Серебряная леди - Поттер Патриция - Страница 1

Патриция ПОТТЕР

СЕРЕБРЯНАЯ ЛЕДИ

ПРОЛОГ

На рассвете…

Денвер. Колорадо

Зима 1879 года

Лицо Марша Кантона сохраняло выражение ледяного бесстрастия.

За столом, прямо напротив него, сидел человек по имени Дарси и дрожащей рукой непрестанно вытирал капельки пота, то и дело выступающие на лбу.

— Что касается этого… этого… долга… — Дарси запинался, с трудом подбирая слова.

Марш молча ждал.

— Я… я не могу… заплатить его…

— Заплатишь, — холодно отчеканил Марш. — Так или иначе, но заплатишь.

Пот струился по лбу Дарси и скатывался по щекам. В уголках глаз блестели капельки влаги, и нельзя было разобрать, пот это или слезы. Лицо несчастного, испещренное красными прожилками, выдавало глубокое и постоянное пристрастие к спиртному; руки дрожали.

— Но… у меня… у меня… есть… кое-что, — выдавил он, наконец, из себя.

Полный животного страха, Дарси потянулся рукой к внутреннему нагрудному карману пальто.

В руке Марша мгновенно оказался пистолет. Движения его были настолько быстрыми и отработанными, что посетители салуна не заметили ничего подозрительного.

Разве что трое мужчин, сидящих на другом конце длинного стола, откинулись на стульях. Тем не менее в салуне «Пурпурный мудрец» установилась мертвая тишина.

— Нет, нет! — в ужасе закричал Дарси. — Клянусь, я и не собирался доставать пистолет.

Марш, однако, не убрал оружие и не снял палец со спускового крючка.

Темные, почти черные глаза Марша, подчеркнутые широкими бровями с изломом, придавали взгляду вечно скучающее, ленивое выражение. Но ни один из знакомых Марша Кантона никогда бы не назвал его ленивцем. У него была устойчивая репутация одного из самых жестоких, безжалостных людей в Колорадо, а может и на всем Западе, и мертвая хватка.

— Итак, продолжим, — Марш попытался вернуть собеседника к теме разговора. Мрачные своды салуна гулким эком повторили слова Марша, и посетители кабачка невольно потянулись к выходу, хотя любопытно было остаться, досмотреть и дослушать. Однако боязнь оказалась сильнее любопытства.

Дарси медленно достал из кармана пальто бумагу, сложенную вчетверо.

— Гмм… у меня есть… салун… В Сан-Франциско. Вот документ.

— И что ты собираешься делать с салуном в Сан-Франциско?

— Долг. Я получил его… как… как сейчас… выиграв в покер.

— Похоже, раньше ты играл в покер получше, — с пренебрежением и угрозой процедил Марш. Он ненавидел и презирал тех, кто увиливал от уплаты долгов.

Марш взял документ, который был скреплен печатью, не вызывающей сомнений в подлинности. Итак, бумага выглядела вполне законной. Но зачем ему, к дьяволу, салун? Он был наемником. Наемным убийцей. Одним из лучших. Асом.

Дарси обливался холодным потом и смердел. От него весло страхом. Марш молча выругался. Было ясно, что с проигравшего, кроме салуна, взять нечего. Можно было бы убить его, но — черт возьми! — Марш устал от убийств. Чертовски устал.

Последняя работенка особенно ясно заставила его осознать степень своей убийственной усталости. Его нанял владелец одного ранчо, у которого были основания опасаться нападения. Один из конкурентов Марша, человек по имени Лобо, был нанят противной стороной. Дело разрешилось, таким образом, что ему и Лобо не пришлось сразиться друг с другом. Лобо ввязался в стычку с еще одним наемным убийцей, который его и подстрелил. Выстрелом изувечило и размозжило руку, в которой Лобо держал пистолет. В тот момент Марш представил себя на месте Лобо и посочувствовал ему.

Маршу было почти сорок. Староват для стрелка и наемного убийцы. Марш не тешил себя иллюзиями. Проигрывая в быстроте реакции, он терял мастерство. Все чаще его будили ночные кошмары.

