Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэзия Латинской Америки

Коллектив авторов

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэзия Латинской Америки - Коллектив авторов - Страница 72

Изменить размер шрифта:

Недобрый знак

Когда услышишь ты, что я старею,

что устаю я от пера и книг,

что философских выкладок язык

мне с каждым днем становится темнее;

когда тебе расскажут, что идеи

мне кажутся игрушками на миг,

что жить на ренту я давно привык

и счастлив синекурою своею —

ты им напомни, что весны расцвет

подарит молодую зелень саду —

она затмит плоды минувших лет;

но если ты услышишь, что в ответ

на вызов алых уст я прячу взгляды,

тогда считай, что мне спасенья нет.

Как садовод, смиренно, терпеливо

вершу я повседневную страду

и каждый миг свой отдаю труду,

распределяя время бережливо.

Убытка не боюсь, не жду наживы,

а потому им счета не веду

и семя высеваю в борозду

без промедленья, но неторопливо.

Покуда час последний не пробьет,

я поглощен заботою земною:

по осени снимать я должен плод,

сажать, полоть и прививать весною;

когда ж из рук мотыга упадет,

узнаете, что смерть пришла за мною.

МАНУЭЛЬ МАПЛЕС АРСЕ[192]

Революция

Перевод А. Эйснера

О ветер, ты предвестник этого запретного часа.

О поблекшие эпохи,

переживающие последнюю осень.

Предчувствуя конец, простились горизонты

со стаями птиц перелетных,

и лепестки цветов, похожие на клавиши, опали.

Ветер времени рвет космическую материю,

и эта музыка

разносится как пропаганда по балконам,

скрипит несмазанными флюгерами

и расцветает в окрестных пейзажах.

О ветер, вдохновляющий

железную диктатуру,

которая сотрясает государство!

О толпы людей,

сияющих,

и поющих,

и возносящихся сердцем!

Закат загорается бунтом кровавым

и озаряет предместья,

взлохмаченные деревья

подаяния просят под окнами,

заводы воспламенились

багровым вечерним пожаром,

а в прозрачном небе

самолеты

выписывают сложные фигуры.

Шумящие шелком знамена

повторяют пролетарские призывы

и разносят их по городам.

На романтическом митинге перед отъездом

и ты и я плачем,

но я коплю надежду на встречу.

Разбитая станция

остается в твоих руках,

и обморок твой на перроне —

высочайшая нота прощанья.

Я целую твою фотографию в поезде,

испуганно убегающем в потемки,

пока сухие листья опадают на наши с тобой дороги.

Скоро поезд поднимется в горы.

Как великолепна

география Мексики!

Виды ее с высоты самолета,

невыразимые вершины политической экономии —

густой дым фабрик,

теряющийся в тумане

времени,

и эклектический гомон

стихийных восстаний.

Всю ночь напролет

солдаты

изливают душу

в песнях.

Но вражеская артиллерия

выслеживает нас

и не щадит красот природы.

Тяжелые громыхания

вселяют в нас внутренний трепет,

и рушится прелесть горных панорам.

Воинские составы

идут во все четыре стороны света.

Боевое крещение —

это неразбериха,

в которой мужчины

азартно играют в карты,

а также в самопожертвование.

О, этот военный поезд,

мы в нем и пели и делали Революцию.

Никогда прежде я не был ближе к смерти.

Однако вечер я провожу с тобою в негаснущем

свете воспоминаний,

но неожиданно входят другие,

заглушая и наше понимание событий,

и сомнительные картинки на полях гороскопа.

А там, далеко,

беременные женщины

остались молиться

за сражающихся

каменному Иисусу.

По окончании бойни

ветер вторично

рвет в клочья

кружево сновидений…

Зарю моих стихов я отрясаю

на сопротивление вражеских сердец,

и хладное дыхание столетий

ласкает мой горячий лоб,

пока в величественное забвенье

уходят дорогие имена.

Хосе Клементе Ороско «Окоп».

Роспись в национальной подготовительной школе в Мехико.

1922–1927 гг.

КАРЛОС ПЕЛЬИСЕР[193]

Перевод Б. Дубина

Желания

Зачем ты мне руки, тропик,

наполнил красками дня?

Камня коснуться — станет

чашей, полной огня.

Дальних краев затишье в час, когда ляжет мгла,

я взбудоражу эхом радужного стекла.

Дай хоть на миг иную

долю — не зной и крик!

Дай поменять широты

сердца — хотя б на миг,

с сумерками смешаться в осиротелом доме,

замереть на балконе, что обветшал и тих,

спрятаться с головою в складках накидки тонкой,

нежной рукой коснуться долгих волос твоих,

пеной взлететь над мысом кроткого отреченья

и воплотить раздумье только в тончайший штрих.

О хоть на миг разжалуй

из вестовых огня!

Зачем ты мне руки, тропик,

наполнил красками дня!