Лишь время покажет - Арчер Джеффри - Страница 33

Затем, не сказав больше ни слова, сел в машину и умчался прочь.

Когда в почтовый ящик опустили белый конверт, Мэйзи знала, что потерпела поражение. Ей придется сказать Гарри правду, когда тот вечером вернется из школы. Но сперва ей нужно будет зайти в банк, положить на счет скудные чаевые за минувшую ночь и сообщить мистеру Прендергасту, что новых выплат в БКШ не ожидается, поскольку в конце триместра ее сын бросит учебу.

Она решила дойти до банка пешком и сэкономить пенни на трамвайном билете. По дороге она думала обо всех людях, которых подвела. Простят ли ее когда-нибудь мисс Тилли и мисс Манди? Некоторые ее официантки — особенно те, что постарше, — так и не сумели найти новую работу. Еще были ее родители, всегда готовые присмотреть за Гарри, пока она трудится; Смоленый, так много сделавший для ее сына; и более всех прочих сам Гарри, которого, по словам мистера Холкомба, вот-вот должны были увенчать победные лавры.

Добравшись до банка, она встала в самую длинную очередь, поскольку никуда не спешила.

— Доброе утро, миссис Клифтон, — бодро приветствовал ее банковский кассир, когда она все же оказалась перед ним.

— Доброе утро, — ответила Мэйзи и выложила на стойку четыре шиллинга и шесть пенсов.

Кассир тщательно пересчитал монеты и разложил их по разным лоткам под стойкой. Затем он выписал квитанцию, где подтверждалась сумма, положенная на счет миссис Клифтон, и протянул ей. Мэйзи отошла на шаг в сторону, пропуская следующего клиента, и убрала листок в сумочку.

— Миссис Клифтон! — обратился к ней кассир.

— Да? — оглянувшись, откликнулась Мэйзи.

— Управляющий хотел с вами побеседовать.

— Я понимаю, — ответила она.

Она не будет ждать, когда мистер Прендергаст скажет ей, что у нее недостаточно средств, чтобы покрыть последний счет из школы. Мэйзи сама сообщит ему, что новых счетов за внеклассные занятия не последует.

Молодой человек молча провел ее через операционный зал и дальше по длинному коридору. Подойдя к кабинету управляющего, он деликатно постучал, приоткрыл дверь и сообщил, что пришла миссис Клифтон.

— Ах да, — произнес мистер Прендергаст. — Мне действительно нужно с вами поговорить, миссис Клифтон. Пожалуйста, входите.

Где же она слышала этот голос?

— Миссис Клифтон, — продолжил он, когда она села, — с прискорбием вынужден вам сообщить, что мы не смогли произвести выплату по вашему последнему чеку на тридцать семь фунтов десять шиллингов, подлежащему оплате Муниципальным благотворительным учреждениям Бристоля. Если вы представите его снова, я боюсь, на вашем счету по-прежнему не хватит средств, чтобы покрыть эту сумму полностью. Конечно, если вы не ожидаете в ближайшем будущем новых финансовых поступлений.

— Нет, — сообщила Мэйзи, достала из сумочки белый конверт и положила его на стол перед управляющим. — Возможно, вы не откажете в любезности известить их, что со временем я оплачу все прочие расходы, которые возникнут за последний триместр Гарри.

— Я крайне сожалею, миссис Клифтон, — выразил соболезнования мистер Прендергаст. — Хотел бы я иметь возможность вам чем-то помочь. Могу я вскрыть письмо? — Он взялся за белый конверт.

— Да, конечно, — сказала Мэйзи, все еще страшившаяся узнать, сколько она еще должна школе.

Мистер Прендергаст взял со стола тонкий серебряный нож для бумаг и вскрыл конверт. Оттуда он извлек чек «Страховой компании Бристоля и запада Англии» на сумму шестьсот фунтов, подлежавший оплате миссис Мэйзи Клифтон.

Хьюго Баррингтон 1921–1936

20

Я бы и не запомнил имени этой женщины, если бы позже она не обвинила меня в убийстве ее мужа.

Началось все с того, что по настоянию моего отца я отправился вместе с рабочими в ежегодную поездку в Уэстонсьюпер-Мэр.

— Им будет полезно увидеть, что сын председателя интересуется их делами, — заявил он.

