Божественные «кошмары», или живая легенда (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 38

Последний вопрос Бэль задала почти с надеждой, вцепившись в плед и вздрагивая всех хрупким телом. Осунувшееся личико обратилось к кузине.

— Нет, дорогая моя малышка, не сошла, — попутно сплетая заклятье полной изоляции, заботливо возразила Элия. — Ну-ка, вспомни, Источник говорил о переходе на новую ступень силы. Сейчас ты не сходишь с ума, а, напротив, восходишь на новый уровень, открываешь для самой себя иные грани таланта.

— Ой, все прошло, спасибо, — облегченно вздохнула Мирабэль.

— Я лишь дала тебе немного передохнуть, детка, — сочувственно покачала головой принцесса, накрывая ладошку Бэль своей. — Чары изоляции нельзя поддерживать вечно. Ты решила стать взрослой, значит, взяла на себя не только право войти в Источник, но и обязанность принять силу, пробужденную в глубинах собственной сути, какой бы она ни была.

— Я не думала, что будет так плохо, — запальчиво возразила девушка.

— Разве тебе действительно плохо? Может быть, просто непривычно? — осторожно спросила Элия. — Ты и раньше чувствовала эмоции, а теперь еще и видишь. Эмпатия и талант к исцелению — твои Божественные Дары. Твой талант расцвел из бутона в прекрасный цветок, моя милая. Не отказывайся от него столь поспешно! Уверена, ты научишься усмирять его. Это как с поездкой на новой норовистой лошадке. Сначала она со всех ног несет тебя, куда ей захочется, пока не почувствует твердую руку умелой наездницы. Только потом ты сама начинаешь выбирать, как и куда тебе ехать.

— Значит, если я потренируюсь, то смогу не слышать и не видеть или, по крайней мере, не слышать и не видеть братьев так сильно? — переспросила Бэль.

— Полагаю так, ведь в меня не влюбляются сейчас все подряд, — серьезно привела логичную аналогию Элия.

— Ой, тебе, наверно, было хуже, чем мне, — тут же позабыв о своих проблемах, посочувствовала эльфийка сестре.

— Но я справилась, справишься и ты, — твердо ответила богиня. — Кстати, дорогая, почему ты говорила о братьях, разве ты не видела моих эмоций?

— Видела, вместе с Джеем и Леймом, но слабее всего, наверное, из-за урбо-мира, — согласилась юная принцесса, подтягивая ноги к подбородку, — вижу и теперь, только они у тебя такие спокойные и не режущие яркостью глаза, что не больно смотреть. Ты меня всегда успокаивала, даже когда Лейм не мог. Элия, а мой дар, он сам собой станет 'послушной лошадкой' или надо как-то тренироваться, что-то делать?

— Помнишь, ты говорила о заклятье ментальной стены? Попробуй начать с него, постарайся сделать его не заклинанием, а внешней защитной оболочкой, сотворенной из личной силы, только не делай ее непроницаемым коконом, сформируй образ вуали. Пусть она будет менять плотность и прозрачность так, как ты пожелаешь, чтобы не блокировать способностей. Ведь чувствовать настроение знакомых и родственников вблизи и издалека не так уж и плохо. А иногда, даже очень полезно.

— Я попробую, только ты пока не убирай защиту, ладно? — прикусив нижнюю губку, попросила Бэль. — А то мне очень трудно сосредоточиться.

— Конечно, родная, — заверила сестренку принцесса и оставалась с юной богиней еще две четверти часа, пока та экспериментировала с установкой примитивных блоков и фильтров на свое яркое дарование.

Наконец, когда Элия в очередной раз сняла заклятье, Бэль не стала болезненно морщиться, только минуту неуверенно моргала и задумчиво хмурилась. Потом сказала:

— Кажется, у меня получилось, почти получилось.

— Почти? — уточнила Богиня Любви.

— Ага, — кивнула Бэль. — Цвета уже не режут глаза, и я могу не обращать внимания на настроение родственников, если мне хочется, это как жужжание пчел и мошкары над цветами, можно слушать, а можно и нет. Только с Нрэном у меня не сработало. Наверное, потому что он Бог Войны, на него моя магия не действует. Он очень далеко, а его черно-сиренево-красно-оранжевую волну я никак не могу приглушить.

