Движущиеся картинки - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 58

Джинджер сморгнула.

Искра в глазах разом пропала. Девушка медленно опустила глаза; выражение нечеловеческого ужаса сменилось на ее лице крайним изумлением. Когда же Джинджер наконец признала таращащегося на нее Гаспода, изумление сменилось привычным, земным испугом.

– Алло, – скалясь, окликнул Гаспод.

Она попятилась, в страхе заслоняясь руками от этого ужасного явления. Сквозь ее пальцы посыпался песок. Изумленным взглядом она проводила последние песчинки, после чего снова посмотрела на Гаспода.

– Ну и ужас! – выдавила она. – Что вообще происходит? Что со мной? Почему я здесь? – И вдруг она прижала ладони к лицу. – О нет! – прошептала она. – Опять!

С минуту она смотрела на пса, затем подняла взгляд на дверь, после чего резко развернулась, подхватила полы своего халата и устремилась к городу, скрывшись в предрассветной дымке.

«Какая-то здесь тварь обитает, – подумал Гаспод. – Что-нибудь этакое, с щупальцами, имеющее привычку сдирать с жертв кожу. Одним словом, если вы отыщете какую-нибудь таинственную дверцу, ведущую вглубь старого холма, не ждите, что мразь, которая оттуда вылезет, будет белой и пушистой. Человеку лучше вообще не встречаться с такими тварями. И собаке тоже. И все же неужели она не…»

И не переставая бурчать, он засеменил к городу.

Дверь за его спиной приоткрылась еще на сотую долю дюйма.

Голывуд проснулся значительно раньше Виктора, и утреннее небо уже наполнилось стуком молотков. У арочного въезда в «Мышиный Век Пикчерз» выстроилась длинная очередь груженых лесом фургонов. Спешащая куда-то толпа штукатурщиков и плотников едва не сбила Виктора с ног и оттерла к стене. А за стенами Голывуда суматошно носились десятки рабочих, обегая спорящих друг с другом С.Р.Б.Н. Достабля и Зильберкита.

Виктор подошел к ним в тот самый момент, когда Зильберкит, задыхаясь от изумления, воскликнул:

– Что, целый город?!

– Окраины можно не возводить, – заявил Достабль. – Но центр должен быть выстроен полностью. И дворец, и Университет, и здания гильдий – все, как в настоящем городе, все на своих местах, понял?

Лицо Достабля полыхало багровой краской. За его спиной подобно официанту с подносом прохаживался тролль Детрит, терпеливо удерживающий над головой на своей страшных размеров руке предмет, который во всем напоминал кровать. Виктор не сразу сообразил, что вся кровать покрыта какими-то словами. В руках Достабль сжимал исписанную простыню.

– Но бюджет… – пытался возразить Зильберкит.

– Деньги как-нибудь найдем, – холодно отвечал Достабль.

Даже если бы Достабль заявился к нему в женском наряде, Зильберкит и то был бы меньше шокирован. Зильберкит попробовал поторговаться:

– Ну… если ты все уже решил…

– Значит, договорились!

– …Я подумал, что, может, мы сделаем на этих декорациях не один, а несколько кликов, чем и компенсируем затраты. А еще можно будет потом сдавать этот город в аренду…

– В какую аренду?! – взревел Достабль. – Мы будем монтировать их исключительно под «Поднятых ураганом»!

– Ну разумеется, – урезонивал его Зильберкит. – А уже потом, когда мы…

– Какое потом? Какое потом? – вскинулся Достабль. – Ты сценарий читал? Да или нет? Детрит, а ну, покажи ему сценарий!

Тот услужливо швырнул к их ногам кровать.

– Ты принес мне показать, где ты спишь?

– Творить можно и в кровати. Вот, погляди… здесь… над резьбой…

Ему пришлось взять передышку, ибо Зильберкит вгляделся в строчки. Навыками беглого чтения Зильберкит так и не овладел, поскольку предпочитал читать исключительно бумаги, в которых основным словом было «Итого».

Наконец он промолвил:

– Так ты собираешься… собираешься его спалить?

– Так распорядилась история, – едва не лопнув от важности, произнес Достабль. – А с историей спорить бесполезно. Город был погребен под пеплом Гражданской войны.

Зильберкит выпрямился.

– История может себе говорить все, что угодно, но я не намерен разбрасываться своими деньгами! Это самая настоящая авантюра!

– Я как-нибудь расплачусь, – спокойно перебил его Достабль.

– Одним словом – денег не дам.

– Это три слова, – заметил Достабль.

– Пытаться втянуть меня в такое безумство!… – продолжал Зильберкит, ничего не слыша. – Знаешь, я всегда выслушивал твое мнение! Но ты, видимо, хочешь превратить движущиеся картинки в какой-то… в какой-то аттракцион, в несбыточную мечту. Уволь меня, я в этом принимать участие не буду.

– Вот и славно. – Достабль оглянулся на тролля. – Детрит, ты слышал? Господин Зильберкит желает уволиться.

Тролль кивнул и могучим, отработанным движением приподнял Зильберкита за шиворот его рубахи.

– Не рассчитывай избавиться от меня таким способом, – просипел Зильберкит, леденея.

– Хочешь заключить со мной пари?

– Ни один алхимик Голывуда к тебе на студию носа не покажет. А рукояторов я всех до единого уведу. Все, ты конченый человек!

– Заткнись. После этого клика весь Голывуд будет у меня на коленях работу вымаливать. Детрит! Выведи отсюда этого болтуна.

– Готов служить, – проурчал тролль, увлекая Зильберкита за воротник.

– Ты еще не дослушал меня, грязный, злокозненный мегаломаньяк!

Достабль вынул изо рта сигару.

– Господин Мегаломаньяк, – поправил он. Он вновь закусил кончик сигары и с важным видом подал знак Детриту, который другой своей лапой ухватил Зильберкита за ногу.

– Если ты прикоснешься ко мне хоть пальцем, – заорал Зильберкит троллю, – работы в этом городе тебе не видать!

– А у меня и так есть работа, господин Зильберкит, – добродушно проговорил Детрит. – Я назначен вице-президентом по вышвыриванию за шкирку людей, которые раздражают господина Достабля выражением своего лица.

– Один ты со мной не справишься! – гремел Зильберкит.

– У меня есть племянник, мечтающий сделать карьеру, – сказал тролль. – Всего доброго!

– Отлично, – сказал Достабль, обрадовано потирая ладони, – Солл!

Солл оторвался от трехногого столика, заваленного рулонами чертежей, и вынул изо рта огрызок карандаша.