Клуб серийных убийц - Пови Джефф - Страница 46

— Я из тех парней, кто живет ради жратвы. Говорил я это тебе, Джун?

Рубашка прилипает к все еще онемевшим плечам. Чувства возвращаются ко мне, но явно недостаточно быстро. Скорее всего, чувствительность восстановится полностью как раз в тот момент, когда меня бросят в глубокую раскаленную фритюрницу. Так уж мне сегодня везет.

Шорты — последний предмет одежды, который еще остается на мне, и Тони берется за них с некоторым смущением.

— Я не гомик, но это уж придется. Не хочется, знаешь, чтобы тряпки между зубов застревали.

Когда богатырь Тони поднимает меня в воздух, только мои бедра, плечи и грудь остаются замороженными. Запах кипящего масла бьет мне в нос, и я понимаю, что сейчас закричу.

— Пора омарчиком закусить. — Тони, покряхтывая, поднимает меня и бросает в кипящий жир.

Но я не падаю. Я крепко обхватываю его ногами и руками и вишу, пока он соображает, что произошло.

— Эй! Что за…?

Я вонзаю зубы в плечо Тони, ощущая во рту его потные волосы, но мне плевать, я держу его так крепко, как никогда и ничего еще не держал. Тони вопит, отпускает мои ноги и начинает отчаянно молотить меня по голове.

— Хрен тебе, здесь я буду жрать, а, не ты! Мои ноги чувствуют прикосновение холодного металла. Их как будто что-то тянет.

— Черт! Больно!

Голова у меня кружится из-за ударов Тони — ну вот, теперь или никогда. Я толкаю, вкладывая в этот толчок все свои силы.

— Эй!

Поношенные ботинки скользят на полированном полу, и он прекращает лупить меня по голове, чувствуя, что падает назад, прямо в глубокую фритюрницу. Он размахивает руками, хватая все, что ему попадается, кухонная утварь летит во все стороны и разбивается, а я все глубже вонзаю зубы в его волосатую кожу, мои руки высвобождаются из его хватки, пальцы хватают складки его толстой шеи и сжимают их так, что ногти рвут кожу.

Я толкаю так сильно, что чуть не падаю в глубокую фритюрницу вместе с Тони. В последний момент я разжимаю зубы и пальцы и смотрю, как его гигантское тело падает в кипящее масло. Он летит вниз головой, так что его вопль мгновенно стихает, переходя в какой-то булькающий свист.

Я оставляю его там, нижняя половина исполинского тела торчит из глубокой фритюрницы, ноги все еще дергаются в агонии, а картошка уже начинает чернеть. Руки и ноги у меня все еще тяжелые из-за лекарства Тони, так что проходит немало времени, прежде чем я собираю свои вещи, одеваюсь, едва не наступив на любопытную мышь, и выхожу навстречу теплому дню. К тому времени, когда столовая откроется, Тони как раз будет готов.

Все на свете минус Бетти

Я за десять минут добираюсь до библиотеки, где работает Бетти, всю дорогу молясь, чтобы до нее не успел добраться агент Вэйд. Я очень рассчитываю на то, что Бетти собиралась присоединиться ко мне на лодке Берта только после конца утренней смены, потому что она, на мой взгляд, очень ответственный человек с твердыми моральными принципами. Я до сих пор не понимаю, как агенту Вэйду удалось в таком пьяном виде добраться до пристани, убить Чака и Мирну и вернуться так, что я ничего не услышал. Этот парень пугающе ловок. Я даже не хочу знать, откуда он узнал, что я собираюсь бежать с Бетти на лодке Берта, — боюсь, что он прочел мои мысли или сделал еще что-нибудь, столь же устрашающее.

Я поднимаюсь по лесенке в библиотеку, перескакивая через ступеньку, пробегаю мимо пожилой четы, стукнув их вращающейся дверью, и с такой скоростью врываюсь внутрь, что чуть не натыкаюсь на библиотекаршу со стопкой книг в руках. Я смотрю на библиотекаршу.

— Бетти! Где Бетти?

— Кто?

Я не собираюсь вступать в спор с этой женщиной и бегу дальше по библиотеке в поисках Бетти. Я заглядываю в проходы, отталкиваю с дороги читателей и произвожу невероятный шум.

— Бетти! Да где же ты, черт тебя возьми? Бетти — ради бога!!!

Несколько читателей, сидящих за столами, бросают на меня суровые взгляды, но я игнорирую их, бегая по проходам, исследуя каждый дюйм этого лабиринта книжных червей.

— Бетти! Бетти!!!

Кто-то пытается утихомирить меня, показывает на надпись «ТИШИНА», и я испытываю жгучее желание сорвать бумажку со стены и заставить непрошеного блюстителя порядка проглотить ее.

