Интересные времена - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 17

— Ага.

— .. .Хотя теоретически возможно, что психическая деятельность объекта не остановится…

— Да?

— .. .И объект на какое-то — очень короткое! — время станет свидетелем собственного взрывообразного распада.

— Эй?!

— Далее. Все мы знаем, как использовать заклинание в качестве точки опоры, когда мы перемещаем, э-э, не один объект, а меняем местами в пространстве два объекта примерно одинаковой массы. Таким образом, сегодня моя цель, э-э, продемонстрировать, что если с самого начала придать объекту нужное вращение и максимальную скорость…

— То есть мне?

— … То гипотетически возможно…

— Гипотетически?

— …Удержать объект в целом состоянии при перемещении на расстояние, не превышающее, э-э, примерно шести тысяч миль…

— Примерно?

— …Плюс-минус десять процентов…

— Плюс или минус?

— Итак, — прошу прощения, декан, пожалуйста, перестань капать на меня воском — итак, прошу занять места, которые я обозначил мелом на полу…

Ринсвинд с тоской посмотрел на дверь. Расстояние плевое — для опытного труса. Он легко удерет отсюда, но тогда они… они…

А что они? Ну, отберут шляпу. Ну, запретят появляться в Университете. Теперь, хорошенько все обдумав, он пришел к выводу, что вряд ли аркканцлер приведет в действие свои угрозы — ну те, насчет моста и приливов-отливов, — ведь сначала его, Ринсвинда, надо будет отыскать.

Вот тут-то и крылась проблема. Да, он останется в живых — но вместе с тем лишится звания волшебника. «А это все равно что умереть», — с горечью думал он, пока волшебники с шумом занимали обозначенные места и потуже закручивали набалдашники на посохах. Ритуал начался.

Ринсвинд-сапожник? Ринсвинд-попрошайка? Ринсвинд-вор? Практически любой вариант кроме Ринсвинда-трупа — подразумевает владение навыками, которыми он не владеет.

Больше Ринсвинд ничего не умел. Волшебство было его единственным прибежищем. Если уж быть до конца честным, то и волшебник он так себе, но тут, по крайней мере, все ясно: волшебник он точно плохой. Ему всегда казалось, что как волшебник он имеет право на существование точно так же, как среди прочих цифр имеет право на существование ноль. Ну какая математика без ноля? Казалось бы, и не цифра вовсе, а попробуй убери его, и большие числа будут выглядеть ужасно глупо. Эта призрачно-благородная мысль согревала его в бессонные ночные часы, когда, оценивая прожитую жизнь, вдруг понимаешь, что весит она не больше, чем клуб подогретого водорода. Что ж, Ринсвинд действительно несколько раз спасал мир, но всегда это выходило как-то случайно, на самом деле он ни о чем таком даже не думал. Так что вряд ли ему за эти деяния прибавилось кармических баллов. Наверное, чтобы исправить свою карму, надо думать про себя что-нибудь торжественное, типа: «Клянусь, сейчас самое время спасти мир, и нет никаких сомнений, что сделать это надо!», а вовсе не: « Черт, ну теперь мне точно крышка ».

Ритуал продолжался.

Похоже, что-то не клеилось.

— А ну-ка, все вместе! — воззвал Чудакулли. — Поддайте жару!

— А ты уверен… что эта штуковина… такая Уж маленькая? проговорил вспотевший от усилий декан.

Вроде небольшая такая тачка… — пробормотал профессор современного руносложения.

Набалдашник па посохе Чудакулли задымился.

— — Вот, берите пример с меня! — воскликну он. — Эй, Тупс, ты можешь нам объяснить, что происходит?

— Э-э… Дело в том, что размеры не обязательно соответствуют массе и…

И тут (вспомните сами, сколько усилий требуется, чтобы выбить заклинившую дверь, и с какой скоростью вы потом летите головой вперед) заклинание подействовало.

Впоследствии Думминг тешил себя надеждой, что все увиденное им было оптической иллюзией. Человеку, который внезапно растянулся на высоту двенадцати футов, после чего сжался с такой скоростью, что подбородок его ушел глубоко в башмаки, — такому человеку не позавидуешь.

Раздался краткий вопль: «Оооооооооохххх хххххшшшшшшш!..», который резко оборвался, и наступила тишина. Во всяком случае, все началось и закончилось очень быстро.

На Противовесном континенте Ринсвинда встретил жуткий холод.

Впрочем, это был не единственный сюрприз. Далее по списку, согласно маршруту следования: удивленный человек с мечом; второй человек, тоже с мечом; третий человек, который выронил меч и попытался удрать; еще двое людей — впрочем, эти даже не заметили Ринсвинда; деревце: ярдов пятьдесят чахлого подлеска; сугроб; сугроб побольше; несколько валунов; и наконец, еще один — на этот раз последний — сугроб.

Чудакулли поднял глаза на Думминга Тупса.

— Ну что ж, он отправился в путь, — произнес он. — Но, по-моему, мы должны были получить что-то взамен.

— Ну, передача происходит не совсем мгновенно… — ответил Думминг.

— То есть следует учитывать время, необходимое на пересечение оккультных измерений?

— Вроде того. Согласно Гексу, мы должны подождать несколько…

Посреди октагона, на том самом месте, где несколько минут назад стоял Ринсвинд, что-то материализовалось. Материализация сопровождалась громким «хлоп», после чего предмет откатился на несколько дюймов.

Предмет был снабжен по крайней мере четырьмя колесиками — примерно такого размера, которые подошли бы для небольшого экипажа. Но это были не слишком искусно сделанные колеса; скорее, просто диски — такие подставляют под очень тяжелые предметы в тех редких случаях, когда возникает необходимость их передвинуть.

Зато над колесами располагалось нечто гораздо более интересное.

На колеса был под углом водружен большой, похожий на бочку цилиндр. На его сооружение, по-видимому, затратили немало усилий, и конструкторы израсходовали массу бронзы, чтобы придать ему вид очень огромной, жирной собаки с разинутой пастью. В качестве завершающей детали присутствовал торчащий с другого конца Цилиндра отрезок шнура. Шнур дымился и шипел, потому что был подожжен.

Предмет не делал ничего опасного. Он просто стоял, а шнур тлел и укорачивался. Волшебники сгрудились вокруг.

— На вид довольно тяжелый, заметил профессор современного руносложения.