На пути к Академии - Азимов Айзек - Страница 14

– Я не удивлен. А ты? Весь Трентор считает Даль комком грязи. Почему бы тем, кто там живет, не разделять убеждения Джоранума?

– Ты тоже их разделяешь?

– Ну… – Рейч задумался: – Вынужден признаться, кое-что из того, о чем он говорит, задевает меня. Например, что хочет равенства для всех. Что тут плохого?

– Ничего. Если он не лжет. Если не разглагольствует об этом исключительно ради того, чтобы набрать побольше голосов.

– Все верно, па, но только большинство далийцев скорее всего думают так: «Что нам терять? У нас и сейчас равенства нет, хотя законы утверждают, что оно у нас есть».

– Законы и писать, и контролировать не просто.

– Знаешь, от этой мысли не станет холодно, когда будешь помирать от жары.

Селдон нахмурился. Как только он прочел сообщение об итогах выборов, в голову ему пришла одна идея.

– Послушай, Рейч, – сказал он, – ты ведь не был в Дале с тех самых пор, как мы с мамой увезли тебя оттуда, верно?

– Почему не был? Мы же все вместе ездили туда пять лет назад?

– Да-да… – замахал рукой Селдон. – Но это не то. Мы останавливались в гостинице, которая, насколько я помню, даже и далийской не была, и потом, насколько я помню, Дорс не отпускала тебя одного на улицу. Ведь тебе тогда было всего пятнадцать. А не хочешь ли ты съездить в Даль теперь? Один, самостоятельно – теперь, когда тебе уже двадцать?

Рейч прищелкнул языком.

– Мама ни за что не отпустит.

– Я же не говорю, что меня жутко радует мысль о том, как я буду с ней об этом разговаривать, но, честно говоря, я не собираюсь спрашивать у нее разрешения. Вопрос стоит таким образом: согласен ли ты сделать это для меня?

– Из любопытства? Почему бы нет? Я не прочь поглядеть, что и как там и теперь.

– От учебы сумеешь оторваться?

– Конечно. Ведь еще ни разу не пропускал. И потом, ты же можешь записать лекции, и я наверстаю пропущенное, когда вернусь. Меня отпустят. Ну а если что, так у меня же, старик, важная шишка в университете – ой, па, ты не обиделся?

– Пока нет. Только учти, я тебя не на увеселительную прогулку посылаю.

– Ясное дело. Сомневаюсь, чтобы ты представлял себе, что такое «увеселительная прогулка», па. Странно даже от тебя это слышать.

– Ну ладно, пошутили и будет. Когда ты попадешь в Даль, я хочу чтобы ты встретился там с Ласкином Джоранумом.

Рейч удивился не на шутку.

– Это как? Как я его найду?

– Он собирается в Даль. Его пригласили выступить в Совете Сектора вместе с новыми членами правительства Сектора, его последователями. Мы выясним точно, в какой день он будет выступать, и ты отправишься в Даль на несколько дней раньше.

– Но как я сумею повидаться с ним, па? Думаю, он не устраивает приемов.

– Я тоже так думаю, но тут уж тебе карты в руки. Тебе было двенадцать, а ты уже тогда знал, как это делается. Надеюсь, за последние годы ты не утратил этого замечательного качества.

Рейч улыбнулся.

– Я тоже надеюсь. Ну, допустим, я к нему попаду. И что?

– Нужно будет выяснить все возможное. Что он собирается делать? Что у него на уме?

– Ты что, серьезно думаешь, что он мне все это выложит?

– Не удивлюсь, если все так и получится. Ты умеешь внушать доверие, паршивец, умеешь. Давай все обсудим.

И они обсудили. И не раз.

Мысли у Селдона были невеселые. Он вовсе не был уверен, что что-то получится из его затеи, но решил не посвящать в нее ни Юго Амариля, ни Демерзеля, ни (самое главное) Дорс. Они помешали бы. Они бы принялись доказывать, что идея дурацкая, а он не хотел, чтобы кто-нибудь ему это доказывал. То, что он задумал, казалось ему единственным путем к спасению, и он не желал, чтобы кто-то вставал поперек дороги.

Но был ли путь? Вот в чем вопрос. Рейч был единственным, на взгляд Селдона, кто мог бы втереться в доверие к Джорануму, но соответствовал ли Рейч этой роли? Рейч – далиец, и у Джоранума мог вызвать симпатию. Однако насколько ему можно доверять?

