Последствия больших разговоров (СИ) - Барышева Мария Александровна - Страница 18

   - Ну, что - закончили? - наконец осведомился Олег Георгиевич, и нестройный хор голосов ответил утверждающе. - Тогда по одному подходим, мешочки сюда перекантовываем.

   Несостоявшиеся и теперь абсолютно голые киллеры подчинились, передавая мешки Олегу Георгиевичу, который клал их на сиденье. Один из протянутых мешков оказался измазанным кровью, и Ейщаров вопросительно взглянул на подошедшего человека, подбородок которого блестел темно-красным.

   - Так у меня зуб был железный, - пояснил человек. - Ты ж сказал - все снимать. Хорошо, в костях никаких спиц нет, тогда сложней бы было... Ну, чего не сделаешь для друга!

   Осклабившись окровавленным ртом, он похлопал Ейщарова по плечу и вернулся на свое место. Олег Георгиевич снова потер бровь, глубоко вздохнув. Его рука подрагивала.

   - Ну, чего, мужики, осталось только пару вопросов прояснить.

   - Конечно, - согласился человечек с сосны, потирая тощую грудь. - А чего случилось? Какие проблемы?

   Эша тем временем, воспользовавшись тем, что на нее перестали обращать внимание, задумчиво бродила возле камышей, незаметно смещаясь все левее и левее. Попасть в автобус было нереально, заглянуть в окна тоже, но с другой стороны автобуса никого не было. А вот окна были и там. Оглянувшись на остальных и убедившись, что сейчас никто ее уборщической персоной не интересуется, Эша, пригнувшись, юркнула в камыши и была немедленно наказана за начало шпионской деятельности - поскользнулась и тут же провалилась в воду почти по шею, ибо Шая была одной из тех рек, в которых обычно глубина начинается сразу, без всяких там отмелей. По счастью, Эша провалилась практически беззвучно и не привлекла ничьего внимания. Вода была все еще довольно теплой, и неподалеку в ней проворно мелькала рыбья молодь. Чуть в сторонке, на листе кувшинки покачивалась лягушка и смотрела на Эшу с вялым подозрением. Терять было все равно уже нечего и, вздохнув, Шталь нырнула и наобум поплыла назад параллельно берегу, стараясь держать рот закрытым - Шая была очень населенной рекой.

   Преодолев, по ее расчетам, достаточное расстояние, Эша осторожно высунула голову из воды. Прямо перед ней, в полуметре от реки стоял автобус, загораживая Эшу от посторонних взглядов. Убедившись, что она или ее отсутствие все еще не привлекли ничьего внимания, Эша кое-как выбралась на берег, сдернула обмотавшуюся вокруг руки длинную веточку роголистника и подкралась к автобусу. Шторы на окнах были плотно задернуты, но одна из форточек оказалась чуть отодвинутой, и Шталь прислушалась к доносящимся из автобуса звукам.

   Это были совсем не те звуки, которых она ждала. В автобусе никого не били, никто не ругался, не стонал и не угрожал допросчику скорой и страшной расправой. От самого автобуса исходило легкое беспокойство - он боялся воды. Находившиеся же в автобусе несли какую-то ахинею и гоготали, отчего у Шталь возникло ощущение, что она подслушивает чьи-то посиделки в сауне. Она нетерпеливо осмотрела окна и в одном углядела довольно широкую щель между шторами. Сжав зубы, Эша встала на цыпочки, вытянувшись так, что у нее захрустел позвоночник.

   Вначале она не увидела ничего, кроме пустых кресел. Тогда Эша чуть передвинулась, но тоже ничего не увидела. В этот момент в автобусе наступила тишина. Эша предельно вытянула шею и тут усмотрела Ейщарова, который стоял между кресел, опершись на них обеими руками. Он быстро шевелил губами, что-то говоря, но слов Шталь не слышала. Она попыталась вытянуться еще сильнее, и в этот момент Олег Георгиевич резко повернул голову и посмотрел прямо на нее. Его лицо было напряженным, призрачно-бледным, из левой ноздри стекала тонкая струйка крови, а глаза горели знакомым, жутковатым сизым огнем, превратившим знакомое лицо в готическую маску.

   - Вон отсюда! - заорал Ейщаров страшным голосом. Эша отпрянула от окна, ее нога подвернулась, и она спиной плюхнулась в воду, чудом не напоровшись на сучковатую корягу, - на этот раз с предельно громким плеском. Еще в полете она услышала взметнувшийся в автобусе странный, полубезумный гвалт, и уже оказавшись в воде, Шталь, ошеломленная увиденным,

  но разве не это ты предполагала?

