Отступник - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 26

– Убей! – закричала Мэлис. – Ударь! – вторила ей Бриза.

Прошло несколько мучительных секунд. Лоб Дзирта покрылся испариной. И вдруг сила воли изменила молодому Дроу. Его сабля мгновенно прошла между рёбер Бьючьюча, пронзив сердце несчастного. Тогда Бриза сняла заклинание, чтобы Дзирт мог полюбоваться агонией мнимого Дроу и услышать его предсмертный хрип.

Бьючьюч рухнул на пол.

Затаив дыхание, Дзирт смотрел на свою саблю, обагрённую кровью.

Наступила очередь Майи. Ударив брата по плечу булавой, она уложила его на пол.

– Ты убил моего защитника! – зарычала она. – Теперь будешь драться со мной!

Дзирт вскочил на ноги с одной мыслью – поскорее скрыться от разъяренной женщины. У него не было никакого желания драться. Но не успел он отбросить оружие, как Мэлис, прочитав его мысли, предупредила:

– Если не будешь сражаться, Майя убьет тебя!

– Это несправедливо! – возразил Дзирт, однако слова его потонули в звоне адамантита, поскольку ему пришлось отразить своей саблей сильный удар булавы.

Итак, он опять оказался вовлечен в драку, нравилось ему это или нет. Майя была искусным бойцом: все женщины много часов отводили тренировкам с оружием; к тому же она была физически сильнее брата. Но Дзирт недаром был сыном и любимым учеником Зака. Сказав себе, что другого выхода из этого затруднительного положения нет, он начал хитроумными маневрами отражать удары Майи.

Сабли взлетали и опускались в диком танце, который искренне восхитил Бризу и Майю. Мэлис, казалось, не обращала ни на что внимания, погруженная в колдовское заклинание. Она ничуть не сомневалась, что Дзирту удастся одолеть сестру, и с самого начала строила на этом свои планы.

Дзирт продолжал обороняться, всё ещё надеясь, что мать проявит снисхождение и остановит бой. Он собирался заставить Майю отступить и сдаться, загнав её в тупик и положив тем самым конец сражению. Хотелось верить, что Бриза и Мэлис не заставят его убить Майю, как они сделали это с Бьючьючем.

Наконец Майя дрогнула. Пытаясь отразить щитом удар сабли, она потеряла равновесие, и рука её откинулась в сторону. В этот момент вторая сабля Дзирта коснулась груди Майи, заставив её попятиться.

Заклинание Мэлис остановило оружие.

Запятнанная кровью сабля внезапно ожила, и Дзирт обнаружил, что держит в руке хвост змеи, ядовитой гадины, которая поворачивается к нему!

Заколдованная змея изрыгнула яд в глаза Дзирта, ослепив его, и тогда он почувствовал удар, нанесённый хлыстом Бризы. Все шесть отвратительных змеиных голов впились ему в спину, разрывая новую кольчугу и причиняя ему нестерпимые мучения. Он упал и скрючился на полу, а Бриза всё продолжала щелкать хлыстом.

– Никогда не сражайся с женщиной Дроу! – Кричала она, забивая его до бесчувственного состояния….

Часом позже Дзирт открыл глаза. Он лежал в своей кровати, над ним склонилась Мать Мэлис. Верховная жрица исцелила его раны, но они всё ещё ныли, как живое напоминание о полученном уроке. Однако ещё более живым напоминанием была кровь на его сабле.

– Ты получишь новое снаряжение, – сказала Мэлис. – Теперь ты воин. Ты заслужил это.

Она повернулась и вышла, оставив Дзирта с его болью и утраченной невинностью.

– Не отсылай его! – убеждал Зак так настойчиво, насколько осмеливался.

Он поднял глаза на Мэлис, самоуверенную королеву, сидящую на своем высоком троне из камня и чёрного бархата. Бриза и Майя, как всегда, покорно стояли по бокам.

– Он – воин Дроу, – пытаясь сдержать гнев, сказала Мэлис. – Он должен отправиться в Академию. Таков обычай.

Зак беспомощно огляделся. Здесь, в зале собора, ему ненавистно было всё, от скульптуры Паучьей Королевы в каждом углу до Мэлис, восседающей и возвышающейся над ним на этом троне.

Отогнав ненужные мысли, Зак собрался с мужеством и напомнил себе, что на этот раз ему есть за что бороться.

