Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэзия Латинской Америки

Коллектив авторов

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэзия Латинской Америки - Коллектив авторов - Страница 44

Изменить размер шрифта:

ГОНДУРАС

РАФАЭЛЬ ЭЛИОДОРО ВАЛЬЕ[126]

Лимоны

Перевод Б. Дубинина

Дни золотого чекана.

На черепице багряной —

солнечный пестрый узор;

в переплетении веток —

зори ярчайших расцветок,

полон цветами весь двор.

С ясною их белизною

веет мне в сердце отрада,

помнится время иное —

и шелестит надо мною

пена январского сада.

Только вглядеться в соцветья —

нежно, как после разлуки, —

и на далеком рассвете

снова тряхнуть эти ветви

тянетесь, детские руки!

Снова стою под лимонной

вздрагивающею кроной,

и замираю, и снова

чую на зорьке погожей

этот скользящий по коже

ласковый дождь лепестковый.

Как белизною, бывало,

землю кругом укрывало!

Как мне хотелось при этом,

взявши корзины в сарае,

все их наполнить до края

всюду рассыпанным цветом!

Ливень ли сек по забору —

мне и в ненастную пору

чудилось, как в лихорадке:

это поэт из-за тучи

белые горсти созвучий

сыплет на тропы и грядки…

Кипень лимонного сада —

в памяти, как за оградой,

не увядаешь с летами,

так же приветно и щедро

сердца покойные недра

переполняя цветами.

Да не оставишь меня

и до последнего дня

воспоминаньем, что свято, —

и, возвратившийся в прах,

я потону в лепестках,

так шелестевших когда-то…

КЛАУДИА БАРРЕРА[127]

Все пройдет

Перевод Риммы Казаковой

Все пройдет… Не будет ни следа

на песке, холодном и остылом.

Все исчезнет: светлая звезда,

золотом прошитая руда,

серый сон и слезы в детстве милом.

Все пройдет, не будет ни следа

на песке, текучем, как года.

Все пройдет. Пусть сладко дремлет сон

на щеке моей, в одно мгновенье

с утренней зарей уйдет и он.

Все исчезнет: пробужденья стон

и ночных фантазий сокровенье.

Все уйдет, и все-таки права

эта непонятная тревога…

Тайна песни, чуткие слова,

ритмы, различимые едва,

жажда счастья — к вечности дорога.

Все исчезнет. Но уйдет и боль

жизни одинокой, несогретой,

потому что люди мы с тобой,

и тоска по вечности, любовь,

не проходит на планете этой.

ПОМПЕЙО ДЕЛЬ ВАЛЬЕ[128]

Освобожденная песня

Перевод П. Грушко

Я мечтаю о песне со звучаньем набата,

о песне свободной,

как гражданская совесть солдата.

Эта песня должна быть народной,

ни на что не похожей,

чтобы ее услышал народ —

он замечательно слышит

и верно поет.

О песне мечтаю, которую защитят

тридцать тысяч рабочих,

огонь и бетон их прочных

умелых рук,

чтобы повсюду вокруг

звучала она непрестанно

на устах у народов различных стран,

как буря Тихого океана,

как взбунтовавшийся Атлантический океан.

Мечтаю о лучшей из песен,

водруженной в гуще событий,

как знамя, чей цвет пунцов

от крови кровопролитий,

от красной крови борцов.

Я хочу, чтоб слова этой песни звучали

над просторами улиц и площадей,

где бессмысленно умирают миллионы людей

в рабском одиночестве и печали.

О песне мечтаю, яркой, как солнечный день,

слова которой рабов всколыхнут

и укажут, откуда, падает тень

и в чьих

руках

кнут.

Чтобы люди закрыли дороги истерике,

хлынувшей с севера мутной волной,

чтоб закрыли живою стеной

будущее индианки Америки,

которая на карте лежит в океане

подобно загнанной лани.

Мечтаю о песне сильной, как шквал,

если хотите — о песне-тайфуне,

который, разбившись у мола,

вносит на улицы города краснопенный вал

и обрушивается, как молот,

на бронированные авто, где, забившись в угол,

дрожат, пистолеты сжимая,

сеньора с лицами пугал.

Мечтаю о песне, сколоченной грубо,

о песне-стреле, выкованной из металла,

о песне, способной увлечь всякого,

о песне, которая, как народ, многолика,

о песне-птице над морем бунтующих масс,

чтоб ее повторяла Куба

и слушала Гватемала,

чтоб узнали ее в Никарагуа,

чтобы пела ее Коста-Рика,

а подпевал Гондурас.

О смелой песне мечтаю,

о песне, которая пуль не боится,

о песне, похожей на море,

которая только мужает в горе

и не страшится полиции…

Вот о какой я песне мечтаю,

чтоб вложить ее в уста поколений,

вставших с коленей!

Чтобы светом победы повсюду окрест

был озарен небосклон,

чтобы под натиском

социалистических наших колонн

рухнул призрачный крест

и народы встали стеной,

молот и серп в небеса вздымая,

во славу жизни земной

вечный мир на земле утверждая!