Цвет волшебства - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 6

– Да нет, – слабо пискнул Ринсвинд. – Как раз сейчас я свободен. Райну, говоришь? Один райну в день. Каждый день?

– Наверное, в сложившихся обстоятельствах мне следует предложить тебе полтора райну. Плюс, конечно, все издержки.

Волшебник, совершив невозможное, овладел собой.

– Подойдет, – кивнул он. – Я согласен.

Двацветок достал из сумки большую золотую кругляху, взглянул на нее и положил обратно. Ринсвинду не удалось рассмотреть ее как следует.

– Думаю, – сказал турист, – что сейчас мне не помешает немного отдохнуть. Путешествие было долгим. Надеюсь, ты сможешь вернуться сюда в полдень, и мы тогда осмотрим город?

– Заметано.

– Тогда, пожалуйста, будь так добр, попроси трактирщика, чтобы он показал мне мою комнату.

Ринсвинд выполнил это поручение и проводил взглядом нервничающего Пузана, который, примчавшись галопом из задней комнаты, повел гостя вверх по деревянной лестнице, расположенной сразу за стойкой. Спустя несколько секунд Сундук тоже поднялся на ноги и затопал следом за хозяином.

Волшебник опустил глаза и уставился на шесть больших монет у себя на ладони. Двацветок настоял на том, чтобы заплатить ему за первые четыре дня вперед.

Хью кивнул и ободряюще улыбнулся. Ринсвинд тихонько рыкнул на него.

В бытность студентом-волшебником Ринсвинд никогда не получал высоких оценок по предвидению, но сейчас в его голове запульсировали дотоле не использованные цепи, и будущее предстало перед ним так явственно, словно было вытатуировано яркими красками на его зрачках. Меж лопатками у Ринсвинда засвербило. Он понимал, что благоразумнее всего будет купить лошадь. Это должна быть быстрая лошадь – и дорогая. Однако из его знакомых барышников никто не сможет дать сдачу с целой унции золота. Таких богачей среди приятелей Ринсвинда просто не было.

Остальные пять монет помогут ему открыть какое-нибудь выгодное дело на безопасном расстоянии отсюда. Двухсот миль вполне достаточно. Это было бы благоразумно.

Но что же будет с Двацветком, который останется один-одинешенек в городе, где даже тараканы за милю чуют золото? Нужно быть настоящим подонком, чтобы бросить беднягу здесь.

Патриций Анк-Морпорка улыбнулся одними губами.

– Пупсторонние ворота, говоришь? – пробормотал он.

Капитан стражи лихо козырнул.

– Так точно, повелитель. Пришлось пристрелить лошадь, иначе этот гад отказывался останавливаться.

– И вот ты здесь. Прямой путь ты избрал, – отметил патриций, глядя на Ринсвинда. – Что скажешь в свое оправдание?

Ходили слухи, что целое крыло дворца патриция заполнено клерками, которые днями напролет сопоставляют и уточняют информацию, собранную высоко организованной шпионской сетью их повелителя. Ринсвинд никогда не подвергал сомнению эти слухи. Он взглянул в сторону балкона, тянущегося вдоль одной из стен аудиенц-зала. Резкий бросок, ловкий прыжок – и пучок арбалетных стрел в спину. Он содрогнулся.

Патриций пристроил подбородок на унизанной кольцами руке и уставился на волшебника маленькими и жесткими, как бусинки, глазками.

– Так, посмотрим, – сказал он. – Клятвопреступление, кража лошади, ввод в обращение фальшивых монет – да, думаю, Арена заждалась тебя, Ринсвинд.

Ну, это уж слишком…

– Я не крал лошадь! Я честно ее купил!

– На фальшивые деньги. Видишь ли, с формальной точки зрения это кража.

– Но эти райну сделаны из чистого золота!

– Райну? – Патриций покрутил одну из монет в пальцах. – Значит, вот как они называются? Интересно. Но, как ты сам заметил, они не больно-то похожи на доллары…

– Ну разумеется…

– Ага! Сам признался!

Ринсвинд открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и сжал губы.

– Вот именно. И ко всему, естественно, добавляется моральное оскорбление, сопутствующее трусливому предательству. Ты предал гостя наших берегов. Стыдись, Ринсвинд!

Патриций неопределенно махнул рукой. Стражники, стоявшие у Ринсвинда за спиной, отступили, а их капитан сделал несколько шагов вправо. Ринсвинд внезапно почувствовал себя очень одиноким.

