Юность - Гетто Виктория - Страница 55

Быстрый взгляд на Каан, та послушно бросается к нам, берёт саури за руку, что-то произносит, и та нехотя идёт с ней за ширму. Я вновь надеваю перчатку на руку, набрасываю на себя перевязь и выхожу из шатра. Вороной давно уже ждёт меня. Его тоже накормили, напоили и почистили. При виде меня он ласково, тихо ржёт, тычется мягкими губами. Скармливаю ему горбушку, обильно посыпанную солью, затем взлетаю в седло. Десяток охраны уже ждёт меня, и мы трогаемся. По пути я наблюдаю, как обстоят дела в лагере. Но там спокойно. Почти все сейчас в поле. У камнемётов, в каменоломне, возле рва. Вроде бы всё как обычно. И вместе с тем ощущаю некое напряжение в воздухе. Понятно. Люди узнали про смерть герцога и теперь гадают, что их ждёт. Да ничего особо нового. Народ, не волнуйся.

Вижу огромную поленницу, обильно политую нефтью. На неё уже вносят тела убитых. Возле нашего полевого госпиталя – ряды носилок с ранеными, суетятся лекари, бегают помощники. Работа кипит. Вижу крошечную фигурку Шурики. Она совсем перестала ко мне приходить, когда у меня появилась Аами. Непорядок. Надо её пригласить в гости. Да и дочери будет веселее, чем только с Каан, и Гуль хоть немного отдохнёт – ей сейчас очень нелегко, потому что кроме хозяйства ещё приходится помогать мужу с ранеными.

Длинная вереница оборванных измождённых рабов в лохмотьях, несущих камни от скалистой гряды. Кто в руках, кто на носилках, кто за спиной в больших корзинах тащат камни, многие, надрываясь, тянут верёвки, привязанные к большим глыбам. При виде нас они торопливо освобождают путь, убегая на обочины, а мы молча мчимся ко рву, где стоят наши камнемёты. Вылетаем на холм – вроде всё в порядке. Солдаты едят, не снимая доспехов. И как я вижу, по очереди. Часть то ли уже поевших, то ли ждущих своего времени на приём пищи, возле рва и требучетов, непрерывно машущих рычагами, часть просто лежит и сидит на земле. И около трети сидят кружками и едят из больших котлов. Мой приказ выполняется беспрекословно. Но пора отсылать лишних назад, в лагерь, и браться за работу большим камнемётам, благо я вижу громадные горы глиняных кувшинов, приготовленных для них.

А вот и наш импровизированный командный пункт. Кто-то уже озаботился поставить там полотняный навес и огородить стены плетнём. Всё какая-никакая защита от непогоды. За прутьями видны головы. Немного, но некоторые лорды уже приехали обратно. Впрочем, время ещё есть, и достаточно много, так что никаких проблем.

Въезжаю на холм, отдаю поводья охране, спрыгиваю с седла. Вороного уводят к расположенной у подножия холма коновязи, а я приветствую всех уже приехавших. Мне отвечают, но я вижу, что люди в напряжении. Они ожидали от требучетов какого-то чуда, а всё идёт настолько медленно, что им даже стало страшно. Тем более что погиб главнокомандующий… Ничего, сьере лорды. Осталось немного. Сейчас все соберутся… Перехватываю беспокойный взгляд дель Таури, на миг успокоительно прикрываю веки. Не переживай. Сейчас ты сам удивишься.

– Что, благородные сьере, приуныли? Медленно? Не видно результата? И не увидите…

Народ мгновенно свирепеет – я что, привёл их сюда умирать?! М-да… Переборщил с шуткой. Торопливо добавляю:

– То, что вы сейчас видите, называется «беспокоящий огонь». Камнемёты не дают спокойно наблюдать за нами и вывести из ворот очередной отряд для вылазки. Поэтому и особых достижений от них не требуется.

– Да…

Вскидываю руку и ледяным тоном произношу – реветь здесь раненым медведем нельзя, все лорды:

– Сейчас соберутся оставшиеся, и тогда мы начнём действо. И клянусь Высочайшим, вы увидите настоящий результат! Барон дель Таури! Сколько боеприпасов для больших требучетов?

Главный железнорукий чётко рапортует:

– В наличии – тысяча у машин. Остальное в пути.

– Дайте команду: первый залп – пристрелочный. Потом, после внесения поправок, опять камнями. Когда выверят, стрелять только трети камнемётов, распределите сами, остальным – молчать. Ждём, пока стена не рухнет. Потом сразу общий залп зажигательными снарядами. Всё понятно?

