Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Солдат революции. Фридрих Энгельс: Хроника жизни - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

— Ерунда, — отмахнулся Бакунин, — сейчас я задумал большую работу о Фейербахе — вот это серьёзно. Как вы считаете, куда лучше сегодня пойти? — перескочил он без всякого перехода на другую тему. — Можно к Жорж Санд, у неё соберутся Шопен, Ламеннэ, а можно на собрание общины коммунистов.

— Они вас допускают на свои собрания? — удивился Фридрих.

— Я у них свой человек. Святые люди эти ремесленники-коммунисты. Пойдёмте вместе… — Бакунин заметил, что Энгельс с удивлением оглядывает комнату.

— Не удивляйтесь, я как раз здесь и живу. После того как царь лишил меня подданства, я стал цыганом. Всё моё имущество — это сундук с книгами, на котором сейчас сидит Гервег, да цинковый кубок — его мне подарил хозяин квартиры. — Бакунин обвёл помещение рукой. — Ага! Ещё раскладная кровать — она тоже от хозяина. Думаю, через пару месяцев придёт революция и все заживут примерно так же.

Энгельс хотел было не согласиться насчёт революции, но тут вошёл Маркс, и втроём они решили пойти на собрание коммунистической общины.

* * *

Два раза в месяц подмастерья-портные, последователи Вейтлинга, снимали для своих собраний дешёвый кабачок.

Здесь было удивительно чисто. За составленными вместе столиками сидели люди с просветлёнными лицами. Они обсуждали, как станут жить и воспитывать детей при коммунизме. У всех была заказана одинаковая простая еда и дешёвое вино. Бакунина здесь знали.

— Я привёл к вам друзей — доктора Маркса и Энгельса. Они интересуются коммунизмом, — объявил Он.

— Нам известны их работы, — сказал молодой ремесленник с края стола, — а доктор Маркс у нас часто бывает в гостях. Пусть садятся вместе с нами, приветим и братство.

— У меня есть ещё вопрос. — Пожилой портной, видимо, продолжил прерванный разговор. — Вы хотите, чтоб у всех всего было поровну. А как же быть с детьми? Если в одной семье шесть детей, а в другой — лишь один, то у них не будет одинаковых условий для развития.

Каждый стал высказываться, что об этом думает.

Бакунин вмешался тоже, бурно стал доказывать что-то своё…

— Удивительно! — сказал Маркс, когда они возвращались после собрания. — Две недели люди работают и живут в тяжелейших условиях, а потом собираются вместе, чтобы помечтать о коммунизме.

— Это не мечты, Маркс! Я уверен, что вот-вот произойдёт общеевропейская революция! — заспорил Бакунин.

— И всё же то, что мы слушали сегодня, — это хорошие, добрые фантазии, но идущие от невежества. — Маркс говорил всегда очень горячо, убедительно. — Вейтлинг сделал огромное дело — он собрал ремесленников в общины. На сегодня ни один социалист в Европе не написал умнее и глубже о будущем обществе, чем он, рабочий Вейтлинг. Но и его книга построена лишь на вере. А здесь нужна не вера, наука!

— И мы должны доказать, что социализм — это обязательный результат развития нашего общества, а также результат развития европейской философской мысли, — подхватил Энгельс.

— Правильно, Фридрих! Я думаю точно так же… А книга Вейтлинга скоро может стать прошедшим днём и потянет тех же рабочих назад, если не появится серьёзных научных работ.

В этот утренний час Энгельс бродил по улице Ванно, не решаясь подойти к дому Маркса. Для визита было, пожалуй, рановато.

Хмурые, заспанные приказчики убирали тротуары около своих лавок, выносили под окна товары.

Поразительная вещь, в который раз думал он. Похоже на то, что в мире лишь двое людей знают главный путь развития общества. Это Маркс и он, Фридрих. «Именно рабочим, пролетариату будет принадлежать революционная, освободительная роль в истории», — вспомнил он слова из последней статьи Маркса.

Вчера они лишь мельком коснулись этих статей. Энгельс был согласен с каждым словом.

…Наконец он решился: поднялся по лестнице, позвонил. Как и вчера, Маркс открыл сразу.

