К оружию! К оружию! - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 13

Он отдал честь, по-прежнему сжимая в своей огромной лапе младшего констебля Дуббинса, этакую маленькую рассерженную дубинку. Гном описал в воздухе большую дугу.

Звон, раздавшийся при ударе двух шлемов, эхом отразился от стен домов, и буквально через мгновение последовал глухой звук падения обоих тел на мостовую.

Моркоу потыкал бесчувственные тела носком сандалии.

Затем повернулся и, дрожа от ярости, зашагал в сторону гномов.

В переулке сержант Колон от страха принялся сосать край шлема.

— Оружие есть? Знаю, что есть! — рявкнул Моркоу на добрую сотню гномов. — Признавайтесь! Если гномы, у которых есть оружие, сию же минуту не бросят его на землю, весь ваш парад, я имею в виду действительно ВЕСЬ, окажется в камерах! И я не шучу.

Стоящие в первых рядах гномы невольно сделали шаг назад. На землю с беспорядочным звоном посыпались металлические предметы.

— Все оружие, — угрожающе произнес Моркоу. — И это касается тебя, ты, с черной бородой, тот, что прячется за спину господина Пращеврата! И тебя я тоже вижу, господин Рукисила.

— Он погибнет, да? — тихо прошептала Ангва.

— Самое смешное, — сказал Шнобби, — если бы нечто подобное попытались сотворить мы, от нас остался бы только фарш на мостовой. А у него, кажется, получается.

— Хорькизма… — покачал головой сержант Колон, которому пришлось прислониться к стене, так как ноги уже не держали.

— Ты хотел сказать «харизма»? — уточнила Ангва.

— Да. Она самая. Ага.

— Как это у него получается?

— Не знаю, — хмыкнул Шнобби. — Может, у него дар входить в доверие?

Моркоу повернулся к троллям, которые с широкими ухмылками наблюдали за тем замешательством, что воцарилось в гномьих рядах.

— Теперь, что касается вас… — сказал он. — Сегодня я буду патрулировать Каменоломный переулок, и, надеюсь, никакие беспорядки меня там не ждут. Я правильно надеюсь?

Послышались шарканье огромных ног и бормотание.

Моркоу приложил ладонь к уху.

— Не слышу!

Раздалось более громкое бормотание, своего рода токката для сотни недовольных голосов на тему «Да, капрал Моркоу».

— Вот и договорились. А теперь проваливайте. И больше никаких глупостей, ведите себя хорошо.

Моркоу стряхнул пыль с ладоней и широко улыбнулся. Тролли выглядели озадаченными. Теоретически Моркоу должен был превратиться в тонкую пленку жира, размазанную по мостовой. Но почему-то этого не случилось…

— Он только что велел доброй сотне троллей «вести себя хорошо», — пробормотала Ангва. — Некоторые из них совсем недавно спустились с гор. С некоторых даже лишайник не осыпался.

Стражники отбыли незадолго до того, как в Псевдополис-Ярд вернулся капитан Ваймс. Он тяжело поднялся по лестнице в свой кабинет, плюхнулся на липкий кожаный стул и тупо уставился в стену.

Он ХОТЕЛ уйти из Стражи. Ну конечно хотел.

Это нельзя было назвать образом жизни. ТАКОЙ жизни не бывает.

Неудобные часы работы. Абсолютное непонимание того, что есть закон в этом прагматичном городе. О личной жизни и говорить не приходится. Питаешься чем попало и когда можешь. Он даже ел сосиски, которыми торговал Себя-Режу-Без-Ножа Достабль. А погода? Либо противный дождь, либо испепеляющая жара. И никаких тебе друзей — разве что напарники по Страже, единственные люди, живущие в ТВОЕМ мире.

Осталось несколько дней. Всего несколько дней, и он, как выразился сержант Колон, будет кататься как сыр в масле. Целые дни ничегонеделания, только набиваешь брюхо и разъезжаешь на огромным коне, отдавая приказы слугам.

В такие моменты перед его внутренним взором неизменно возникал образ старого сержанта Каппля. Сержант Каппль командовал Ночной Стражей, когда Ваймс только-только вступил в ее ряды. Совсем скоро сержант ушел в отставку. Все сбросились и купили ему дешевые часы, одни из тех, что исправно ходят несколько лет, пока не закончится срок служения демона.

«Чертовски глупая идея, — мрачно подумал Ваймс, глядя на стену. — Старик уходит с работы, сдает значок, песочные часы и колокольчик — и что мы ему дарим? Часы…»

На следующий день сержант Каппль пришел на работу со своими новыми часами. Чтобы, так сказать, ввести всех в курс дела, подбить кое-что — или кое-кого, ха-ха. Позаботиться о том, чтобы вы, сосунки, не попали в какую беду. Прошел месяц, а сержант по-прежнему являлся на Службу — таскал уголь, мыл полы, был на посылках и помогал всем писать отчеты. И через пять лет он все еще был в Страже. А через шесть лет один из стражников пришел как-то рано утром в штаб-квартиру и нашел его лежащим на полу…

Как оказалось, никто, совсем никто, не знал, где жил сержант и была ли вообще госпожа Каппль. На похороны сбросились стражники, они же и пришли проводить сержанта.

Если задуматься, когда какой-нибудь стражник умирает, на его похороны приходят только стражники.

Конечно, сейчас времена другие. Сержант Колон счастливо живет в браке вот уже много лет — возможно, именно благодаря тому, что они с женой, работая в разные смены, встречаются лишь изредка, да и то на пороге. Да, она оставляет ему в духовке теплый обед-завтрак, но этим их совместная жизнь не ограничивается: у них ведь есть внуки — значит, им не всегда удавалось избежать друг друга. Молодой Моркоу в упор женщин не видит. А капрал Шноббс… очевидно, он тоже как-то устроился. Говорят, у него есть какая-то двадцатипятилетняя особа, только непонятно, где он взял это тело и где его хранит.

Вот так вот. У всех кто-то есть — или что-то, как в случае со Шнобби.

Ну, капитан Ваймс, ты-то что сомневаешься? Ты питаешь к ней интерес или нет? О любви здесь даже речи не идет, крайне сомнительное понятие для тех, кому за сорок. А может, ты просто боишься состариться, двигаясь по привычной колее жизни, и умереть? Боишься быть похороненным толпой юношей, которые знали тебя как старого пердуна, вечно путавшегося под ногами, приносившего кофе и горячие фиггины, над которым все тайком посмеивались?

Ему не хотелось бы такой жизни. И вот Судьба соблаговолила подарить ему сказку.

Конечно, он знал, что она богата. Но совсем не ожидал вызова в контору господина Моркомба.