На пути к Основанию [На пути к Академии] - Азимов Айзек - Страница 62

– Хотя твоя мама и явилась на церемонию, потому что ты ее упросил, вид ее был подобен одной из тех грозовых туч, что собираются в небе над куполами.

Рейч весело рассмеялся.

– Не дури, у нее не такое лицо, чтобы она могла быть похожей на грозовую тучу. Это у тебя воображение разыгралось.

– Вовсе нет. Что же нам такое сделать, чтобы она подобрела?

– Ничего. Терпеть. У нее это пройдет.

Увы, не прошло.

Через два года после свадьбы родилась Ванда. Во внучке Дорс души не чаяла – Рейч с Манеллой просто нарадоваться не могли, но мать Ванды для матери Рейча так и осталась «этой женщиной».

Хари Селдон боролся с меланхолией. Все как сговорились – Дорс, Рейч, Юго, Манелла наперебой убеждали его в том, что шестьдесят – это еще не старость.

Ничего они не понимают. Ему было тридцать, когда мысль о психоистории впервые пришла ему в голову. Через два года он выступил со знаменитым докладом на Конгрессе математиков, а потом все сразу обрушилось на него: короткая встреча с Клеоном, знакомство с Демерзелем и бегство от мнимой погони по всему Трантору… встреча с Дорс… потом с Юго и Рейчем… а еще был Микоген, Даль, Сэтчем…

В сорок лет он стал премьер-министром, а в пятьдесят ушел в отставку.

Теперь ему шестьдесят.

Уже тридцать лет он потратил на психоисторию. Сколько еще лет уйдет на это? И сколько лет ему суждено прожить? Может быть, он умрет, а Психоисторический Проект так и не будет завершен?

«Нет, не моя смерть пугает меня, – думал Селдон. – Пугает меня именно незавершенность работы над Проектом».

Вздохнув, он встал с кресла и отправился навестить Юго Амариля. В последние годы они виделись не так уж часто, поскольку работа над Проектом разрослась необычайно. В первые годы, когда они работали в Стрилингском университете, их было всего двое – Селдон и Юго, и больше никого. А теперь…

Амарилю было уже под пятьдесят – тоже годы нешуточные, и он как бы угас. Не в смысле работы, конечно, нет; он по-прежнему был душой и телом предан психоистории, и больше у него в жизни не было ничего: ни женщины, ни друзей, ни хобби, ни светской жизни.

Амариль, близоруко моргая, посмотрел на вошедшего в лабораторию Селдона, а тот не сумел скрыть молчаливого сочувствия. Да, Юго сильно изменился внешне – отчасти потому, что не так давно вынужден был подвергнуться офтальмологической операции – сказались непрерывные нагрузки на зрение. Видел он теперь прекрасно, однако еще не успел освоиться после операции, а потому часто моргал, и выражение лица у него было какое-то сонное.

– Ну, какие соображения, Юго? – спросил Селдон. – Виден ли свет в конце туннеля?

– Свет? Пожалуй, да, – кивнул Амариль. – Ты, конечно, заметил нашего нового сотрудника Тамвиля Элара?

– Да, а как же! Это же я принял его на работу. Упрямый такой, агрессивный. Ну и как у него дела?

– Знаешь, с ним не так уж просто работать, Хари. А хохочет он… ну просто на нервы действует. Но вообще он молодец. Новая система уравнений, разработанная им, тютелька в тютельку ложится в схему Главного Радианта, и, похоже, с ее помощью мы сумеем решить проблему хаотичности.

– Похоже или сумеем-таки?

– Пока рано говорить, но я очень надеюсь. Я уже несколько раз пытался найти погрешности, но пока безрезультатно. Уравнения выдержали все проверки. Для себя я их уже окрестил «ахаотичными уравнениями».

– В таком случае, – сказал Селдон, – нужно бросить все силы на самую скрупулезную проверку этих самых уравнений.

– Я уже засадил за эту работу двенадцать человек и, конечно, самого Элара, – кивнул Амариль и включил Главный Радиант. Теперь этот прибор существовал не в единственном экземпляре, и был значительно усовершенствован. В воздухе поплыли мелкие строчки уравнений, которые трудно было разобрать без соответствующего увеличения. – Вот такие дела, – сказал Амариль. – Добавить сюда новые уравнения – и у нас появится возможность делать прогнозы.

– Знаешь, – задумчиво проговорил Селдон, – всякий раз, когда я теперь работаю с Главным Радиантом, я просто нарадоваться не могу, насколько облегчает работу электрофокусировщик. Все так четко и ясно – линии, графики будущего. Это ведь тоже идея Элара, верно?

– Да. Идея его, а сборка и проект Синды Моней.

– Замечательно, что в работе над Проектом теперь занято столько способных мужчин и женщин. Такое ощущение, что прикасаешься к будущему.

– Тебе кажется, что такой человек, как Элар, мог бы возглавить в будущем работу над проектом? – как бы между прочим спросил Амариль, не отрывая взгляда от Главного Радианта.

– Наверное… Когда мы с тобой не сможем больше работать… или умрем.

Амариль откинулся на спинку кресла и выключил прибор.

– Мне бы хотелось закончить работу до того, как мы умрем.

– И мне, Юго, этого хотелось бы. И мне.

– За последние десять лет психоистория же не подводила.

Это было сущей правдой, но Селдон знал, что праздновать победу еще рановато. Все шло гладко, но без особых сюрпризов.

Психоистория предсказала, что имперский центр исследований сохранится после смерти Клеона, правда, предсказала весьма туманно. Так оно и вышло: невзирая на покушение на Императора и конец его династии, центр устоял, и на Транторе сохранилось относительное спокойствие.

Произошло это благодаря введению милитаристской формы правления – и Дорс была совершенно права, назвав членов хунты «шакалами». Она могла бы выразиться и покрепче, но все равно осталась бы права. И асе же им удавалось держать Империю в руках, и, скорее всего, удалось бы продержать еще достаточно долго, для того чтобы психоистория достигла успехов, которые помогли бы ей сыграть активную роль, если бы дела пошли хуже.

Не так давно Юго высказал предложение о создании Оснований – отделенных друг от друга, изолированных, независимых от Империи структур, которые могли бы сыграть роль зародышей нового в грядущие мрачные времена и дали бы начало росткам будущей, лучшей Империи.

Селдон раздумывал о том, каковы могут быть последствия создания Оснований. Но у него не хватало времени, а еще не хватало (самое грустное) – молодости, горения. Уму его, сохранявшему, правда, аналитичность и трезвость, недоставало той гибкости и творческого огня, которые у него были тридцать лет назад, и с каждым годом этот огонь будет гореть все более тускло…