвлёк тварь на время, достаточное, чтобы возница ударил его увесистым куском дерева — служившим, как понял Эрен, рычагом в тормозе фургона.

Ворд отшатнулся, качая головой и спотыкаясь, как пьяный, на своих длинныхи тонких ногах.

Бой барабанов становился всё громче.

Эрен понятия не имел, сколько времени прошло в этой отчаянной борьбе под дождем. Он заметил несколько квадратных периметров, состоящих из легионеров, обращенных наружу, за которыми, как за стеной из мышц и стали, нашли убежище группы беженцев.

Еще больше легионеров были на ходу, но по крайней мере на мгновение кольцо повозок осталось без присмотра.

Дважды Эрен наблюдал, как упряжные лошади в панике взбрыкивали, пытаясь вырваться.

Но были повержены вордом и разорваны на куски.

Один бедолага-возница оказался позади фургона, когда его лошадь сбежала.

Для ворда не было никакой разницы между ним и его лошадью. Полдюжины человек выволокли из повозок.

Несколько воинов-богомолов меньшего размера ворвались в повозки спереди и снизу и набросились на беженцев, сгрудившихся внутри, пролив еще больше алеранской крови, прежде чем были уничтожены.

И всё это время бой барабанов становился всё громче.

Эрен оторвал рукав от своей рубашки и поспешно перетянул им ногу своего возницы — тот был ранен и быстро истекал кровью.

Число павших в бою продолжало расти.

Крики испуганных детей пронзительно зазвенели в воздухе.

Эрен взялся за рукоятку сломанного копья и воспользовался им как дубиной, нанося удары по голове и глазам, хотя и знал, что оружие может лишь отпугнуть.

Ворд захватил повозку рядом с его собственной и вытащил её из круга, открывая брешь в и без того слабой обороне.

Эрен закричал в страхе и протесте, понимая уголком разума, сохранившем трезвость мысли, что как только ворд ворвётся внутрь круга, остаток его жизни будет измеряться секундами.

И земля начала трястись.

Невероятный животный рёв перешёл от низкого рычания к свистящему визгу.

Эрен поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть огромного чёрного гарганта, крушащего ворд, который окружил повозки.

Зверь был громаден даже для своей породы, возвышаясь в холке как минимум на двенадцать футов над землёй.

Его коренастое, приземистое тело отдалённо напоминало его далекого родственника — барсука, хотя толстая шея и широкая голова отличали его от далёкого маленького зверька, особенно если принять во внимание трёхфутовые бивни, выдающиеся вперёд и немного загибающиеся вверх от челюстей гарганта.

Эта зверюга, в частности, была покрыта старыми боевыми шрамами, четкие белые рубцы выделялись на его меху, выдавая старого забияку.

Самые быстрые из ворда бросились врассыпную с пути гарганта.

Более медленные или менее удачливые не успели сделать это вовремя и под ударами лап гарганта и напором его чистой массы разбивались в отвратительную желатиновую кашу.

Сидящий на спине гарганта был крупнейшим маратом, когда-либо виденным Эреном.

Его широкие плечи так сильно были перевиты мышцами, что казались почти деформированными.

Выцветшая красная алеранская туника выглядела так, как будто бы рукава с неё были срезаны, чтобы дать место плечам, которые были толще бедра Эрена, а тяжёлые плетёные косы из того же материала связывали ему волосы, убирая их с лица.

В правой руке он нёс дубину с длинной рукояткой, и, как Эрен видел, марат наклонился далеко за бок гарганта, сжимая плетёные верёвки из кожи, крепившие его ноги к бокам гарганта, как скалолазная страховка, чтобы не упасть.

Дубина описала в воздухе изящную дугу и буквально вынесла голову воина-богомола из его хитиновых бронированных плеч.

— Добрый день! — весело пробасил марат на алеранском с сильным акцентом.

Взмахом дубины он снёс выпрыгнувшего из воздуха богомола до того, как тот его коснулся, затем слегка подтянулся на спине гарганта.

Он что-то крикнул и стукнул гарганта рукояткой своей дубины, и животное взревело снова, отшвырнув ещё одного ворда от повозок своей когтистой лапой.

Эрен замер, ошеломлённый.

Огромный чёрный гаргант и его всадник не явились в одиночку.

Здесь были по меньшей мере тысячи этих громадных существ в пределах видимости и ещё больше спускалось вниз в долину Кальдерона, неся каждый как минимум одного всадника.

Они разорвали ворд, проникший в ряды алеранцев, как камень, пролетевший сквозь паутину.

Рёв был неописуемый, как и тяжёлый, мускусный запах гаргантов в воздухе.

Звери прошли как гроза, как волна из мышц и костей, оставляя после себя на земле раздавленный и сломанный ворд.

Взвыл ветер и графиня Кальдерон, пронёсшаяся не более чем в двадцати футах от земли, бросилась по разрушительному пути, оставленному ведущим гаргантом и его мускулистым всадником.

Она летела так быстро, что полы её плаща хлопали и бились со звуком, похожим на удары дюжины кнутов.

Она исчезла так же быстро, как и появилась.

Эрен обнаружил себя стоящим около раненого возницы, сжимающим импровизированную дубину в руке, тяжело дышащим, в ушах звенело.

Мир в одночасье, казалось бы, стал очень тихим местом.

— Что… — возница закашлялся, — что это было?

Эрен изумлённо уставился вниз по дороге на запад по отношению к основной части войск, где гневный трубный рёв гаргантов заглушал все другие звуки.

Несколько отрядов людей, оставшихся в поле его зрения, были отчаявшимися беженцами, объединившимися и сложившими свои небольшие силы фурий против врага, и легионерами, окружившими щитами группы гражданских и удерживавшими натиск.

На земле было множество мёртвых и раненых.

Но в пределах видимости не было живых воинов ворда.

— Дорога, — выдохнул Эрен, — это был лидер клана Дорога. Должно быть, это он.

Он развернулся к вознице и начал более тщательно осматривать ногу мужчины.

— Я думаю, мы только что получили подкрепление.

Глава 27

Путешествие с Королевой ворда было для Исаны крайне тревожным и неприятным опытом — не столько из-за чужеродности окружающей обстановки, сколько из-за привычных мелочей, которые появлялись то здесь, то там.