Дамы и господа - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 40

— Ну, о том, что будет после бракосочетания, я на это намекаю.

— Ах об этом… Не беспокойся, обо всем позаботится поставщик провизии. Здешняя повариха не большая мастерица по части канапе и украшения стола.

Нянюшка внимательно рассматривала потолок.

— Ну а после? Что будет потом? — спросила она. — Если, конечно, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Ну, у меня много служанок, они все уберут. Послушай, ты не волнуйся. Я все обдумала. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты и матушка относились ко мне так, словно я ничего не понимаю.

Нянюшка откашлялась.

— Ну ладно, — покачала головой она. — Твой будущий муженек вроде человек опытный. Не сомневаюсь, уж он-то погулял с девицами.

— Почему ты так говоришь? Да нет, вряд ли он такой. У шутов ведь почти нет личной жизни, а потом он стал королем, столько всего навалилось… Кроме того, он немного стесняется девушек.

Тут нянюшка сдалась окончательно.

— Что ж, — сказала она. — Надеюсь, ты сама во всем разберешься и…

Появились матушка и король.

— Ну, как девчонка? — поинтересовалась матушка.

— Наконечник стрелы мы удалили, рану промыли, — отчиталась Маграт. — Но вряд ли она скоро проснется. Лучше будет оставить ее здесь.

— Ты уверена? — уточнила матушка. — За ней необходимо присматривать, а у меня есть свободная спальня.

— Ее нельзя перемещать, — быстро произнесла Маграт.

— Они ее пометили, — сказала матушка. — Ты точно знаешь, как следует поступать?

— Я знаю, что рана достаточно тяжелая, — ответила Маграт.

— Я имею в виду вовсе не рану, — возразила матушка. — Они коснулись ее. И она…

— Я сама могу определить, какой уход требуется больному, — оборвала ее Маграт. — Я же не полная дура, понимаешь?

— Ее ни в коем случае нельзя оставлять одну, — настаивала матушка.

— Здесь будет много людей, — вмешался в разговор Веренс. — Завтра начнут приезжать гости.

— Можно быть окруженным людьми — и в то же время абсолютно одиноким, — нравоучительно промолвила матушка.

— Но, матушка, мы же в замке!

— Ладно, ладно, не будем вам больше докучать, — махнула рукой матушка. — Гита, идем.

На прощание нянюшка Ягг угостилась бараньей отбивной из-под серебряной крышки и помахала королевской чете.

— Веселитесь тут, — сказала она. — Насколько это возможно.

— Гита!

— Уже иду.

Эльфы чудесны. Они творят чудеса.

Эльфы удивительны. Они вызывают удивление.

Эльфы фантастичны. Они создают фантазии.

Эльфы очаровательны. Они очаровывают.

Эльфы обворожительны. Они завораживают.

Эльфы ужасны. Они порождают ужас.

Особенностью слов является то, что их значения способны извиваться, как змеи, и если вы хотите найти змей, ищите их за словами, которые изменили свои значения.

Никто ни разу не сказал, что эльфы хорошие.

Потому что на самом деле они плохие.

— Ну, вот и все, — сказала нянюшка Ягг, когда ведьмы шли по подъемному мосту замка. — Надо признать, ты отлично поработала, Эсме.

— Куда там… — возразила матушка Ветровоск.

— Но ты же сама сказала, что больше никому пройти не удастся. А магией у камней заниматься некому, это точно.

— Да, но круги будут еще появляться день или два. За это время все, что угодно, может случиться.

— Диаманда вышла из игры, а других ты здорово напугала, — сказала нянюшка Ягг, бросая баранью косточку в пересохший ров. — Звать их никто больше не осмелится, это я точно знаю.

— Но один сидит у нас в подземелье.

— Хочешь от него избавиться? — спросила нянюшка. — Если хочешь, пошлю Шона к королю Железобетонссону, что на Медной горе. Или сама могу вскочить на старое помело и слетать шепнуть пару слов Горному королю. Гномы и тролли в одно мгновение избавят нас от этой проблемы. Нет эльфа — нет проблемы.

Матушка не обратила ни малейшего внимания на ее слова.

— Нет, есть еще кое-что, — хмуро промолвила она. — О чем мы не подумали. Она попытается найти лазейку.

Ведьмы подошли к городской площади. Матушка огляделась по сторонам. Конечно, Веренс был королем, и это было правильно, и это было его королевство, что тоже было правильно. Но в более глубоком смысле королевство принадлежало ей. И, конечно, Гите Ягг. Власть Веренса распространялась только на людей — тролли и гномы не признали его королем, хотя сделали это очень вежливо. Но что касается деревьев и скал, их матушка Ветровоск считала своими. Она могла чувствовать их настроение.

За ними продолжали следить. Она ощущала общую настороженность. Достаточно внимательное наблюдение изменяет объект наблюдения, а сейчас таковым объектом была вся страна. Вся страна подверглась нападению, и судьба ее лежала на плечах матушки…

— Забавно… — сказала вдруг нянюшка Ягг, словно сама себе. — Сегодня утром сидела я у Плясунов и вдруг подумала, вот ведь забавно…

— Ты о чем?

— Когда я была молодой, жила здесь девушка, очень похожая на Диаманду — с дурным характером, нетерпеливая, талантливая, ну, настоящая заноза в заднице для старых ведьм. Не знаю, помнишь ли ты ее?..

Они прошли мимо кузницы Джейсона, сотрясавшейся в унисон мощным ударам молота.

— А я никогда ее и не забывала, — тихо ответила матушка.

— Забавно, все развивается по кругу…

— Не совсем, — твердо возразила матушка Ветровоск. — И вовсе я на нее не похожа. Сама знаешь, какими в то время были старые ведьмы. Сопротивлялись всему новому. Кучка заклинательниц бородавок. Я никогда им не грубила. Я просто была… тверда. Прямолинейна. Стояла на своем. Быть ведьмой — это значит стоять на своем. Ты что там, улыбаешься?

— Это ветер, клянусь.

— А она — совсем другое дело. Никто не может упрекнуть меня в том, что я отвергала новые идеи.

— Ты знаменита именно тем, что всегда приветствовала все новое, — кивнула нянюшка Ягг. — Лично я это всем и вся говорю: Эсме Ветровоск никогда не отвергает новые идеи.

— Правильно.

Матушка Ветровоск окинула взглядом поросшие лесом холмы, возвышающиеся над городом, и нахмурилась.

— Главная беда в том, — сказала она, — что современные девушки совершенно не умеют мыслить логически. Нужно ведь что? Ясный ум и умение сосредоточиться. Твоя Маграт, например, постоянно отвлекается. А это мешает ей поступать правильно. — Она на мгновение замолчала. — Я чувствую ее, Гита. Чувствую ее, Королеву Фей. Ее разум способен проникать за камни. Вот ведь гадина! Она таки пробралась сюда. Она повсюду. Я чувствую ее везде, куда бы ни направила свои мысли.