Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэзия Латинской Америки

Коллектив авторов

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэзия Латинской Америки - Коллектив авторов - Страница 112

112

Изменить размер шрифта:

ПАБЛО НЕРУДА[283]

Осенняя бабочка

Перевод А. Гелескула

Кружится бабочка на солнце,

вся загораясь временами.

Листа коснется, застывая,

частица пламени живая —

и лист колышет это пламя.

Мне говорили: — Ты не болен.

Все это бред. Тебе приснилось.

Я тоже что-то говорил им.

И лето жатвою сменилось.

Печальных рук сухие кисти

на горизонт роняет Осень.

И сердце сбрасывает листья.

Мне говорили: — Ты не болен.

Все это бред. Тебе приснилось.

И время хлеба миновало.

И снова небо

прояснилось.

Все на земле, друзья, проходит.

Все покидает и минует.

И та рука, что нас водила,

нас покидает и минует.

И те цветы, что мы срываем.

И губы той, что нас целует.

Вода, и тень, и звон стакана.

Все покидает и минует.

И время хлеба миновало.

И снова небо

прояснилось.

А солнце лижет мои руки

и говорит: — Тебе приснилось.

И ты не болен. Это бредни.

Взлетает бабочка и чертит

круг огнецветный

и последний.

Аромат полей Лонкоче[284]

Перевод Л. Мартынова

Злой дух здесь овладел землею омраченной,

сгреб нивы нежные, кривые горы сдвинул;

когтями он изрыл поверхность защищенной

прямолинейными аллеями равнины.

И насыпь поднялась, стряхнув свою усталость;

ладонью скорбною раскрылся холм; и, точно

хмельные всадники, галопом тучи мчались

в отрыве от небес, от бога и от почвы.

И землю взрыл поток; земля от наводненья

бежала с мокрым лбом, утробу раскрывая.

В проклятых сумерках в различных направленьях

катились поезда, как тигры, завывая.

Я — слово этого пейзажа неживого,

я — сердце этого пустого небосвода;

когда иду в полях с душой, открытой ветру,

в моих артериях шумят речные воды.

А ты куда идешь? Как глина голубая,

пространство под рукой ваятельницы-ночи.

И не зажгут звезду. Глаза мне застилая,

медовый аромат плывет с полей Лонкоче.

Это утро набухло бурей…

Перевод М. Ваксмахера

Это утро набухло бурей,

рвущейся из жаркого сердца лета.

Колышутся, словно прощальные платочки,

белые тучи в руках бродячего ветра.

О наше влюбленное молчанье бьется

огромное сердце тревожного ветра.

Чудесным оркестром гудит в деревьях

колокол ветра, полный бурь и песен.

Ветер крадет опавшие листья,

швыряет птиц, как живые стрелы.

Листва взлетает, как желтое пламя,

как металл невесомый, как волна без пены.

И тонет в буре корабль поцелуев,

сраженный неистовым ветром весенним.

Я люблю тебя…

Перевод М. Ваксмахера

Я люблю тебя здесь,

Где в темных соснах запутался ветер,

Где мерцает луна над волной бродячей

И тянутся дни, похожие друг на друга.

Танцуют в тумане неясные тени.

Чайка горит серебром на фоне заката.

И парус порой. И высокие-высокие звезды.

Черный крест корабля.

Одинокий,

Прихожу на заре и даже в душе своей чувствую влажность.

Шумит и снова шумит далекое море.

Это гавань.

Здесь я люблю тебя.

Здесь я люблю тебя, и напрасно тебя горизонт скрывает.

Я люблю тебя даже среди этого холода.

Порою плывут поцелуи мои на тяжелых больших кораблях.

Корабли эти рвутся туда, куда им вовек не доплыть.

Мне кажется, я так же забыт, как этот проржавленный якорь.

Как печалей причал. К нему пришвартован лишь вечер.

Как устала моя бесполезно голодная жизнь!

Нет у меня того, что люблю я. Ты так далеко.

С горечью вижу, как лениво спускаются сумерки.

Но тут надвигается ночь и петь для меня начинает.

Луна заставляет кружиться и сны и мечты.

На меня твоими глазами смотрят огромные звезды.

Я люблю тебя — и поэтому темные сосны

Поют на ветру твое имя бубенцами иголок.

Я могу написать этой ночью стихи…

Перевод О. Савича

Я могу написать этой ночью стихи бесконечной печали.

Написать, например: «Этой звездною ночью

лихорадит далекие синие звезды».

Ветер ночи кружит в небесах и поет.

Я могу написать этой ночью стихи бесконечной печали.

Я любил ее: по временам и она меня тоже любила.

Вот такою же ночью, как эта, ее обнимал я.

Сколько раз я ее целовал под открытым для вечности небом.

Любила она меня; по временам я любил ее тоже.

Да и как не любить было эти большие прямые глаза?

Я могу написать этой ночью стихи бесконечной печали.

Подумать — она не со мной. Ощутить, что ее потерял я.

Слышать эту огромную ночь — без нее она стала огромней,

И росою на пастбище падает на душу стих.

Ну и что ж, что любовью не мог я ее удержать?

Этой звездною ночью она не со мною.

Это все. Чей-то голос поет вдалеке. Вдалеке.

Но душа не смиряется с тем, что ее потерял я.

Я ищу ее взглядом, как будто хочу подойти к ней.

Сердце ищет ее, а она не со мною.

Такая же ночь, и белеют под нею все те же деревья.

Мы тоже ведь были тогда, но уже мы — не те.

Не люблю ее, нет, но, быть может, люблю.

Так любовь коротка, так огромно забвенье.

Потому что в такую же ночь я ее обнимал,

душа не смиряется с тем, что ее потерял я.

Хоть это последнее горе, которое мне причиняет она,

и это последние строчки, которые я ей пишу.