Юность - Гетто Виктория - Страница 62

– Но сможем ли мы?

– Сможем. Поверь мне, сможем. Ни твои клановцы, ни мои собратья ничего не сделают ни тебе, ни тем более нашему ребёнку. Обещаю и клянусь тебе в этом.

– Но почему ты так уверен в этом?

Вместо ответа, я показываю глазами на стену. Ооли следует своими глазами за моим взглядом и замечает моё брачное ожерелье, повешенное на стену. Я ласково глажу её по пушистой головке:

– Ты же знаешь, что за камень стал символом нашего брака?

– Пламенный яффар… Неслыханная редкость во Вселенной, которая одинаково высоко ценится и у нас в кланах, и у вас в Империи…

Улыбаюсь ей в ответ:

– Единственный рудник, где добывают их, – моя собственность. Приказчики купили его. И очень недорого. А в санях, где ехала Аами, лежит сундучок, где таких камней… – мгновенно перевожу меры веса из одних в другие: – Двенадцать сарре.

– Что?! – Ооли потрясена до глубины души.

Двенадцать сарре – это примерно сто сорок четыре килограмма. И среди них есть уникальные кристаллы, невероятной чистоты, две штуки. По пятнадцать кило каждый. Наша добыча из Сырха…

– Я думаю, что Вождь кланов, что Император Руси согласятся оставить нас в покое, если я преподнесу им по камешку…

– А ты… Ты разве не хочешь вернуться домой, в Империю?

Отрицательно мотаю головой, заглядывая в её бездонные глаза цвета чистого древесного пепла:

– Мой дом там, где ты. Рядом с тобой. Здесь, в Фиори. Вместе с нашими детьми и Аруанн, ставшей мне истинной матерью…

Ооли всхлипывает, приникает ко мне, распластавшись на груди. Её плечи вздрагивают, и девушка шепчет:

– Я так боялась, что ты меня бросишь, откажешься… А ты…

– Я же люблю тебя… супруга моя… Наш Император согласится. С кланами, вероятно, будет сложнее… Но не думаю, что и Вождь станет препятствовать нам быть вместе… Цена высока. Никто ещё не платил такой выкуп за жену…

– Достойный дочери Вождя Вождей, принцессы клана Горных Листьев…

– Ты…

Я не верю услышанному – неужели… Ооли вскидывает головку, гордо произносит вновь:

– Мой отец – Вождь Вождей кланов! А Аами – его внучка. Дочь моего старшего брата, пропавшего здесь десять лет назад… Изменишь ли ты своё отношение ко мне, человек?

– Человек?! Назови меня, женщина, как полагается!

Саури улыбается, надменность уходит с её лица, и я слышу, как она с нежностью произносит то, что я потребовал:

– Муж мой…

– Жена моя…

…Впервые завтракаем вместе. До этого мы ни разу этого не делали. Наша дочурка мирно спит в колыбели, с нами вместе – Аами и мама, которая время от времени бросает на нас внимательные взгляды и улыбается. Ей нравится то, что она видит. Маленькая саури тоже на равных сидит за столом, вместе с графиней-мамой, графиней-бабушкой и графом-папой.

– Я смотрю – стройка идёт полным ходом?

Матушка кивает, потому что Ооли в это время выскакивает из-за стола, услышав слабое кряхтение нашей дочери, первый признак её просыпания. Впрочем, кивок уходит в пустоту, потому что меня тоже уже нет за столом. И у колыбельки я оказываюсь первым, когда супруга подбегает к ней, я уже держу дочку на руках. При виде незнакомого лица девочка куксится, хочет заплакать, но тут в поле её зрения появляется мама, и дочка успокаивается. Пока мама соображает, что от неё хочет совсем недавно евшая дочь, я щупаю пелёнки. Ну, так и есть. Мокрые. Менять надо… Через несколько минут малышка уже сухая и вовсю чмокает соской из сладкого дерева. Мы с женой смотрим друг на друга и дружно вздыхаем – да… где же наши автоматические колыбели? Которые и сменят одежду младенцу, и проконтролируют его состояние, и сообщат нам, если произойдут какие-либо другие неприятности… Ничего не поделаешь, придётся по старинке…

Возвращаемся за стол. Вопросительные взгляды остававшихся за столом сотрапезников, и я шёпотом поясняю:

– Мокренькая.

– А… – тянет матушка, потом улыбается: – Быстро вы… управились…

Ооли алеет от смущения.