Во сне он, Марш, умирал от истощения на грязной мостовой какого-то захолустного городишки, а сгрудившиеся вокруг умирающего люди глазели на него как на уродливую диковинку.

А он и был уродом. Существом без души. Без сердца. Смерть в человеческом обличье. Одна видимость человека. Но он не хочет так уходить, не хочет видеть молодую честолюбивую поросль, склонившуюся над ним, умирающим, в ликующем ожидании, в то время как толпа подбадривает его, поощряя его слабые попытки подняться.

Марш взглянул на документ. Может, в этом скомканном куске бумаги его избавление? Может, это знак? Нет, черт возьми, он не верит всем этим дурацким приметам. Он не суеверен. А все-таки… чем черт не шутит…

Марш разгладил документ, и Дарси облегченно вздохнул.

— Для тебя было бы лучше, если бы документ не был поддельным, — в голосе Марша дрожала угроза. — А не то я найду тебя и…

Багровое лицо его собеседника стало смертельно бледным. Такого белого лица и быть не может, подумалось Маршу.

— Этот документ — настоящий, — шепотом прохрипел Дарси.

— Тогда подпиши его, — приказал Марш, швырнув бумагу на стол перед собеседником.

Дарси выполнил приказ. Подпись его едва можно было разобрать — так сильно дрожала рука.

Марш Кантон взял бумагу, аккуратно сложил ее и спрятал в карман. Потом он встал и небрежно сунул пистолет в кобуру.

Ни один человек из оставшихся не шелохнулся. Марш внимательным взглядом обвел помещение. На лицах мужчин застыло знакомое Маршу выражение ужаса.

Он привык к этому. Он ожидал этого. Признаться, ему уже надоело чувство страха, которое он вызывал у людей.

Марш развернулся и пошел к выходу, довольный хотя бы тем, что никто не остановит его.

Никто и не пытался. Собравшиеся в салуне мужчины молча следили за тем, как в дверном проеме исчезает худощавая фигура отверженного, и вздохнули с радостным облегчением, когда за ним захлопнулась дверь.

Никто не заметил угрюмо-презрительной усмешки, появившейся на лице Марша, когда бессловесная группа мужчин, завсегдатаев салуна, осталась у него за спиной.

Наемный убийца собирался стать владельцем салуна. Может, теперь запах ужаса и смерти, сопровождавших Марша на протяжении последних двадцати лет жизни, развеется. Может быть.

ЧАСТЬ I

Ясная полночь

Сан-Франциско, Калифорния

Весна 1879 года

Глава первая

Громкий стук и глухие удары…

Реакция Кэт была мгновенной: она скользнула рукой под подушку и выхватила дерринджер, с которым не расставалась и ночью. Женщина буквально захлебывалась ужасом, но постаралась взять себя в руки.

За последние годы в ее жизни изменилось многое. Очень многое. Но страх остался. Громкий шум по ночам возвращал ее в кошмар прежней жизни, когда мужчины, тяжело протопав по коридору, колотили в двери. Прошло несколько лет, и они стали колотить в ее дверь. Стучали в дверь и врывались в комнату.

Стряхнув остатки сна, женщина осознала, что ночь прошла. Светало. Шум, разбудивший ее, доносился откуда-то с улицы, извне; ее жилище оставалось по-прежнему в безопасности.

Она, Каталина Хилльярд, была хозяйкой и царицей салуна «Серебряная леди», а ее личные апартаменты располагались над помещением салуна.

Кэт осторожно положила пистолетик на место и поднялась с постели. Она медленно подошла к окну, отбросила нежно-зеленую занавеску и выглянула на улицу с намерением определить причину шума, разбудившего ее.

Сан-Франциско был хриплым, нахрапистым городом, раем для нуворишей и безрассудных авантюристов.

Город людей с темным прошлым, таких, как она. Неспокойный город. Строящийся и перестраивающийся город.

Шум, доносившийся с улицы, был не обычный, странный, привлекающий внимание.

Окно, как всегда, было распахнуто. Каталина любила бодрящую свежесть ветра, прилетавшего с залива, так не похожую на удушливое, затхлое тепло Натчеса-под-Холмом и множество других городишек, расположенных по берегам Миссисипи.