Проект «венера» (СИ) - Богатырев Александр Николаевич - Страница 70

Но чуть-чуть опоздал…

Взрыв был страшный.

Как ни старался Раман, а на этот раз его сил не хватило, чтобы остановить снаряды. Да и костюм не мог сдержать такого натиска. В его тело впилось слишком много осколков. Они разодрали плоть, наполнив сознание морем боли.

Стены не выдержали и начали рушиться. Раман ещё успел нырнуть в щель, которую изначально приготовил для бегства, искренне надеясь, что вот её-то и не завалит. Скрежет и грохот падающих плит галереи заложил уши. Стены ходили ходуном, как живые.

Не завалило. Но всё пространство заполнили плотные клубы пыли, мешая дышать. Раман попытался переключить режимы костюма на респиратор, но не вышло. Видно, слишком сильно был повреждён не только организм Охотника, но и сам костюм.

Оставляя за собой кровавый след, Раман пополз вперёд, стараясь на ходу хоть как-то закрыть раны. Это удавалось с трудом. И чем дальше, тем хуже. С кровью уходили силы.

Уходили и те резервы, что ещё можно было задействовать на восстановление.

«Если выворачиваться из создавшегося положения, то надо сделать так, чтобы они мой сигнал потеряли. А это значит, что надо уничтожить и боевой костюм, и оборудование, и оружие».

Раман с трудом вывернулся в тесном пространстве и скинул, наконец, с себя боевой костюм. Привычным уже усилием выключил подступившую дурноту и боль. Отцепил контейнер с остатками концентрата и выпил полностью, хорошо осознавая тот печальный факт, что для его ранений того количества явно недостаточно.

На секунду остановился, с сожалением глядя на изорванный костюм, так верно служивший ему столько лет.

«Не выдержал, бедняга!» — как о живом подумал Раман и нежно погладил то, что было до недавнего времени и второй кожей, и бронёй, и оружием, и маскировкой.

Затем завернул всё оборудование, оружие в костюм и запихал в щель, через которую только что пролез. Оставалось только задать время на самоуничтожение.

Придя к месту взрыва и потеряв за этим завалом сигнал от костюма, бойцы Блэр наверняка решат, что его обладателя завалило. И он перестал, поэтому, функционировать.

Что, собственно, и надо было, чтобы совсем оторваться.

«Впрочем, если их там не завалило той треснутой плитой», — слабо ухмыльнулся Раман и полез вверх, собрав в комок все резервы и всю волю.

Позади раздалось слабое шипение — это превратился в пепел его боевой костюм, вместе с оружием. Теперь в той щели, где он лежал, медленно остывала небольшая лужа расплавленного металла — всё, что осталось от металлических деталей его снаряжения.

Когда он наконец выбрался, наверху была давно уже ночь. Жар ещё не остывшего с вечера воздуха согрел тело после относительной прохлады Лабиринта, а свет, пробивавшийся сквозь заросли, вселил оптимизм. Шатаясь от слабости, Раман закрыл, закидал землёй и мусором люк, ведущий вниз.

Неважно, завалило там галерею или нет. Для перестраховки. Чтобы мерки не лазили. А то вдруг смогут прокопаться через завал… с них станется.

Минуту, обессиленный, он просто валялся на земле и прислушивался.

Пахло землёй, растительностью и собственной кровью, которую он так и не смог полностью сдержать. Кровь, залившая тело, постепенно спекалась в корку и стягивала кожу, добавляя неприятных ощущений. Да к тому же, почуяв поживу, на запах слетелись мухи.

Раман отмахнулся от них и еле-еле поднялся на ноги.

Только сейчас он заметил, что его окружает полная и абсолютная тишина. Это было необычно… Точнее совсем непорядок!

Раман постоял, прислонившись к какому-то заплетённому вьюном огрызку бетонной стены, и просканировал ещё раз свои повреждения. Стало ясно, почему он ничего не слышит. Он горько усмехнулся и усилием воли запустил восстановление слуха. Благо там повреждений было минимум.

«Слух скоро очень понадобится, когда выйду к людям», — подумал он как самооправдание и сделал первые шаги вперёд. В цивилизацию.