Меня это не убедило, и я вполне искренне считал все мероприятие пустой тратой времени, но если мой отец уже принял решение, то спорить бессмысленно. Оно бы таким и стало, если бы Мэйзи — что за простецкое имя — не отправилась в эту поездку с братом. Даже меня самого удивило, с какой готовностью она согласилась переспать с сыном начальника. Я считал, что, вернувшись в Бристоль, больше никогда о ней не услышу. Может, так оно и вышло бы, не выйди она за Артура Клифтона.

Я сидел за столом, изучая подряд на «Кленовый лист», проверяя и перепроверяя цифры в надежде изыскать способ немного сэкономить, но итоговая строка не радовала. И то, что я сам принял решение бороться за этот контракт, положения дел не улучшало.

Мой коллега, работавший на «Майсон», заключил весьма выгодную сделку. После ряда задержек, не предусмотренных мною в бюджете, мы отставали от графика на пять месяцев, и штрафные неустойки должны были вступить в силу, если мы не закончим строительство к пятнадцатому декабря. То, что изначально казалось контрактом мечты, сулившим изрядную прибыль, оборачивалось кошмаром, от которого мы очнемся с тяжелыми потерями.

Мой отец был с самого начала против того, чтобы верфи Баррингтона брались за этот подряд, и ясно дал это понять.

— Нам следует заниматься тем, что мы умеем хорошо делать, — повторял он с председательского места на каждом собрании совета директоров. — Последние сто лет «Судовая компания Баррингтона» перевозит товары по всему свету, оставляя постройку кораблей нашим конкурентам в Белфасте, Ливерпуле и Ньюкасле.

Я знал, что не сумею склонить его на свою сторону, поэтому постарался убедить младших по возрасту членов совета, что за последние годы мы уже упустили немало возможностей, пока другие расхватывали выгодные контракты, которые вполне могли бы достаться нам. В итоге я убедил их, едва набрав большинство голосов, запустить пробный шар, заключив соглашение с «Майсоном» на постройку грузового судна для их быстро растущего флота.

— Если мы успешно справимся с работой и вовремя спустим на воду «Кленовый лист», — обещал я совету директоров, — наверняка последуют новые контракты.

— Будем надеяться, что мы об этом не пожалеем, — только и сказал отец, проиграв голосование.

Я уже об этом пожалел. Хотя «Судовая компания Баррингтона» ожидала в двадцать первом году рекордных прибылей, ее новое дочернее предприятие, «Судостроение Баррингтона», грозило стать единственной красной строкой в годовом бухгалтерском отчете. Некоторые члены совета директоров уже старались отмежеваться от решения, напоминая всем и каждому, что они голосовали на стороне отца.

Меня не так давно назначили исполнительным директором компании, и я мог лишь догадываться, о чем судачат у меня за спиной. Один директор уже подал в отставку и, уходя, как нельзя более ясно выразил свою точку зрения.

— Мальчику недостает рассудительности, — предупредил он отца. — Смотрите, чтобы он в итоге не разорил компанию.

Но я не сдался. Я пребывал в уверенности, что если мы закончим вовремя, то еще сумеем покрыть расходы и, возможно, получить небольшую прибыль. Многое зависело от того, что произойдет в следующие несколько недель. Я уже распорядился вести работы круглосуточно, в три восьмичасовых смены, и пообещал рабочим щедрые премии, если они успеют выполнить контракт. В конце концов, за воротами околачивалось достаточно людей, отчаянно нуждавшихся в работе.

Я уже собирался известить секретаря, что ухожу домой, когда этот тип без доклада ворвался в мой кабинет.

Это был невысокий, коренастый мужчина с широкими плечами и выпуклыми мышцами — телосложение грузчика. Я лишь удивился, как ему удалось пройти мимо мисс Поттс, которая вбежала за ним с непривычно растерянным видом.

— Я не смогла его остановить, — сообщила она, констатируя очевидное. — Мне вызвать сторожа?

Я встретился с ним взглядом — и отказался.

Мисс Поттс так и осталась стоять у дверей, пока мы оценивали друг друга, словно мангуст и змея, гадая, кто первым нанесет удар. Затем он нехотя стащил с головы кепку и невнятно затараторил. Прошло некоторое время, прежде чем я смог разобрать, что он говорит.