Я заворачиваю за угол и едва не сталкиваюсь с очередным библиотекарем, везущим полную тележку книг. Я отбрасываю тележку в сторону, хватаю библиотекаря за грудки и прижимаю его к разделу «Романтическая литература».

— Где она? Бетти! Где она? Библиотекарь вяло трепыхается.

— Кто такая Бетти?

— Бетти и есть Бетти, а вы как думаете, кто она?

— Я не знаю никакой Бетти.

Краешком глаза я замечаю охранника, который идет мимо прохода романтического отдела, останавливается, поворачивается и направляется ко мне.

Я сердито смотрю на библиотекаря, а потом понимаю, что он и не может знать, кто такая Бетти, — он наверняка знает только ее настоящее имя.

— Девушка в очках с розовой оправой. Водянистые голубые глаза, тонкие губы… Любит ребят с чувством юмора. Гладкие волосы.

— Вы имеете в виду временную сотрудницу?

— Кого?

— Временную сотрудницу… Не помню, как ее зовут. Мне кажется, срок ее контракта истек…

Дородный охранник спешит ко мне, и я понимаю, что пора сматываться. Я в последний раз смотрю на библиотекаря.

— Ее сегодня нет?

Он пожимает плечами, качает головой, и, поскольку охранник уже тянется ко мне, я толкаю ему навстречу тележку с книгами и ускользаю в отдел геологии.

Я несусь мимо читателей, роняя за собой книги, а охранник делает все, что в его силах, чтобы поймать меня. В конце концов я останавливаюсь у раздела паранормальных явлений, хватаю стопку книг в твердых переплетах и швыряю их в него. Книга может быть смертоносным оружием в умелых руках: томик под названием «Невероятно, но факт» задерживает его достаточно надолго, и я успеваю выбежать через вертящуюся дверь, спуститься по лесенке, пробежать десять шагов по тротуару, сесть в машину агента Вэйда и уехать.

До квартиры, которую снимала Бетти, от библиотеки можно дойти пешком, так что я почти не трачу времени на дорогу, бегом взлетаю по лестнице, не обращая внимания на смертельно ноющие ноги, мгновенно оказываюсь на нужной площадке и несусь к ее двери.

Которая распахнута настежь.

Нет… Умоляю… Нет…

Я едва осмеливаюсь пересечь площадку и заглянуть в дверь. В квартире все по-прежнему сохраняет практически неземное спокойствие. Никакой ветерок не колышет занавески, никакой сквозняк не шуршит листками бумаги на ее телефонном столике. Все тихо, как в морге.

Я заставляю себя войти в коридор. Я чувствую знакомый запах псины и начинаю плакать, думая, что никогда уже не буду так близок к Бетти.

Я нахожу большой бак с ацетиленом и маску сварщика. На полу возле бака стоит паяльная лампа, и похоже, что Бетти готовилась кого-то убить, потому что большая часть коридора защищена асбестовыми щитами.

Я захожу в гостиную и оказываюсь в большой, залитой солнцем комнате, частицы пыли поблескивают, танцуя в солнечных лучах. Только они и двигаются в этой комнате. Я проверяю спальню Бетти, вижу двуспальную кровать и на несколько секунд забываю обо всем, представляя себе, как мы с Бетти, обнаженные, сливаемся в экстазе. Я так потрясен этим видением, что выхожу из спальни и закрываю за собой дверь в знак уважения к нему. Обыск оставшейся части квартиры не приносит результатов. Бетти нигде нет, и я начинаю сомневаться, что найду ее где-нибудь, кроме рая.

Отчаянная поездка в гавань чуть не довела меня до нервного срыва. Повсюду стоят полицейские машины, моряки столпились у полицейского ограждения, а охранник в инвалидном кресле с ужасной скоростью ездит туда-сюда, пытаясь увидеть, что происходит. Плавучий дом Берта наводнен полицейскими и судебными экспертами в белой нейлоновой спецодежде. Носилки с телом на руках выносят с лодки, которая раскачивается так сильно, что кто-то теряет равновесие, тело Чака соскальзывает и плюхается в воду. Три копа мгновенно ныряют за ним, как будто считают, что тело решило совершить дерзкий побег. Репортер из «Новостей», которого я уже видел в интервью с парнем из Лиги по правам человека, сейчас как раз работает перед камерой. Я не слышу, что он говорит, но вид у него возбужденный, и при помощи ведерка из KFC он демонстрирует, как именно КК надевает его на своих жертв. Репортер даже не понимает, что заканчивает репортаж с кусочком картошки фри в волосах.