  подумала, что во всем облике Олега Георгиевича было что-то испуганное. Причем испугался он не того, что его увидели в таком виде, а того, что Шталь подошла слишком близко к чему-то, что происходило в автобусе.

   Господи боже, что ж там происходило?!

   Поразмыслить не дали - привлеченный плеском из-за автобуса выскочил Михаил, увидел бултыхающуюся уборщицу и прошипел:

   - Ты чего там делаешь?!

   - Купаюсь, - Эша попыталась придать себе безмятежный вид, что получилось отвратительно. - Как-то за все лето ни разу...

   Михаил, наклонившись, сцапал ее за ногу, да так, за ногу и выдернул на берег, чуть не вывихнув Шталь бедренный сустав. Эша попыталась лягнуть его свободной ногой, но Оружейник увернулся и выволок Шталь из-за автобуса на всеобщее обозрение.

   - Я сказал, туда нельзя!

   - Ты сказал, нельзя в автобус. Так я и не была в автобусе!

   - Сейчас я тебе устрою! - пообещал Михаил голосом сошедшего с ума патологоанатома, но в этот момент из автобуса вышел Ейщаров и, свалив на землю охапку мешков с вещами, спокойно спросил:

   - Что здесь опять происходит? Эша Викторовна, вас ни на секунду нельзя оставить?! Почему вы мокрая? Кролем плавали?

   Его глаза вновь были совершенно обычными, и кровь с лица исчезла, но Олег Георгиевич по-прежнему был очень бледен, и в изгибе его губ чудилось что-то болезненное. Что бы ни произошло в автобусе, это было очень неприятным. Но Ейщаров вел себя так, будто ничего не произошло. И уж тем более не произошло шталевской физиономии, заглянувшей в автобус. Эша, с которой обильно текло, хлопнула мокрыми ресницами и машинально сказала:

   - Я не умею плавать кролем. Но зато я...

   - Замечательно, - Ейщаров, отвернувшись, принял у подошедшего Федора Трофимовича бутылку коньяка, сделал несколько жадных глотков и, коротко выдохнув, вернул бутылку Спиритуалисту. - Они ничего не знают. Друг друга тоже не знают. Нанимали анонимно. Задание давалось отдельно стрелку и каждой машине. Двое из нападавших - местные. Наблюдали за нами несколько дней.

   - Почему здесь? - удивился Федор Трофимович. - За пунктом, да и в самом городе сделать это было бы проще, - в его голосе прозвучал отчетливый укор.

   - Видно, все дело в месте.

   - Ты ничего не сказал о задании, - Михаил отпустил Шталь и принялся свирепо отряхивать брюки, на которые натекло с вымокшей уборщицы. - Хотя догадаться несложно. Заказали тебя.

   - Не знаю, обрадую или огорчу тебя, Миш, - Ейщаров похлопал его по плечу, - но тебя тоже заказали, - он сбавил голос. - Собственно, заказали всех, кто будет здесь вместе со мной. Или без меня. Заказали весь пост.

   - Я хочу обсудить свой переход на чисто офисную работу! - немедленно заявил Ковровед.

   Михаил, широко раскрыв глаза, быстро огляделся на остальных, которые смотрели на них выжидающе, потом ткнул указательным пальцем Ейщарову в грудь.

   - Того, о чем ты сейчас подумал, не будет!

   - А это не тебе решать, - Ейщаров поднял один из пакетов и кивнул остальным. - Займемся делом, может, вещи нам что скажут. Саша, Оля, Нина, Боря - там вам будет поудобней, - он указал на микроавтобус. - Леонид Игоревич, - Ейщаров сделал жест в сторону серебристого внедорожника, - в той машине вас ждет оружие. Нина Владимировна, очень вас прошу проследить, чтобы наша водоплавающая уборщица оказалась дома в ближайшие полчаса.

   - Что?! - возмутилась Шталь, которая, изогнувшись в позе наяды, отжимала волосы. - Как?! Я же только приехала! Я же еще ничего не делала!

   - Живо в машину, нечего вам тут больше делать!

   - Подумаешь, в окошко заглянула!..

   Олег Георгиевич, явно потеряв терпение, сделал повелевающий жест, и из толпы в сторону Эши выдвинулся незнакомый, громоздкий молодой человек.