– Да, сьере граф. – Удар латной перчатки в грудь. Торопливый поклон, затем барон выбегает из нашей загородки, а я спокойно подхожу к стене, повёрнутой к Кыхту.

– Ну, что же, сьере… Сейчас начнётся представление. Готовьтесь.

Лорды мнутся, но всё же постепенно выстраиваются рядом со мной. Эх, надо бы отправить солдат в лагерь для отдыха. Но пусть ещё немного потерпят. Им тоже надо увидеть это. Тогда они взбодрятся. От потери семи верховных командиров и больше пятисот товарищей… Что там дель Таури? Ага, вижу. Машет руками, губы шевелятся, собравшиеся вокруг него разбегаются в разные стороны. Вот пришли в движение рычаги, описывая медленную дугу, цепляется спусковая верёвка, оборачивается вокруг неровно отёсанного куба чёрного камня праща… Барон оборачивается и смотрит на наш КП. Ну что же? А вон и последние опоздавшие…

– Эй, кто-нибудь, махните копьём!

Один из солдат описывает несколько дуг в воздухе своим оружием. Дель Таури обрадованно кивает. Машет рукой, и я чётко различаю, как один из расчёта выбивает молотом стопор. Тяжеленный противовес проваливается, замковой рвёт трос с крюка. Толстый длинный рычаг описывает дугу, срывая с желоба глыбу, которая взмывает в воздух и… уверенно врезается в жёлтую стену. Удар заставляет вздрогнуть землю под нашими ногами. Огромные клубы пыли, сноп ярчайших искр, и испуганные вопли доносятся даже до нас! Орут и расчёты требучетов, и защитники. Пыль медленно рассеивается, но уже в воздухе другие булыжники. Грохот, треск лопающегося камня, суета пленников возле машин, а Кыхта не видно! Столб пыли поднялся почти до самого неба! И уже туда летят один за другим каменные снаряды. И тут земля вздрагивает куда сильнее, а несколько мгновений спустя я слышу нечто среднее между рокотом и шуршанием.

– Прекратить огонь! Прекратить огонь! – ору я, срывая связки. Даже кашель напал.

Команду по цепочке передают вниз, и я вижу, как расчёты застывают на месте. Терпеливо ждём, но пыль рассеивается очень медленно… Наконец что-то прорисовывается в жёлтом тумане, а спустя десять минут мы видим… И вопль радости из тысяч глоток сотрясает небеса Тушура – первой стены нет. Громадная, несокрушимая кладка превратилась в груды бесформенных камней, рассыпавшиеся холмами. Всего сорок полутонных глыб, вот он, результат.

– Сьере граф! Сьере граф! Это… это невероятно!!!

Лорды пытаются обнять меня, бьют по плечам, трясут мои руки в рукопожатиях. Наконец первый вал эмоций заканчивается. Пора действовать дальше.

– Сьере, прошу тишины и внимания! Оглашаю приказ: увести свои отряды в лагерь следующим лордам… – Торопливо перечисляю шестерых. На их лицах недоумение и обида, но я поясняю: – Вы приведёте войска обратно в полночь. До того времени – отдыхать. Лордам дель… – Называю ещё шестерых, те уже поняли, что ничего обидного для их чести не будет, и терпеливо ждут. – Вам заступить на смену тем, кто придёт ночью, в восемь утра. Есть вопросы? Отлично. Питание тем, кто в поле, будет организовано. Пленных у камнемётов менять по мере усталости, желательно каждые два часа.

– Менять? – тянет кто-то, и я добавляю металла в голос:

– Именно менять! Если рабы устанут, то начнут мазать, станут долго возиться. А два часа – вполне нормально при их состоянии.

– Дельное предложение, – соглашается со мной кто-то.

Киваю ему. Тот отвечает таким же вежливым кивком.

– А сейчас пора переставлять наши требучеты поближе. Щиты и повозки с копьями готовы?

– Всё в порядке. Можем начинать в любой момент.

Улыбаюсь:

– Все знают, что им делать? Так приступим, сьере, к работе!..

Названные двенадцать выходят первыми, и мы слышим их приказы. Солдаты начинают шевелиться, поднимаются, строятся в колонны, не в силах отвести взгляды от горы камней на месте неприступной когда-то стены. Рабы тоже приступают к работе. Малые требучеты уже двигаются, облепленные тушурцами, словно муравьями. Возле больших кипит работа – вынимают стопорные брёвна, вбитые в землю, снимают противовесные корзины. Скоро и они двинутся.