– Я не знаю, как принято у вас, но в моём мире всё делает жена…

– А у нас муж должен помогать супруге с ребёнком.

– Должен? Это обязанность?

– По зову сердца, милая. Совершенно добровольно, поверь…

Ооли опускает голову, чтобы скрыть счастливую улыбку, но мама возвращает нас в действительность:

– Внучка родилась недоношенной. И она слабенькая. Так что вы берегите её…

Вот что тревожит досу Аруанн больше всего.

– Погодите… Как недоношенная?

Ни Ооли, ни я не понимаем смысла слов мамы. И та поясняет:

– Но она родилась через семь месяцев после того, как…

Зажимает себе рот. Я смотрю на жену, и злая ревность вновь возникает в моём сердце, но я стараюсь не показать вида:

– Не знаю столь деликатной вещи, милая, но сколько вы, саури, вынашиваете своих детей?

– Шесть месяцев…

– Шесть?! – восклицаем мы вместе с мамой, и Ооли торопливо поясняет:

– Я так боялась, что с малышкой будет что-то не так! Время рожать, а я ничего не чувствую! Очень боялась, что она родится с отклонениями или вообще уродом…

У досы Аруанн глаза так и остаются круглыми от услышанного. Вот же… женщина… И я такой же идиот. Не поинтересовался у жены такой простой вещью… Хорошо, удержался… Торопливо меняю тему:

– Значит, стройка идёт?

Мама вновь кивает:

– К весне должны закончить большое здание и часть малых. Сьере Муаро это гарантирует.

– Это радует. А что у нас с остальным?

Мама кивает в сторону Ооли:

– Этими вещами занимается дочка. Я в них ничего не понимаю…

Смотрю на жену, та в ответ успокоительно опускает на миг свои пушистые ресницы. Нормально. Отвечаю тем же самым движением век.

– Скоро все соберутся здесь. Новости разлетаются быстро, и известие о том, что я уже дома, доберётся до всех заинтересованных лиц…

– Лучше объясни, что нам делать с теми, кого ты привёз? Ладно старик лекарь…

– И очень хороший, кстати. Пусть ему недолго осталось практиковать, но он отработает свою пенсию. Поверь. А когда прилетят наши…

Мы переглядываемся с женой, ведь «наши» теперь с обеих сторон. И меня осеняет шальная мысль: а если объявить планету нейтральной зоной? Где могут жить и саури, и люди? А ведь может получиться, ей-ей… Но это планы далёкого будущего. Сейчас у нас на первом плане война. Тайные владыки двинут на нас свои войска. Ближайшей весной. Так что надо срочно проверить, как идут дела и на каком уровне подготовка моих солдат…

– Атти!

Я вздрагиваю от неожиданности – Ооли шутливо машет перед моим лицом своей ладошкой. Уж слишком я увлёкся новой мечтой…

– А?

– Так что нам делать с остальными?

Я делаю глоток настоящего земного кофе и отвечаю:

– Проще всего с тушурцами. Они останутся здесь. Поселим их в замке. Пусть живут. Пользы от них больше, чем убытка от съеденного ими хлеба. Тем более что Шурику, это внучка Долмы, я обещал воспитать как придворную даму и пристроить в будущем…

– Каан тоже хочет остаться…

– Вот видишь, всё и решилось, – улыбаюсь Аами.

Девочка краснеет, прячет руки под стол.

– А рёска и сёстры Тумиан? – не успокаивается мама.

Приходится всё разъяснить:

– С Льян проблем быть не должно. Её дед – наш герцог. В смысле герцог Юга. Отправлю ему гонца с известием, что его внучка хочет к нему вернуться. Тем более что он должен быть в курсе её побега, и как только его светлость даст своё согласие, выделю эскорт и сопровождающих, отправлю к деду.

Доса Аруанн кивает:

– А сёстры Тумиан? И что с Лиэй?

– Мама, почему ты так волнуешься за этих девчонок? – спрашивает её Ооли.

И матушка мрачнеет:

– Их старшая сестра была первой любовью Атти… Всем известно, что первая любовь не забывается…

Встревоженная супруга резко оборачивается ко мне, но я делаю успокоительный жест:

– Не волнуйся. Всё уже давно прошло. К тому же я убил их отца… В поединке. Честном. И претензий у их рода ко мне по этому поводу нет…

– Но… Как? Зачем?

Вздыхаю в ответ: