Ренегат - Поттер Патриция - Страница 37

Размечталась глупенькая! Сюзанна с пристрастием отчитала себя за самокопание и пустую трату времени. На небе сияла луна полная и прекрасная, и достаточно яркая, чтобы можно было легко выбрать место и развести костер.

Яйца. У них были яйца. И бекон. И мука. Немного воды, и она сможет приготовить лепешки.

Вес распрягал свою лошадь. Это было для него достаточно трудно, но последнее время он вменил уход за лошадью себе в обязанность. Когда Вес обнаружил, что может делать вещи, которые раньше считал недосягаемыми для себя, он обрел уверенность в собственных силах и ощутил внутренний подъем. Иногда он спотыкался и падал, но это не мешало его душевному выздоровлению. Вес изменился даже внешне: глубокие морщины, спутники боли, стали разглаживаться. Райс — теперь Сюзанна называла его только так, потому что слова «майор» и «капитан» плохо вязались с этим темным человеком — больше не помогал Весу. Хотя, быть может, главная помощь и заключалась в том что он давал понять полковнику, что тот в состоянии справиться со всякой мужской работой. Сначала Сюзанна беспокоилась, что Райс требует слишком много, но потом убедилась в том, какое это прекрасное оздоравливающее средство. Не доверяя незнакомцу и не полагаясь на него, Вес не желал принимать от Райса поблажек. Таким образом, он приноровился все делать сам, будь то умывание в бурном потоке или чистка лошадей.

Брат стреножил свою лошадь и поднялся, опираясь на костыль. Потом, подпрыгивая, приблизился к дереву и привалившись к стволу, долго не мог отдышаться.

— Где, черт возьми, шляется Реддинг?

— Может быть, ему просто хочется побыть одному.

— Он всегда один, — выпалил Вес, и Сюзанна вынуждена была признать, что это очень верное наблюдение. Даже когда они были вместе, он оставался в одиночестве.

Только однажды ночью, короткий промежуток времени, он действительно был с ней. И тогда луна светила ярче, чем обычно.

Сюзанна наклонилась так, чтобы брат не видел ее лица и подобрала с земли несколько сухих веток. Было бы хорошо размяться и пройтись после долгой скачки. В лесу она довольно скоро насобирала охапку хворосту для костра. Женщина вспомнила, что Райс предостерегал ее разводить огонь без крайней надобности, и решила дождаться его возвращения.

Вес позволил себе расслабиться и прилег у подножия дерева, смертельно усталый. Он все еще был очень слаб, и, к сожалению, их вынужденная диета не способствовала его выздоровлению, он все время оставался полуголодным.

Неожиданно странный шум в лесу привлек внимание Сюзанны. Нервы ее напряглись, но это не было связано с приближением Реддинга. Он всегда решительно выходил на свет, а не скрывался в кустах.

Сюзанна увидела, как встрепенулся и насторожился Вес, распознав опасность. Боже праведный! Единственное их оружие, их винтовка, была у Реддинга. Где-то в мешке, небрежно сброшенном братом на землю, был нож. Женщина встала так, чтобы заслонить своим телом мешок, пока шарила в нем в поисках ножа. Куда бы его положить?

Сюзанна переоделась в брюки и мужскую рубашку сразу после того, как они покинули деревушку. Она закатала штанину и засунула нож в ботинок так, что смертоносный металл холодил кожу.

Едва она успела это проделать, как на поляну вышли трое мужчин. В одном из них Сюзанна с легкостью опознала нелюдимого селянина, который этим утром стоял возле крыльца магазина. Он был старше всех. Двое других были значительно моложе.

— Где же третий? — плутовато спросил один, даже не стараясь скрыть своих нечистых намерений. Им ответил Вес.

— У него была причина оставить нас.

Двое молодых вопросительно посмотрели на человека, бывшего утром в магазине. Совершенно ясно, что он был у них за главного.

— Ну, ничего, — прогундосил бандит. — Это был ино… иностранец.

Не смог даже правильно сказать.

— Тогда ты и маленькая леди… — растягивая слова, распорядился один из молодых.

— Что вам надо? — требовательно спросил Вес. В его голосе слышалась былая строгость и авторитет.

— Ну, конечно, деньги. Мы так понимаем, что вы янки И золотишко у вас есть. Мы только хотим забрать то, что вы у нас отобрали во время войны.

— Этот золотой был последним, — Сюзанна старалась врать правдиво. Она отвечала твердо и громко в надежде, что Райс услышит ее голос. — Поэтому третий покинул нас.

— Мы не верим вам, мисс. Интересно будет узнать, где вы прячете свои денежки.

Один из бандитов двинулся на Сюзанну Вес схватился за костыль, пытаясь подняться. Молодчик выбил костыль ногой и рассмеялся, глядя, как Вес рухнул на землю. Потом парень подобрал оба костыля и забросил их подальше в кусты. И снова направился к женщине. Сюзанна попыталась выхватить нож, но мародер перехватил ее руку и завел за спину.

— Хорошенькая леди, не так ли?

— Она не леди. Леди штанов не носят.

К ним приблизился вожак.

— Ну, милашка, как дела? Где денежки?

Сюзанна уже подумывала о том, чтобы отдать им золото. Жизнь дороже. Но она опасалась, что как только бандиты получат деньги, она и Вес расстанутся с жизнью. Райс. Где же Райс? Далеко ли отсюда? Нужно как-то предупредить его.

Женщина заорала так истошно, что кровь должна была застыть в жилах у тех, кто слышал этот крик. Горы ответили эхом. И сразу же огромная рука зажала ей рот. Сюзанна укусила бандита за руку, и пока он менял руки, заорала что было силы снова. Вожак заткнул ей рот кляпом.

— Черт возьми! Она орет на весь мир, — прошипел он.

— Поблизости никого нет.

— А может, она лгала нам, и иностранец рядом, — вожак взглянул на одного из молодых. — Олли, посторожи, на тот случай, если они врут.

— Но, па…

— Делай, что говорю. Покараулишь, потом Амос сменит тебя.

Человек с прокушенной рукой угрюмо развернулся и побрел в лес. В руке он сжимал обрез.

Сюзанна задрожала от страха. Что случилось с Райсом? Она в который раз подумала, что ничего о нем не знает. Женщина надеялась, что услышав ее крик, Райс бросится на помощь. Он был очень нужен сейчас, когда пришла настоящая беда.

Грабители продолжали сводить с ней счеты. Вожак подошел к Сюзанне, рванул рубашку и куском материи связал сзади руки. Она посмотрела на Веса. Пока внимание бандитов было приковано к женщине, он медленно продвигался вперед. Лицо его белым от ярости, унижения и боли.