Проект «венера» (СИ) - Богатырев Александр Николаевич - Страница 61

Дальше ещё два слоя облаков и поверхность. Алексей осторожно стал выравнивать аппарат, переводя его с вертикального падения на наклонную траекторию. Снова перегрузка, но уже не такая, как при торможении.

Перед глазами появилась объёмная картина пространств под кораблём. Искин заботливо раскрасил горы Максвелла не только обозначением долин, хребтов, лежащих на них свинцово-висмутовых «ледников», но и подписал всё. Также был виден дальний фронт огненного шторма, медленно наползающего на горный массив. Перенасыщенные электростатикой и электрическими разрядами облака выглядели на экране радара, как начинённые камнями[7].

Схема показала, — вышли почти тютелька в тютельку. Прямо по курсу корабля стоял на схеме жирный кружок места посадки станции «Ирей». Можно было сохранять то же направление, правда, траектория подлёта к плато была слишком уж крута.

Алексей увеличил угол атаки[8], чтобы сбросить избыточную скорость. Снова навалилась перегрузка. Пришедший было в себя Гонт снова посинел и выпучил глаза. С его страдальческой физиономии можно было писать святых мучеников.

«Ничего, потерпишь! — Думал Алексей, правя корабль. — Раньше надо было думать. И не тем, на чём сидишь, а головой!».

Аппарат тем временем сбросил скорость и перешёл на горизонталь.

Ориентируясь по радару, Алексей аккуратно обогнул блестящий в радиолучах толстым слоем свинцово-висмутовых отложений пик, пролетел над хребтом и начал процедуру захода на посадку.

Ландшафт впереди красочно расцветился подробностями. Это подключился диспетчер Станции и передал на борт данные по окружающему рельефу и рекомендуемому месту посадки.

Плато, куда сел «Ирей», было небольшое. Примерно пять на шесть километров. Довольно сильно пересечённое скальными выступами и прочими неудобствами рельефа. Тем не менее, судя по виду, станция лежала относительно ровно. И пятачок для посадки прямо перед её носом тоже был весьма приличный и ровный….

«Только почему мне вдруг не разрешают сесть на причальную палубу челноков?» — слегка удивился Алексей, но направил «Стрелу» на то место, которое указывал диспетчер. Диспетчеру виднее, куда сажать.

Промелькнула под брюхом корабля глубокая и мрачная долина. Промелькнула огромная полукилометровая стена, над которой располагалось плато. Что необычно, на телекамерах с усилением на дне долины был виден слой какой-то мути. Туман висел почти на всей протяжённости ущелья, насколько было видно с корабля. Это явление для Венеры было очень необычное. Явно появилось весьма недавно как очередное знамение стремительного похолодания.

Алексей тщательно отснял явление, пока корабль двигался над ним, пометил запись как особо важную и отослал на станцию.

Неожиданно выскочило сообщение: «Отбой тревоги. Ситуация под контролем, непосредственной опасности для станции и персонала нет.

Подпись: Станция «Ирей», Координатор Блохин».

«Во, блин! Они что там, головой повредились при падении?!.. Или я не знаю чего-то, что знают координаторы. Ёшкин хрен!».

«Интересное ругательство!» — Отметил искин, внимательно слушающий внутренний диалог Алексея.

«То ли ты ещё узнаешь!» — хмыкнул Алексей, разворачивая корабль носом к лежащей станции и гася горизонтальную скорость почти до нуля.

Реактивные струи ударили в почву, расшвыривая мелкие булыжники и поднимая тучу песка и пыли. Корабль выставил шесть лапообразных опор и мягко, как заправский кошак, только что прыгнувший со шкафа, шлёпнулся на предложенную диспетчером площадку. Спружинив лапами, корабль ещё немного потоптался на месте, принимая более удобное положение.

Завершив маневрирование, искин бодро отрапортовал о благополучной посадке и стал ждать дальнейших распоряжений.

В трюме, очередной раз, приходил в себя репортёр.

Алексей, отметив про себя, что с пассажиром ничего страшного опять не случилось, принялся созерцать забортные виды.