— Детка, ты противоречишь сама себе, — указала на нелогичность заявления принцесса, машинально перебирая мягкую шерстку музыкально замурлыкавшего в блаженном экстазе Дика, — если бы на Нрэна не действовала твоя магия, то ты не чувствовала бы его эмоций. Если ты продолжаешь его воспринимать, вероятно, то, что он испытывает сейчас, очень сильно и перешибает все защитные слои, установленные тобой. Скажи, что значат все перечисленные цвета?

— Не знаю точно, понятно только, что ему очень-очень плохо, нет, не физически, а тут и тут, — Бэль коснулась тонкими пальчиками лба и груди в области сердца. Губки юной принцессы упрямо надулись. — Ему плохо, а мучиться должна я! Элия, почему все так несправедливо?

— Ой, милая, мир вообще не всегда справедлив, он такой, какой есть, а если нам хочется справедливости, мы должны творить ее сами, Силы не в силах уследить за всеми и всем. Ты почувствовала, что Нрэну плохо, значит, мне придется сходить и посмотреть, что с ним, может быть, смогу помочь. А потом вернусь к своим делам.

— В урбо-мир? — невинно уточнила Бэль.

— Да.

— Теперь я могу заимствовать силу Источника, значит, мне можно отправиться с тобой? — умильно склонила голову на бок маленькая подлиза.

— Девочка моя, ни сегодня, ни еще по крайней мере несколько лет я не рекомендовала бы тебе посещать закрытые урбо-миры. Твой эмпатический дар только-только начал свое истинное формирование.

— Ну и что? — когда было нужно, Бэль становилась упряма, как мул, хоть и не имела копыт на ногах и руках.

— Знаешь, как боги путешествуют по мирам? — вместо ответа богиня задала вопрос.

— Они просто переходят из мира в мир, а когда нужно, используют для преодоления границ силу Источников, недовольно буркнула эльфийка, подозревая, что ее хитростью уводят в сторону от основной темы.

— Нет, родная, все выглядит так лишь внешне, — покачала головой Элия и отметила разгорающийся в глазах сестры интерес. Ничто не могло сдержать упрямства Бэль, кроме ее врожденного любопытства. — Боги проходят через миры, но и миры проходят через богов. Лишь тот мир идеален для бога, для которого он рожден, под который сотворены все тонкие и грубые структуры его личности, каждая из множества оболочек. Переходя из мира в мир, мы меняемся, обыкновенно не отдавая себе в том сознательно отчета, подлаживаемся под его структуру. Для какого-то измерения эти изменения совершенно незаметны, и тогда нам шагается легко. Где-то, чтобы преодолеть грань, следует поменяться существенно, приложить сознательные усилия. Есть и такие миры, за которыми бог может только наблюдать, потому, что пройти в них, оставаясь самим собой, и вернуться для него невозможно. И, наконец, я подозреваю, сестра, что есть множество миров, недоступных нашему взгляду. Ибо даже наблюдение за ними способно безвозвратно изменить божественную суть…

С широко открытыми глазами Мирабэль слушала рассказ сестры, будто страшную сказку, но в то же время юная богиня сознавала, Элия не шутит и не обманывает, она говорит не для того, чтобы запугать младшую сестру. Принцесса лишь предостерегает ее от опрометчивых поступков, защищает, как защищала всегда.

— Для каждого бога границы разные, — резюмировала Богиня Любви. — Тому, кто до конца познал свою суть, уйти и вернуться проще, чем тому, кто не ведает истины. Но молодым богам, чья сила формируется, гибка и изменчива, опасно надолго покидать родные края до конца становления. Урбо-миры, особенно закрытые, опасны тем, что их структура может навсегда исказить божественную суть. Поэтому, моя милая, как ни проси, я не буду рисковать любимой сестрой ради пустой прихоти. Можешь обижаться, если хочешь.

— Я не обижаюсь, я поняла, прости, Элия, — изо всех сил обнимая кузину, воскликнула Бэль.

— Я рада, малышка, — богиня обняла сестру в ответ. — Побудь еще немного в Лоуленде, а потом, как только я немного разберусь с делами, мы обязательно прогуляемся с тобой на Эйт, Олонез и Лельтис. Только ты и я. Обещаю!

— Спасибо, — у Бэль засверкали глаза в предвкушении развлечений. — А теперь иди и сделай что-нибудь с Нрэном, а то у меня уже снова начинает болеть голова!