Движущиеся картинки - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 22

…Послышался шепот.

Слов не было, то было нечто, существовавшее еще до слов, и оно проникало сквозь уши, скользило по позвоночнику, не давая себе труда хоть на миг задержаться в мозгу…

Он уставился девушке в глаза, пытаясь понять, слышит ли она этот «шепот».

Тогда как настоящие слова доносились откуда-то издалека. Слышен был голос Зильберкита: «Ну давай же, давай, заканчивай, что ты на нее уставился?» «Они очень нервничают, когда их не кормишь», – предупреждал рукоятор. А свистящий шепот Достабля напоминал звук, с которым брошенный нож разрезает воздух: «Крути и не останавливайся!»

Границы его зрения затуманились. В этом тумане возникали странные очертания, которые комкались и таяли, прежде чем он успевал их рассмотреть. Беспомощный, что муха в янтарной смоле, не более властный над своей судьбой, чем мыльный пузырь, подхваченный ураганом, он нагнулся и поцеловал ее.

И сквозь звон в ушах он опять расслышал голоса:

– Зачем он это делает?! Я разве велел ему это? Никто не говорил ему, что нужно целоваться!

– …И тогда мне придется убирать за ними, а это, скажу я вам, совсем не…

– Крути ручку! Ручку крути! – пронзительно верещал Достабль.

– Зачем он так на нее смотрит?

– Все, закругляюсь…

– Если перестанешь крутить ручку, то работы в этом городе тебе больше не видать!

– Слушай, я состою в Гильдии Рукояторов и…

– Крути же!

Виктор вынырнул на поверхность. Шепот улегся, сменившись отдаленным шумом прибоя. Реальный мир вернулся на место – жаркий, яркий, с резкими очертаниями. Солнце было пришпилено к небу, как медаль за прекрасную погоду. Девушка глубоко вздохнула.

– Я… Ой, мамочка… Извини, пожалуйста, – заговорил Виктор, пятясь назад. – Понятия не имею, что это со мной…

Достабль приплясывал на месте:

– Вот оно! Вот оно! Когда все будет готово?

– Я же сказал, мне надо покормить бесов, почистить у них…

– Вот и хорошо. Как раз хватит времени набросать афишу.

– Афиши я уже подготовил, – холодно заметил Зильберкит.

– Ну да, конечно! – возбужденно воскликнул Достабль. – Кто-то разве сомневался? Держу пари, в них сказано нечто вроде: «Наверное, Вам будет крайне любопытно познакомиться с этой Занятной Картинкой»!

– А чем плохо? – сердито спросил Зильберкит. – Все лучше, чем горячие сосиски!

– Я тебе сто раз говорил: когда торгуешь сосисками, то не шляешься попусту и не ждешь, когда люди захотят сосисок, а идешь к ним и заставляешь их почувствовать, что они, оказывается, жутко проголодались. А еще ты приправляешь сосиски чем-нибудь остреньким. Именно это и проделал сейчас наш паренек.

Одной рукой он хлопнул Зильберкита по плечу, а другую вознес к небу.

– Неужели ты не видишь? – вопросил он.

И вдруг замолк. Необычные мысли проносились через его мозг – так быстро, что он даже не успевал толком обдумать их. Голова его кружилась от невероятных перспектив и возможностей.

– «Клинок страсти», – наконец изрек он. – Да, именно так и назовем. Вычеркнуть Коэна-Варвара! Кто вспомнит какого-то древнего старикашку, который вообще, может, умер уже! Точно. «Клинок страсти». Климактическая Сага… этого самого… Желания и Неистовой, Неистовой… ну… как ее?… в Жгучем Зное Опаленного Континента! Любовь! Роскошь и Великолепие! В Трех Умопомрачительных Частях! С Замиранием Сердца Следите за Смертельной Схваткой с Кровожадными Чудищами! Изумляйтесь Тысяче Слонов…

– Это одночастевка, – желчно заметил Зильберкит.

– Так делайте еще! – вскричал Достабль, сверкая глазами. – Нам нужно больше сражений, больше чудовищ!

– Но слонов-то у нас все равно нет! – крикнул Зильберкит.

Утес поднял свою кряжистую руку.

– Ну, что еще? – нетерпеливо спросил Зильберкит.

– Если найдете серую краску и какой-нибудь материал для ушей, мы с Морри могли бы…

– Трехчастевки никто еще не производил, – задумчиво сказал Бригадир. – Дело непростое. Подумайте – это почти десять минут. – Он помолчал, размышляя. – Хотя, если сделать катушки покрупнее…

Зильберкит понял, что его загнали в угол.

– Послушайте… – начал он.

Виктор посмотрел на девушку. Все остальные о них забыли.

– По-моему, – сказал он, – э-э… нас друг другу не представили.

– Но тебе это, кажется, не помешало, – заметила она.

– Я так повел себя впервые в жизни. Не знаю, наверное, я нездоров… или еще что…

– Думаешь, мне от этого легче?

– Давай сядем в тень. Очень жарко.

– У тебя глаза тогда как будто… раскалились.

– Правда?

– Взгляд был очень странный.

– Я и в самом деле чувствовал себя очень странно.

– Знаю. Все из-за этого Голывуда. Это он так на людей действует. Знаешь, – продолжала она, садясь на песок, – для бесов и разных тварей тут куча всяких правил: чем их кормить, как их не переутомлять и всякое такое. А на нас всем плевать. С троллями и то лучше обходятся.

– Просто они больше двух метров ростом и весят тысячу фунтов, – намекнул Виктор.

– Я – Теда Уизел, но друзья зовут меня Джинджер.

– Я Виктор Тугельбенд. Гм-гм… Друзья зовут меня Виктор.

– Первый раз в клике?

– Откуда ты знаешь?

– У тебя такой вид, словно тебе это нравится.

– Ну, это лучше, чем работать.

– Побудь здесь с мое, – сказала она с горечью.

– И сколько же это?

– Почти с самого начала. Пять недель.

– Черт возьми! Как лихо все закрутилось!

– Так лихо, что ты еще долго радоваться будешь, – хмуро заявила Джинджер.

– Как знать. А… разрешается нам пойти поесть? – спросил Виктор.

– Нет. Нас в любую минуту могут позвать. Кричать начнут.

Виктор кивнул. До сих пор он, следуя по жизни, неизменно поступал по-своему – вот и теперь Виктор не видел причины вести себя иначе.

– Пусть тогда покричат, – сказал он. – Я хочу поесть и выпить чего-нибудь холодного. Может, я просто перегрелся на солнце.

– Ну, тут есть столовая, – нерешительно проговорила Джинджер. – Только…

– Вот и здорово. Показывай дорогу.

– Глазом не успеешь моргнуть, как окажешься на улице…

– А как насчет третьей части, которую еще нужно сделать?

– «Кругом полно людей, – скажут они, – которые просто мечтают попасть в движущиеся картинки». И пинок под зад…