На пути к Основанию [На пути к Академии] - Азимов Айзек - Страница 33

Амариль заметил, как вошел Селдон, и пошел ему навстречу. Селдон с любовью смотрел на помощника. Амариль, как и Рейч, был коренным далийцем, и все же на взгляд в нем ничего далийского не осталось, разве что невысокий рост и крепкая, мускулистая фигура. Он не носил усов, давно избавился от акцента. Даже далийский менталитет куда-то выветрился.

Призывы и лозунги Джо-Джо Джоранума в свое время не произвели на него никакого впечатления, а ведь он апеллировал в первую очередь к угнетенным и униженным далийцам.

Казалось, Амарилю совершенно несвойственен никакой патриотизм, кроме единственного – патриотизма в отношении психоистории. Только ей он принадлежал и сердцем, и душой.

Думая об этом, Селдон порой испытывал смущение. Сам он до сих пор не забыл о родной планете Геликоне, о тех двадцати годах, что прожил там, и ничего не мог с собой поделать: он считал себя геликонцем. Время от времени он задумывался о том, не мешает ли это его работе над психоисторией. Ведь в идеале человеку, занятому этой наукой, нужно было бы отречься от каких-либо национальных привязанностей и перестать принадлежать какому бы то ни было сектору, планете, а если и принадлежать кому-то и чему-то, то только лишь абстрактному человечеству, как Амариль.

«А я до сих пор этого не умею», – подумал Селдон и глубоко вздохнул.

– Хари, – сказал Амариль, – успехи таки, похоже, есть.

– Похоже, Юго? Только похоже?

– Я не стал бы торопиться и выпрыгивать в открытый космос без скафандра, – сказал Юго совершенно серьезно. (Селдон знал, что с чувством юмора у него не очень.) И они вдвоем вошли в их отдельный кабинет. Кабинет был невелик, но зато надежно экранирован.

Амариль сел и закинул ногу на ногу.

– Появилась возможность запустить твою последнюю схему борьбы с хаотичностью – не целиком, конечно, – и ценой обобщений.

– Ясно. «Выбрал прямую дорогу, так не гляди по сторонам». Именно так обстоят дела во Вселенной. Нужно просто-напросто как-то одурачить наши цифры.

– Ну, что-то в таком духе мы и сделали. Теперь мы смотрим на все как бы через обледеневшее стекло.

– Это все равно лучше, чем через свинцовый экран, заслонявший нам обзор столько лет.

Амариль что-то пробормотал себе под нос и сказал:

– Теперь мы способны различать свет и тьму.

– Поясни!

– Не могу, но у меня есть Главный Радиант, над созданием которого я трудился, как… как…

– Ламек не подойдет? Это такой геликонский зверек, живущий в горах. На Транторе они не водятся.

– Ну, если ваш ламек трудится в поте лица, значит, я примерно так же трудился над созданием Главного Радианта.

Амариль нажал кнопку на крышке стола, сработал механизм открытия ящика, и он бесшумно выехал из-под крышки. Юго вынул из ящика черный матовый куб. Селдон с нескрываемым интересом смотрел на него.

Принципиальную схему Главного Радианта создал он сам, но сборку осуществлял Амариль – он был мастер на все руки.

Комната постепенно погрузилась в темноту, и прямо в воздухе повисли цепочки уравнений и графиков. Цифры, казалось, подвешены на невидимых ниточках над столом.

– Восхитительно! – не смог удержаться Селдон. – В один прекрасный день, если доживем до него, нужно будет добиться того, чтобы Главный Радиант проецировал целый поток математических символов, отражающих прошлое и будущее. У нас появится возможность выделять в течении этой громадной реки притоки и рукава, направлять их в нужное русло.

– Угу, – буркнул Амариль, – если нам удастся прожить с сознанием того, что наши действия, направленные на то, как бы сделать лучше, не сделают хуже, чем есть.

– Поверь, Юго, еще не было случая, чтобы я лег спать, не подумав об этом. Эта мысль все время гложет меня. И все-таки пока ничего такого не произошло. И не добрались мы покуда до такой возможности. Ты верно сказал: пока мы всего-навсего различаем свет и тьму через обледенелое стекло.

– Точно.

– И как тебе кажется, что ты видишь, Юго? – спросил Селдон, пристально глядя на Амариля. Пристально и немного печально: Амариль стал толстеть. У него даже брюшко появилось. Он проводил слишком много времени у компьютера и Главного Радианта и почти забросил свои каждодневные разминки. Селдон знал, что с женщинами Амариль встречается время от времени, но жены у него не было. Это было ошибкой! Даже «трудоголику» нужны жена и дети, нужно о ком-то заботиться.

И Селдон подумал о том, что он сам до сих пор старается держаться в хорошей форме и что именно Дорс заставляет его не забывать об этом.

– Что я вижу? – переспросил Амариль. – Я вижу, что Империя в беде.

– Империя всегда в беде.

– Да, но теперь дело обстоит более конкретно. Существует вероятность, что беда подстерегает нас а самом центре.

– На Транторе?

– Может быть. А может быть, на Периферии. То ли случится несчастье здесь у нас – может быть, гражданская война, – то ли далекие Внешние Миры начнут откалываться от Империи.

– Уверен, для определения вероятности как первого, так и второго психоистория не нужна.

– Самое интересное то, что, похоже, это взаимоисключающие события. Либо одно, либо другое. А вероятность того, что то и другое произойдет одновременно, ничтожно мала. Вот, посмотри. Это же твои собственные вычисления. Посмотри!

И они вместе углубились в чтение цифр на дисплее Главного Радианта.

Наконец Селдон проговорил:

– Знаешь, я все-таки не понял, почему ты считаешь эти варианты развития событий взаимоисключающими.

– Я тоже, Хари, не знаю, почему это так, но в чем тогда ценность психоистории? Грош бы ей была цена, если бы она показывала нам только то, что видно невооруженным глазом. Она должна показывать нам то, чего не видно, понимаешь? А не показывает она нам, во-первых, того, какой из двух вариантов предпочтительнее, а во-вторых, что нужно делать для того, чтобы случилось лучшее, а вероятность худшего значительно упала бы.

Селдон поджал губы, помолчал, потом медленно проговорил:

– Я могу сказать тебе, какой вариант предпочтительнее. Пусть Периферия катится куда подальше, а Трантор остается в покое.

– Серьезно?

– Без вопросов. Мы обязаны сохранить Трантор в неприкосновенности хотя бы потому, что здесь мы работаем.