— Замечательно, что ты пришёл, Фридрих!

— После творчества братцев Бауэр, которое ты мне дал читать, долго не усидишь. Так и хочется их отругать.

— Значит, ты со мною согласен?

Маркс принялся готовить кофе.

— Я рад, что мы думаем одинаково. Братья Бауэр уверяют, что народ, масса лишь вредный груз для истории. Творят же историю избранные личности!

— Кто бы мог представить три года назад, что они докатятся до такой нелепости. — Энгельс присел к столу. Маркс разливал кофе. — Не хотелось бы жить в государстве, построенном по их теориям.

— Им надо отвечать, и не откладывая. Пока они не замусорили мозги колеблющимся. У меня есть предложение, правда, я не знаю, как ты к нему отнесёшься…

— А почему бы нам не ответить на их статьи вместе? — спросил Энгельс, улыбаясь. — Я понял твоё предложение верно?

— Верно. — Маркс тоже улыбнулся. — Ты хорошо знаешь Эдгара, даже сочинял кое-что с ним на пару, а я дружил со старшим братом, Бруно.

— И наше общее мнение произвело бы в Германии впечатление, — договорил Энгельс. — Я думаю, работу надо начать немедленно.

Всё утро они обсуждали план будущей книги.

— Выпустим её отдельной брошюрой, — предложил Маркс, — кое-что я уже набросал.

Они спустились вниз, пообедали в дешёвом ресторанчике, и Энгельс отправился в гостиницу.

Утром он уже читал Марксу первую главу: «Критическая критика в образе переплётного мастера, или Критическая критика в лице господина Рейхардта».

Маркс кивал ободряюще.

— Получилось блестяще, — сказал он, когда Энгельс кончил. — Если так пойдёт дальше, читатели станут учить наизусть приведённые тобой цитаты, чтобы забавлять ими друг друга, настолько ты выявил их нелепость и пошлость.

Через восемь дней Энгельс читал Марксу последнюю главу.

— Что ж, поработал ты отлично. Свою я тоже допишу быстро.

— Завтра я уезжаю. — Энгельс сказал это с грустью.

— Что ты думаешь делать дальше?

Энгельс несколько минут молчал, потом пожал плечами.

— Коммерция мне ненавистна, но денег нет. Да и английскую книгу я должен кончить быстрей… А там, я думаю, нас освободит революция или отправят на гильотину. — Теперь он уже улыбался.

…Скоро Маркс получил письмо.

«Ни разу я ещё не был в таком хорошем настроении и не чувствовал себя в такой степени человеком, как в течение тех десяти дней, что провёл у тебя», — писал Энгельс из Бармена.

1844 год. Сентябрь

Конечно же, его тянуло домой. Всякого тянет в родной дом, как бы там ни жилось… Но в то же время было и другое — ехать домой ему не хотелось.

В Англии он ездил только на поездах, а сейчас сидел в допотопном запылённом дилижансе. Напротив, надвинув на глаза шляпу, положив на колени рыжий саквояж, всхрапывал толстый попутчик, в бок упирался локоть другого соседа, а сверху иногда раздавался рожок почтальона, сидящего на козлах рядом с кучером в красном сюртуке с галунами.

Дорога свернула к долине реки Вуппер…

Здравствуй, город Эльберфельд и на другом берегу — Бармен, привет тебе, центр пиетизма, унылой, пустой жизни, посвящённой церковным проповедям да пересчёту гульденов и зильбергрошей.

* * *

— Фридрих, родной мой! Какой ты стал мужественный. — Это мама. — И борода! Посмотрите, у него настоящая борода!

— Борода не грех, если даст успех! — Это отец. — Жаль, твой брат Герман не дождался тебя, как раз проводили его вчера на военную службу. А то бы имел честь передать тебе свой стол в конторе лично.

А рядом уже взрослая девушка, его сестра Мария.

Да, конечно, Фридрих знает, что она готовится выйти замуж. И с женихом знаком, Эмилем Бланком, молодым лондонским купцом. О том, что Эмиль, родственник барменских Бланков, мечтает забросить коммерцию, потому что сочувствует идеям социализма, надо, конечно, молчать.