Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэзия Латинской Америки

Коллектив авторов

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэзия Латинской Америки - Коллектив авторов - Страница 100

100

Изменить размер шрифта:

ХУАНА ДЕ ИБАРБУРУ[263]

Перевод И. Чежеговой

Мятежница

На челн я твой взойду мятежницей, Харон,

пусть тени остальных неслышно точат слезы

иль тихо молятся, боясь, чтоб чей-то стон

не породил в глазах твоих немой угрозы.

Разбудит мертвый челн мой дух живой и дикий:

как жаворонок в нем я буду плыть и петь,

рассыплю, как фонарь, я голубые блики

и воды мрачные заставлю просветлеть.

Да, я мятежницей взойду на челн Харона:

слезинки не пролью и не издам ни стона,

как ни бесись, старик, мой гордый нрав кляня,

нет, не принудишь ты меня к повиновенью,

с челна я не сойду сама покорной тенью,

как варвар — пленницу, ты вынесешь меня.

Дикий корень

Цивилизацией сыта по горло:

хочу свободной быть, хочу счастливой быть!

На пышной клумбе я цвету, как все, покорно,

но корень дикий мой не дам я обрубить!

Нежное чудо

Мои руки… О чудо! Они вдруг расцвели!

Розы, розы на пальцах моих проросли!

Расцвели мои руки от возлюбленных уст:

от твоих поцелуев руки — розовый куст!

Возвещая о чуде, по тропинке я мчусь,

и я плачу от счастья и от счастья смеюсь!

Как отрадно смеяться и не сдерживать слез, —

и, о чудо, весь воздух полон запахом роз!

Но, меня лишь завидев, шепчут люди кругом:

— Помешалась бедняжка… Отвести ее в дом…

Что кричит: будто розами руки цветут

и на пальцах ее — розы, розы растут!

Ах, несчастные! Нет, не для них чудеса;

только в то они верят, что видят глаза:

розы только в саду им увидеть дано,

только в поле для них созревает зерно…

Все должно иметь линию, форму и цвет,

остальное для них — просто выдумки, бред.

Не поймут, коль услышат: — О радость моя! —

Им знакома лишь радость от еды и питья…

Пусть ославят безумной, пусть в темнице сгноят,

заперев меня на семь засовов подряд,

пусть у двери оставят свирепого пса,

чтоб забыла и думать я про чудеса…

Все равно буду петь: мои руки цветут

и на пальцах моих розы, розы растут!

И почует, встревожась, тюремщик мой — пес,

как темница наполнится запахом роз!

Гиацинтовое море

Море на рассвете

цвета гиацинта,

как фиалок россыпь,

брошенная ветром…

К этому бездонно-фиалковому цвету

хочется припасть щекою, побледневшей

от бессонной ночи…

От тоски бессонной медленно очнуться

на подушке, взбитой

волнами приливов, волнами отливов,

кáмнями морскими…

Море на рассвете —

ни судов, ни лодок, —

цвета гиацинта,

как глаза невинных,

только что рожденных!

Последняя смерть

Сегодня я покончила со смертью,

с которой столько нянчилась доныне:

со смертью из романса и легенды,

со смертью в кадре черно-белой ленты,

со смертью зрелищем и ослепленьем…

Прощай, манящая загадка-смерть!

Прощай и ты, смерть отроческих лет,

смерть в непорочных ангельских одеждах

среди гелиотропов и рыданий —

не в духе времени такая смерть!

И ты, далекая, из детской сказки,

из мира снов улыбчивого детства,

где локон золотой, ларец заветный,

корабль волшебный, белоснежный лебедь…

Теперь я знаю: смерть — безгласная, слепая,

бесцветная, безликая — другая,

всему живому чуждая, она —

смерть для земной надежды. Смерть.

Смерть бесконечная,

без ада и небес,

все отнимающая без возврата,

смерть — тайна, в окруженье вечных стен.

Вот что такое смерть.

ХУАН КУНЬЯ[264]

Путевые напевы

Перевод В. Резниченко

Если в путь я вышел поздно,

если мрак замкнул окрестность,

пусть не кажется мне грозной

этой ночи неизвестность.

Бил родник, и до рассвета

темная капель звучала.

Я готов поклясться — это

кровь в висках моих стучала.

Тишь. Доносится до слуха

чья-то песня путевая

и смолкает. Ветер глухо

плачет, сосны обнимая!

И вода в своем паденье

час за часом с той же силой,

пробиваясь сквозь забвенье,

точит камень над могилой.

Жить

Перевод В. Резниченко

Зимой и летом нет конца заботам,

с утра до ночи бедам нет числа.

Идешь с поклажей, обливаясь потом, —

извилист путь и ноша тяжела.

И западня за каждым поворотом,

и тайна из-за каждого угла,

и тратишь силы зря: скрывает мгла

дорогу к недостигнутым высотам.

Пьешь наспех, дышишь наскоро; от дум

устала плоть, изнемогает ум,

и суета становится привычкой…

Так размышляя, коротает век

разумный зверь, чье имя — человек,

один, на сквозняке, с зажженной спичкой.