Какой ужас! Рейч был его сыном, а до сих пор Селдону и в голову не приходило усомниться в том, насколько ему можно доверять!

Да, Селдон сомневался во многом – в том, насколько верно все задумал, в том, не вызовет ли задуманное преждевременного взрыва в ходе событий, в том, можно ли быть до конца уверенным, что Рейч справится с порученным делом, но насчет одного у него никаких сомнений не было: поведения Дорс, когда он расскажет ей о своих планах.

И она не разочаровала его, если можно так выразиться.

Нет, в каком-то смысле все-таки разочаровала, потому что она не стала кричать от ужаса – он ведь ожидал чего-нибудь именно в таком роде.

На самом деле зря ожидал. Она была совсем не такая, как обычные женщины, и по-настоящему злой он ее никогда не видел. Очень может быть, она и не умела по-настоящему злиться – по-настоящему, с точки зрения Селдона.

Нет, она просто посмотрела на него ледяными глазами и с горечью в голосе проговорила:

– Ты послал его в Даль? Одного?

Тихо так проговорила, вопросительно.

Из-за этого ее спокойствия Селдон поначалу опешил. Но взял себя в руки и твердо, решительно ответил:

– Я должен был это сделать. Это необходимо.

– Погоди, я хочу понять. Ты послал его в это логово воров, трущобы, кишащие убийцами, в эту клоаку преступности?

– Дорс! Не говори так со мной. Это выводит из себя! Такими словами говорят разве что мещане.

– Ты что, отрицаешь, что Даль именно таков?

– Конечно, отрицаю. Да, в Дале есть преступники и трущобы. Я это отлично знаю. Мы оба это отлично знаем. Но не весь Даль таков. Преступники и трущобы есть в каждом секторе, даже в Императорском, и в Стрилинге.

– Но существует такое понятие, как уровень преступности, если не ошибаюсь? Один не равен десяти. Даже если все секторы, все планеты погрязли в преступности, Даль все равно один из самых страшных, или нет? У тебя есть компьютер. Посмотри статистику.

– Не стоит. Даль – беднейший из секторов Трентора, а между нищетой, отчаянием и преступностью существует положительная связь. Тут я с тобой согласен.

– Ты со мной согласен! И ты отпустил его одного? Ты мог поехать с ним, мог попросить меня поехать с ним, отправить с ним, если на то пошло, десяток его сокурсников. Они бы с радостью сорвались с занятий, уверена.

– То, ради чего я его послал туда, требует, чтобы он был один.

– А ради чего ты его послал туда?

Селдон молчал, как в рот воды набрал.

– Вот, оказывается, до чего дошло? – нахмурилась Дорс. – Ты мне не доверяешь?

– Это опасно. Рисковать я намерен один. Я не могу подвергать опасности ни тебя, ни кого-либо другого.

– Ты не рискуешь! Рискует бедняга Рейч.

– Вовсе он не рискует, – мотнул головой Селдон. – Ему двадцать. Молодой, быстрый, крепкий, как дерево, и не такое, какие выращивают тут, на Тренторе, в тепличных условиях, а такое, какие растут в геликонских лесах. И потом, он силен в рукопашной схватке, а далийцы в этом ничего не смыслят.

– Уж мне эти твои рукопашные схватки! – огрызнулась Дорс. – Ты считаешь, что в этом решение всех проблем. Далийцы ходят с ножами. Все до одного. И с бластерами тоже, наверняка.

– Насчет бластеров не знаю. Закон крайне суров, когда дело доходит до бластеров. Что касается ножей, я уверен, у Рейча нож при себе. Он даже здесь, в кампусе, с ножом не расстается, а ведь это противозаконно. Неужели ты думаешь, он в Даль без ножа отправился?

Дорс промолчала.

Селдон тоже молчал несколько минут, затем решил, что все-таки нужно ввести жену в курс дела.

– Послушай, – сказал он, – я тебе могу сказать одно: я надеюсь, что он встретится с Джоранумом, который намеревается посетить Даль.

– О? И чего ты ждешь от Рейча? Что мальчик убедит Джоранума, что тот был в корне не прав, и сердце того наполнится искренним раскаянием о содеянном, и он уберется обратно в Микоген?

– Хватит. Если ты собираешься и дальше беседовать в таком духе, не имеет смысла продолжать разговор.