Туча пыли, поднятая при посадке, ударилась об высокий борт станции и раздалась в стороны, расползаясь по окружающим мрачным ландшафтам.

Камни под кораблём и вокруг по виду были базальтом. Их красноватый оттенок в свете ламп станции ещё более подчёркивал темноту и суровость пейзажа. Тем более что здесь даже сумерек не было. Слишком толстый слой облаков наверху плюс рассеивание и поглощение света в толстом слое углекислого газа. Разве что только молнии могли разорвать эту тьму, высветив на мгновение безжизненные скалы.

Станция лежала перед ним всё-таки несколько скособоченная. Видно основание, на которое она легла, не было такое уж ровное. От этого правый борт был явно выше левого.

Вот из-за чего было отказано в нормальной посадке. Если бы он попытался сесть, то пришлось бы садиться на подъёмник боком и наперекосяк.

Шлюзовая камера для автономных модулей также оказалась не в самом удобном месте — на высоте примерно десяти метров над поверхностью. Встречающим надо будет срочно собрать нечто типа трапа, длиной в эти самые десять метров, чтобы можно было не только к ним забраться, но и вернуться назад. Ежели устраивать спасательные работы, то… Конечно можно «подкрасться» кораблём поближе — есть такая возможность, — а дальше нужна как минимум герметичная «кишка», что сейчас в свёрнутом виде находилась на той самой палубе.

— Ты там подожди. Не дёргайся, — раздался в ушах спокойный голос координатора Блохина. — Сейчас наши выйдут в шлюз, размотают и перемонтируют «кишку», а потом уже будешь пытаться «подкрасться».

— Лады. Жду, — ответил Алексей. Координатор его слегка опередил. Он подумал о том же. Оставалось только ждать. Алексей перевёл взгляд со станции на окружающие ландшафты.

Было любопытно. До этого он ни разу не опускался на поверхность. До него, много учёных на специальных автономных модулях, ныряли на дно этой раскалённой углекислотной печки.

Да, он видел съёмку тех групп. Он даже видел одно кино, что сняли учёные по поводу такого «нырка к поверхности». Они его, правда, назвали несколько по-иному — «Нисхождение в Ад». Впрочем, у них был на то повод — тогда, когда они спускались, было гораздо жарче. Да и спускались они не на плато, как здесь, а на равнину. Здесь и сейчас, после серьёзного падения температуры, было всего-то чуть выше ста градусов. А там и тогда — все четыреста.

Но всё равно, то было кино.

Алексей слегка подумал и добавил звук.

Тут же уши заполнил шорох ветра, запутавшийся в скалах, шелест перевеваемого им песка под колченогими стойками корабля. Ветер гудел в вершинах скал, окружающих плато, завывал в высях, создавая впечатление, что не он, а некое живое существо тоскливо воет в мрачное, грозовое небо.

А небо было действительно грозовым.

Несколько раз полыхнула молния. По долинам прокатились раскаты грома.

«Вот только дождя тут для комплекта не хватает. Вообще было бы как на Земле…», — подумал Алексей, но тут же, как сон, как наваждение по ушам ударил звук.

Страшно знакомый.

Алексей мотнул головой и заозирался, не смея поверить в то, что слышит. Звук меж тем вдруг повторился, усилился и зачастил.

Теперь Алексею предстояло поверить не только в то, что он слышит, но и в то, что показывают камеры корабля.

За бортом… шёл дождь!

Тяжёлые масляные капли падали на плоскости корабля, на корпус, собирались в липкие струи и стекали на камни. Внезапно дождь усилился. Теперь там шёл настоящий ливень. Безжизненные и безводные просторы в мгновение ока потемнели. Потоки быстро соединились в ручейки, а ручейки в бурные речки.

Невиданное здесь зрелище! Алексей во все глаза смотрел на него и не мог оторваться. Очень уж давно он не видел такого СИЛЬНОГО И ДИКОГО дождя. Дикого дождя. В безжизненной и безводной до недавнего времени, пустыне Венеры.

Алексей в полном обалдении смотрел, как с дальнего уступа, сначала закапал, заструился, зашумел, набирая силу настоящий водопад.