Королевский корсар - Поуп Майкл - Страница 54

— И вы решили, что он отправится за ним из-за меня?! Я неплохо к себе отношусь, я могу внушать мужчинам кое-какие чувства, но все же не подобную жертвенность.

Ливингстон опять стал морщиться и махать руками:

— То, что вы говорите, и умно, и не очень умно. Вы забываете, что он влюблен. А влюбленность нельзя изобразить, как нельзя изобразить ум.

— Вы думаете?

— Тем более что влюблен не кто-нибудь, а капитан Кидд. Я вам уже в течение часа объясняю, что он человек необычный. Если влюбляется такой, как он, возможно все. Когда я это понял, каюсь, решил использовать его. Еще до истории с его влюбленностью в вас я пытался познакомить его с Флетчером. Я думал, что он не плывет на Мадагаскар из-за того, что у него мало сил, я думал, что, получив от Флетчера гарантии безопасности и помощь в виде одного-двух кораблей, Кидд станет смелей. Но, как я теперь думаю, дело тут не в трусости или смелости.

— В чем же?

— Не мое дело копаться в странностях человеческих натур, мое дело — использовать их в своих целях.

— По-моему, это не слишком…

— Слишком, слишком! — перебил хозяйку Ливингстон. — Теперь я уже близок к концу своего рассуждения. Я не смог свести его с Флетчером. Я не смог женить его на вас и сыграть на благородных струнах его души. Он бы не посмел жить на деньги вдовы.

— Выйдя замуж, я бы перестала быть вдовой.

— Он бы не посмел жить на деньги жены. Он бы помчался вместе со мной за этим золотым сундуком.

— На что же вы рассчитываете теперь?

Ливингстон вытащил из кармана платок и вытер последовательно лицо, шею, лысину под париком.

— На то, что вы сами выйдете за него замуж и уговорите его отправиться за этими денежками. Легко видеть, исходя из особенностей человеческой натуры, что этот способ самый верный. Любовь движет людьми увереннее, чем корысть и тщеславие.

Миссис Джонсон думала.

Гость потягивал крепкое.

— Что вас смущает? Через неделю после бракосочетания вы отправите его в плавание и заживете прежней своей жизнью. Будете принимать кого захотите, будете…

— Не зарывайтесь, Роберт. Моя жизнь — это моя жизнь, усвойте это.

— Но зато предприятие у нас теперь общее, — самодовольно и нагло ухмыльнулся Ливингстон.

«АНТИГУА»

(продолжение)

Свадьба была не слишком пышная, несмотря на желание счастливого жениха. Ему объяснили, что поскольку замуж выходит вдовица, то не принято очень уж веселиться. Зрелые люди сходятся тихо и чинно.

Гостей было соответственно немного, но зато уж отборные.

Никаких родственников.

Уильям думал послать приглашение отцу, но его отговорили, пусть уж лучше приезжает на крестины внука. Этот аргумент показался капитану убедительным, даром что ждать потомства от пятидесятилетней (возраст Камиллы был известен только Камилле) жены было трудно.

Не было и родственников невесты.

Родом она была из Бретани (слово это резануло слух жениха) и занималась в молодости промыслом, который ее родственники не одобряли.

Настолько не одобряли, что считали свою дочь и сестру умершей.

Она им платила взаимностью.

Роберт Ливингстон проявлял чудеса распорядительности и предприимчивости, он сумел во время предсвадебных хлопот познакомиться с новым губернатором, сэром Белломонтом, и зазвать его на торжество.

Кидд должен был быть ему благодарен.

Но он был благодарен судьбе, которая свела его со столь восхитительной женщиной.

Миссис Джонсон все предсвадебные дни держала его на расстоянии. Кидд не расстраивался, он относился к этому как к дополнительному препятствию, воздвигшемуся на пути к счастью.

Все свободное от хлопот время Ливингстон проводил со своим другом, и большей частью в разговорах о Мадагаскаре.

Что это за остров?

Да каков там климат?

А что за племена его населяют?

Поскольку все эти разговоры велись за кружкой, стаканом или рюмкой, можно было заключить, что Ливингстон пытался что-то эдакое важное выведать у друга, опьяненного одновременно и любовью и алкоголем.

Уильяму были странны эти разговоры.

О морях и островах ему было думать и лень и противно.

Он твердо решил поселиться на берегу и пожить в свое удовольствие со своей любимой женой.

Он искренне не задумывался ни о каких деньгах. Ему было плевать, богата ли миссис Джонсон или нет. Для тихого счастья много золота не нужно.

В крайнем случае можно продать его дом.

Впрочем, он и об этом не думал.

Наконец настал день свадьбы.

Уильям с трудом переждал процедуру в церкви.

Уильям с трудом переждал процедуру застолья. Смешно сказать, он не запомнил, как зовут нового губернатора, с которым его познакомил оборотистый Ливингстон, уже сообразивший, что без покровительства высоких властей задуманное им дело трудноосуществимо.

Настал миг, когда все эти глупости были позади.

Супруги проследовали в спальню.

Во всех углах стояли цветы.

В открытых окнах страстно дышала ночь.

Две целомудренные свечи горели по сторонам крахмальной постели.

Капитан Уильям Кидд приблизился к своей возлюбленной жене. Его трясло, и он был счастлив.

Он поднял руки, чтобы положить их ей на плечи.

Она стояла опустив голову и руки.

Он положил руки на округлые, пышные плечи.

Она вскрикнула и потеряла сознание.

Сделавшись мужем, капитан Кидд начисто забыл о том, что он является еще и капитаном. За время медового месяца он ни разу не побывал на борту своего корабля. Команда, естественно, начала волноваться. Месяцами торчать в порту, когда по морям снуют туда-сюда беззащитные вражеские суда, груженные всяческими ценностями, было, на взгляд матросов, чистейшей расточительностью.

Кидду было плевать на вражеские суда и перевозимые ими ценности.

Ему было плевать на команду и на то, что она о нем думает и может подумать впредь.

Ему было плевать на все моря, океаны и проливы. На все острова вместе с зарытыми на них кладами.

Примерно в таком духе он высказался в ответ на вопрос жены, а почему это он так охладел к своему прежнему, столь прибыльному и мужественному ремеслу.

Он сказал, что не в состоянии думать о прежнем ремесле, когда рядом с ним находится его любимая жена. И это притом, что медовый их месяц отнюдь нельзя было назвать безоблачным. Супруга под любыми, иногда совершенно фантастическими, предлогами уклонялась от исполнения своих женских обязанностей. Невзирая на ее разнообразную и почти непрерывную болезненность, Кидд любил Камиллу все больше и больше.