Движущиеся картинки - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 36

Но Достабль уже не слушал его. Он надвигался на Виктора.

– Виктор! – воскликнул он. – Малыш!

– Крепко его прихватило, – хладнокровно заметил Гаспод. – Крепче всех, я думаю.

– Что прихватило? Как ты определил? – шепотом спросил Виктор.

– По мелким признакам, которые ты не способен распознать, – ответил Гаспод. – А также по тому, что он ведет себя как последний кретин.

– Рад тебя видеть! – ликовал Достабль, маниакально поблескивая глазками.

Он обхватил Виктора за плечи и отчасти повел, отчасти поволок его в палатку.

– Мы сделаем потрясающую картинку! – сказал он.

– А, очень хорошо… – беспомощно отозвался Виктор.

– Ты играешь предводителя разбойников, – продолжал Достабль. – Но он, вообще-то, замечательный парень, женщины в нем души не чают, ну, сам понимаешь, все такое, и вот ваша шайка устраивает набег на селение, ты похищаешь девушку-рабыню, но тут ты вдруг посмотрел ей в глаза и между вами что-то возникло, а потом другой набег, сотни людей на слонах вываливают…

– На верблюдах, – сказал тощий юнец за спиной у Достабля. – Видишь – это верблюд.

– Я заказывал слонов.

– А получил верблюдов.

– Слоны, верблюды – какая разница? – махнул рукой Достабль. – Важно, чтобы было экзотично, понятно? И…

– Он у нас только один, – сказал юнец.

– Кто один?

– Верблюд. Мы смогли найти только одного верблюда.

– Но у меня же здесь десятки парней с простынями на головах дожидаются верблюдов! – завопил Достабль, размахивая руками. – Найди мне стадо верблюдов – и немедленно!

– Одного верблюда мы привели потому, что он во всем Голывуде единственный верблюд. Какой-то парень приехал сюда на нем из самого Клатча, – невозмутимо объяснил юнец.

– Так заказали бы верблюдов в другом месте! – крикнул Достабль.

– Господин Зильберкит запретил.

Достабль зарычал.

– А знаешь, – с энтузиазмом предложил юнец, – можно ведь гонять его туда-сюда, и зрители подумают, что у нас не один верблюд, а целое стадо.

– А можно сделать по-другому, – встрял Виктор. – Верблюда пропускаем перед ящиком для картинок, рукоятор останавливает демонов, затем отводим верблюда назад, сажаем на него другого всадника, повторно запускаем ящик и еще раз пропускаем перед ним верблюда. Ведь получится, а?

Достабль смотрел на него, открыв рот.

– Ну, что я вам говорил?! – возопил он, обращаясь главным образом к небесам. – Этот парень – гений. Итак, мы получаем сотню верблюдов, а платим всего за одного!

– Но разбойники пустыни не ездят гуськом, – заметил юнец. – Набегом тут как-то и не пахнет.

– Да, да, конечно, – отмахнулся Достабль. – Очень дельное замечание. Значит так. Перед самым набегом поставим карточку со словами предводителя. И он скажет… скажет… – Достабль на секунду задумался. – Скажет что-нибудь вроде: «Следуйте за мной гуськом, бваны, чтобы сбить с толку ненавистных врагов». А? Как вам?

Он взглянул на Виктора.

– Кстати, познакомься, это мой племянник Солл. Сообразительный парнишка. Даже в школу чуть не поступил. Я его вчера сюда привез. Теперь он – вице-президент по созданию картинок.

Солл и Виктор кивнули друг другу.

– По-моему, дядя, «бваны» – не самое подходящее слово, – сказал Солл.

– Очень звучное клатчское слово.

– Ну, вообще-то, да, но, по-моему, оно из другой части Клатча. Может, лучше заменим его на «эффенди» или еще на что.

– Поступай как хочешь. Главное, чтобы звучало по-иностранному, – сказал Достабль тоном, указывающим, что разговор окончен.

Он похлопал Виктора по спине.

– Давай, парень, надевай костюм. – Он довольно хохотнул. – Сотня верблюдов! Вот это ум!

– Прошу прощения, господин Достабль, – подал голос художник, нерешительно топтавшийся около них. – Мне вот здесь кое-что непонятно…

Достабль выхватил у него свой клочок бумаги:

– Где именно?

– Там, где говорится про госпожу де Грехх…

– Что тут может быть не ясно?! – зарычал Достабль. – Нам надо создать экзотическую, захватывающую и очень древнюю историю любви, происшедшую в напичканном пирамидами Клатче, – так? А значит, следует использовать символ загадочного и непостижимого континента – что здесь непонятного? Неужели все нужно разжевывать?

– Просто я подумал… – начал художник.

– Лучше просто сделай!

Художник посмотрел на листок бумаги.

– «Ее лицо напоминает лицо Свинксы…» – прочел он.

– Ну да, – сказал Достабль. – Все верно.

– Я думал, может, имеется в виду Сфинкс…

– Вы только послушайте этого человека! – снова воззвал Достабль к небесам. Он яростно обернулся к художнику. – Она что, похожа на мужчину? Он – Свинкс, она – Свинкса. А теперь давай, принимайся за дело. Мне нужно, чтобы завтра с утра город был заклеен этими афишами.

Художник послал Виктору мученический взгляд. Такой взгляд рано или поздно приобретали все люди, которым посчастливилось работать с Достаблем.

– Слушаюсь, господин Достабль, – покорно ответил художник.

– Ладно, – Достабль повернулся к Виктору. – Ты почему еще не в костюме?

Виктор быстро нырнул в палатку, где маленькая старушка[10] с фигурой, похожей на деревенский каравай хлеба, помогла ему облачиться в костюм, сделанный, по всей видимости, из простыней, которые неумело выкрасили в черный цвет, хотя – если принять во внимание состояние прачечных в Голывуде – ими вполне могли оказаться простыни, снятые с любой голывудской кровати. В завершение Виктору был вручен кривой меч.

– А почему он изогнут? – спросил Виктор.

– Думаю, так ему положено, милый, – с некоторым сомнением ответила пожилая женщина.

– Я всю жизнь думал, что мечи должны быть прямые, – заметил Виктор.

Было слышно, как за стенками палатки Достабль вопрошает небеса, отчего вокруг него одни тупицы.

– Может, они поначалу прямые, а потом со временем гнутся, – сказала старушка, похлопав его по руке. – Такое со многими бывает.

Она ласково улыбнулась Виктору.

– Если я тебе больше не нужна, дружок, пойду-ка помогу той молодой барышне, а то вокруг множество гномов, известных любителей подглядывать.