Говорят, когда должен умереть волшебник, Смерть приходит за ним лично (здесь не мешало бы заметить, что на Диске Смерть – мужского рода), вместо того чтобы возложить исполнение этой обязанности на кого-нибудь из своих подчиненных, вроде Чумы или Глада, как оно обычно бывает. Ринсвинд нервно оглянулся, ожидая увидеть высокую фигуру в черном[4].

Что за тень мелькнула там, в углу?

– Но я могу проявить милосердие, – добавил патриций.

Тень испарилась. Ринсвинд поднял глаза, и на его лице отразилась безумная надежда.

– Да? – выдохнул он.

Патриций снова махнул рукой. Стражники быстренько покинули залу. Оставшись наедине с верховным правителем двоединого города, Ринсвинд немного пожалел, что они ушли.

– Подойди сюда, Ринсвинд, – поманил патриций и указал на вазу со сладостями, стоящую на невысоком ониксовом столике рядом с троном. – Засахаренную медузу не желаешь?

– М-м-м, – протянул Ринсвинд. – Нет, пожалуй.

– А теперь я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушал то, что я тебе скажу, – дружелюбно произнес патриций. – Иначе ты умрешь. Очень интересным манером. Не сразу. И пожалуйста, прекрати ерзать. Поскольку ты где-то в чем-то волшебник, тебе, конечно, известно, что мы живем в мире, имеющем, так сказать, форму диска? И что, по слухам, у дальнего края существует континент, который, несмотря на небольшие размеры, равен по массе всем мощным пластам земли в нашем полукружии? Согласно древней легенде, это объясняется тем, что в значительной степени он состоит из золота. Ты знал об этом?

Ринсвинд кивнул. Кто ж не слышал о Противовесном континенте? Некоторые моряки даже верили в эти детские сказки и отправлялись на его поиски. Судьба таких путешественников была проста: либо они возвращались с пустыми руками, либо не возвращались вовсе. Должно быть, попадали в пасть к гигантским черепахам, как считали серьезно настроенные мореплаватели. Потому что Противовесный континент был не более чем радужным мифом.

– На самом деле этот континент существует, – продолжал патриций. – Хоть он и не состоит из золота, этот металл довольно распространен в тех краях. Большая часть массы континента приходится на долю обширных залежей октирона, расположенных глубоко в земной коре. И для такого проницательного ума, как твой, должно быть очевидным, что существование Противовесного континента представляет смертельную угрозу для нашего народа… – Он остановился, глядя в раскрытый рот Ринсвинда. Вздохнул. – Ты уверен, что следишь за моими рассуждениями? – уточнил он.

– Аг-ха, – кашлянул Ринсвинд, сглотнул и провел языком по губам. – То есть да. Я имею в виду… ну, в общем, золото…

– Понятно, – ласково кивнул патриций. – Возможно, ты считаешь, что стоило бы отправиться на Противовесный континент и привезти оттуда целый корабль золота?

Ринсвинд заподозрил какой-то подвох.

– Да? – рискнул он.

– Тогда представь себе, что у каждого человека на берегах Круглого моря появится собственная гора золота. Хорошо это будет или плохо? И что случится потом? Подумай как следует.

Ринсвинд наморщил лоб и подумал.

– Мы все станем богатыми.

Температура в помещении резко понизилась. Очевидно, предположение Ринсвинда оказалось неверным.

– Что ж, могу сказать тебе, Ринсвинд, что между правителями Круглого моря и императором так называемой Агатовой империи существуют некие связи, – продолжал патриций. – Только связи эти весьма тонки. Нас с империей почти ничего не связывает. То, что есть у нас, им не нужно, а то, что имеется у них, мы не можем себе позволить. Это очень старая империя, Ринсвинд. Старая, хитрая, жестокая и очень-очень богатая. Так что лишь время от времени мы обмениваемся скупыми посланиями. С помощью альбатросовой почты. И одно такое письмо пришло сегодня утром. Некий подданный императора вбил себе в голову посетить наш город. Похоже, им всецело завладела мечта побывать у нас. Только сумасшедший согласится снести все тяготы путешествия по Заворотному океану ради того, чтобы всего-навсего посмотреть на какой-то там городишко. И тем не менее. Он высадился сегодня утром. Он мог бы встретить великого героя, искуснейшего из воров или выдающегося ученого мудреца. Но он встретил тебя. Мало того, нанял тебя гидом. И ты, Ринсвинд, станешь у этого зрителя гидом. Ты позаботишься о том, чтобы Двацветок вернулся домой под огромным впечатлением от нашей небольшой родины. Ну, что ты на это скажешь?