Он посмотрел на отсветы, пробивающиеся через листву, и они показались ему такими далёкими… как звёзды над головой, густо усеявшими горячий небосвод. Но надо было идти. Иначе все геройства, что он учинил там внизу, теряли очень много изначального смысла. Он всегда считал, что победить — это не только поубивать врагов в сражении, но и вернуться домой. Это было не просто правило, а Правило.

Раман тяжко вздохнул и собрал волю в кулак.

Шатаясь от слабости, стиснув зубы, он продрался через заросли и вышел на окраины. Благо от этого выхода до них было недалеко.

Совсем рядом светили фонари жилых кварталов.

Последним усилием воли он ободрал ближайшие лопухи и соорудил себе нечто типа набедренной повязки.

— Эй! Кто здесь? — раздался голос хозяина, вышедшего на лай собаки.

— Это… — только и успел выговорить Раман. На большее сил уже не хватило.

«Чё-о-орт!! Регенерация… нет сил! Что-то мне последнее время катастрофически не везёт!» — подумал Раман и потерял сознание.

Лэйла.

Сознание возвращалось долго и с трудом. Раман не помнил такого. Может, он просто не попадал в такие большие неприятности с такими большими и многочисленными ранениями. Потому и помнить особо нечего было.

Как обычно бывало при более мелких ранениях, перед тем, как выплыть окончательно в реальный мир, пред мысленным взором появилась картинка внутренних повреждений. Самая неприятная рана была в сердечной мышце. Там застрял весьма крупный осколок и просто так выходить не собирался. Организм среагировал единственно правильным образом в сложившейся ситуации — пустил кровь в обход, переключив часть функций сердца на другие органы. Естественно, из тех, что были целыми. Если бы было с собой достаточно питательной смеси-восстановителя, то, возможно, он бы и не оказался в настолько плачевном состоянии. Резервов организма на такую массу дыр просто не хватило. Запечатать — запечатал, но восстановить далее не смог. Итог — полное истощение. Хорошо ещё мозги целыми остались. Как головной, так и спинной. Укреплённые углеродным волокном кости удар выдержали. Жаль, что сердце вот так, со всех сторон, нельзя защитить. Да и заметят такие «усовершенствования» на любом просвечивании. С соответствующими последствиями объявления как минимум экзотом. Приходится довольствоваться тем, что есть — дублированием и инженерией на уровне клеток и молекул.

Но всё равно… истощение. И от этого никуда не денешься…

«Кстати, куда меня занесло? — Подумал Раман. — Последнее, что помню, так это меня опознали как «того самого монаха» и предложили оттащить к лекарю».

«Интересно, и кто этот коновал, если умудрился меня до сих пор не залечить вусмерть?» — подумал «на закуску» Роман и, наконец, открыл глаза.

Потолок был чистый, но привычной люстры на нём не было. Это означало, что он не в «цивилизации».

Раман перевёл взгляд на стены, медленно обвёл им вокруг.

Находился он в довольно просторном помещении. Как видно из обстановки и конструкции окон — в восстановленной части Бомбая. Раман это знал потому, что ему довольно часто приходилось бывать в таких жилищах. К тому же это позволило сравнить достаток людей, его приютивших. Здесь, в том районе, где он находился, жили сравнительно бедно, но в этом доме — чуть богаче, чем в других.

«Впрочем, последнее не удивительно, — продолжал обдумывать ситуацию Раман, — если лекарь ещё и реально лечит, то хотя бы из благодарности вылеченные должны дарить все эти феньки и красивости».

А «фенек и красивостей» по стенам висело немерено.

«Уважают лекаря!» — с удовлетворением подумал он и услышал мягкие шаги. Раман поспешил скосить глаза.

К его лежанке подошла женщина в тёмно-синем сари, богато украшенном орнаментом. Женщина была худощавой, стройной, и на лицо ей было лет сорок. По чертам лица — типичная дочь Индии. По некоторым отличительным признакам одеяния и висящих украшений — не мусульманка. Да и не могла бы она, будучи мусульманкой, вот так просто зайти в комнату к больному мужчине.