– Не отсылай его! – прорычал он. – Они его погубят!

Руки Мэлис вцепились в подлокотники огромного кресла.

– Дзирт уже сейчас намного искуснее, чем половина этих из Академии, поспешил продолжить Зак, не давая верховной матери ответить. – Дай мне ещё два года, и я сделаю из него лучшего фехтовальщика во всём Мензоберранзане!

Мэлис откинулась в кресле. Судя по тому, что она успела увидеть, не было оснований сомневаться, что это не пустые обещания.

– Он пойдет туда, – спокойно сказала она. – Сделать из Дроу воина значит не только научить его владеть оружием. Дзирту нужны и другие уроки.

– Уроки предательства? – огрызнулся Зак, слишком злой для того, чтобы думать о возможных последствиях. Дзирт рассказал ему о том, что сделали с ним Мэлис и её ужасные дочери, а Зак был достаточно умён, чтобы понять смысл их действий. Их так называемый «урок» уже достаточно повредил мальчику, вероятно навсегда лишив его некогда высоко ценимых идеалов. Теперь, когда пьедестал чистоты выбит у него из-под ног, ему труднее будет выработать собственную мораль, свои принципы.

– Придержи язык, Закнафейн! – предупредила Мать Мэлис.

– Я всегда дерусь со всей страстью, – резко сказал оружейник, – потому и побеждаю. Твой сын тоже дерётся со страстью, так не отнимай же у него эту способность, не позволяй, чтобы Академия, с её приспособленчеством и подчинением правилам, сделала это!

– Оставьте нас, – обратилась Мэлис к дочерям. Майя послушно кинулась к двери. Бриза медленно последовала за ней, задержавшись, чтобы бросить подозрительный взгляд на Зака.

Зак не ответил на её взгляд, но позволил себе немного помечтать о встрече своего меча с самодовольной ухмылкой Бризы.

– Закнафейн, – начала Мэлис, снова придвигаясь к краю кресла, – я терпела твои богохульные речи все эти годы только потому, что ценю твоё искусство обращении с оружием. Ты хорошо обучал моих воинов, а твоя постоянная готовность убивать Дроу, особенно служительниц Паучьей Королевы, способствовала возвышению Дома До'Урден. Я никогда не была неблагодарной. Но теперь я в последний раз тебе говорю: Дзирт – мой, и только мой сын. Он поступит в Академию и научится всему, чему должен научиться, чтобы занять своё место принца Дома До'Урден. И если ты попытаешься помешать этому, Закнафейн, я не стану больше закрывать глаза на твои проделки! Твоё сердце будет принесено в жертву Ллос.

Зак впечатал пятки в пол, склонил голову в коротком поклоне, повернулся и вышел, раздумывая над тем, какой из предложенных ему мрачных и безнадежных путей предпочесть.

Когда он шел по главному коридору, в ушах у него вновь зазвучали крики гибнущих детей Дома Де Вир, детей, которым уже не грозит стать свидетелями зла, творимого Академией Дроу. Пожалуй, лучше, что они мертвы.

Глава 11

Страшный выбор

Вынув из ножен один из своих мечей, Зак любовался отличной работой. Этот меч, как и почти всё оружие Дроу, выковали серые дворфы и продали затем в Мензоберранзан. Мастерство дергаров было отменным, однако особые качества это оружие приобретало лишь после того, как над ним поработают тёмные эльфы. Ни один из народов на поверхности или в Подземье не мог превзойти тёмных эльфов в искусстве заговаривать оружие. Ни одно оружие не убивало вернее, чем эти клинки, впитавшие в себя странное излучение Подземья, эту магическую силу, присущую только миру, лишенному света, и получившие после этого благословение чёрных жриц Ллос.

Другие расы, особенно дворфы и наземные эльфы, тоже гордились своим оружием. Острые мечи и могучие молоты висели на мантиях в качестве украшений, и всегда рядом находился какой-нибудь бард, готовый сложить балладу, обычно начинающуюся словами: «В былые дни….».

Оружие Дроу никогда не служило им для украшения. Оно принадлежало сегодняшнему дню, а не воспоминаниям прошлого; покуда лезвие меча не затупилось, им можно было убивать.

Зак поднёс клинок к глазам. В его руках меч становился больше чем боевым оружием: он был как бы воплощением его ярости, его протеста против неприемлемого существования.