Судьба амазонки - Smith Milla - Страница 20

«Перестань, – он резко отвернулся. – Я не могу тебе объяснить…»

Он заметил, что я почти плачу от бессильных попыток понять, что происходит. Исам сжалился и ободряюще погладил меня по щеке. Негусто для влюблённого.

Архелия дотронулась до своего лица, стараясь воскресить ускользающее ощущение тепла его руки на щеке, затем тряхнула волосами, отгоняя тяжкие предчувствия. Подругам предстала снова решительная предводительница. Дочь барона горько улыбнулась:

– Знаете, что он сказал на прощание? «Мне, право, искренне жаль, что ты так сильно в меня влюбилась. Поверь, я этого не заслуживаю». Когда Исам закончил отповедь, я поняла, что обманулась. Но любить не перестала… Не могу поверить, что потеряла его навсегда.

– Нельзя потерять, не имея, – язвительно упрекнула подругу Коринн. – Я тебе всегда говорила…

– Ты приняла подарок? – перебила Хельга красавицу, ей сильно надоели намёки бывшей крестьянки.

– Мы больше не говорили о Бабочке, но думаю, что да.

– Ну и правильно, раз он такой… – Коринн грязно выругалась. Она была недовольна, что ей не дали высказаться.

Архелия переглянулась с верной охотницей. Похоже, они смогли вырастить своими стараниями из мягкой домашней кошечки опасную тигрицу.

– И всё-таки непонятно, почему Хозяин держит Исама в чёрном теле. У главного военачальника ничего нет. Так не бывает! Либо он врёт, либо тут скрыто что-то другое… – Хельга никак не могла взять в толк очевидное. – Надо бы выяснить.

– Так мы едем к колдунье? – вмешалась Коринн. – Хватит романтичных сказок – сочиним страшную!

– А я буду главным действующим лицом в ней? Ладно… Раз красавчик не любит меня, – Архелия подписывала приговор своему разбитому сердцу, – снова отправляет в бега, а со мной не собирается… Неужели я всё сама придумала? Я хочу ребёнка от несбывшейся мечты. Ребёнка, который всегда будет напоминать мне о моём поражении. Любовь – действительно игра.

– И ты проиграла, – сочувственно констатировала Хельга.

– Едем, – вдруг решилась Архелия. – Исам недостоин…

– Отлично! Золото возьми. Колдунья его уважает, – напомнила предусмотрительная Коринн.

Дочь барона зло ухмыльнулась. Архи не любила подобных мест, но, видимо, они были созданы тёмными силами специально для того, чтобы добрые люди могли отстрадать часть грехов ещё на земле.

9. Нечисть

Юные воительницы выехали из городища, когда ночная мгла уже начинала наползать на окружающий мир. Сначала дорога вела по просторным полям с таинственно шепчущими травами. Затем Коринн долго блуждала по потаённым тропам в лесу, пока лунный свет не брызнул на них сквозь редкие прорези ветвей. Ночное светило огромным жёлто-оранжевым шаром висело над горизонтом.

– Приехали, – красавица указала спутницам на невзрачную хижину, одиноко стоящую на опушке. Где-то поблизости хрустально звенел ручей.

– Уютно, а я думала, что ведьмы только в чащобах живут, – огляделась Архелия.

– Там вотчина разбойников. Скрываются от расплаты за злодеяния. Старушка же здесь живет одинокая и добропорядочная, лечит людей, за что и снискала их благодарность. Угрозы тоже, правда, бывают, – пояснила Коринн.

– Кто много знает, тот часто виноват в этом перед остальными, – посочувствовала дочь барона.

– Не надо о своих знаниях лишний раз распространяться. Обязательно решат, что они от тёмных сил, – Хельга проверила это утверждение когда-то на себе.

– Ты же тоже знаешь травы? – Архелия выжидающе смотрела на подругу.

– Я их не пробовала применять, чтобы убить. Тем более дитя в утробе. Это точно колдовство!

– Бывали случаи, что и мать умирала, – внезапно вспомнила Коринн.

– Что?! – охотница и её бывшая госпожа одновременно остановили лошадей. – Что ж ты раньше не сказала?!

– Мне и в бою не очень-то хочется умирать, но так… – честно призналась дочь барона. – Может, у меня и не будет ребёнка… – малодушно схитрила Архи.

– Будет, – донёсся голос откуда-то сверху.

У всех троих упало сердце. Воевать с открытым врагом ещё куда ни шло, но с невидимым… Поблизости никого. Лишь размашистый дуб лениво покачивал тяжёлыми корявыми ветвями. Лошади девушек словно сошли с ума, и приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы их утихомирить. Да и голос был явно нечеловеческий.

– Где ты? Покажись! – воительницы обнажили мечи, однако они не надеялись на благородство ночного противника.

– Я хочу поговорить с той, в которой светятся два света.

– Наверное, с тобой? – шёпотом поинтересовалась Хельга у предводительницы. – Мы не можем тебя оставить…

Девушки молчали и вглядывались в тёмную крону дерева, скрывавшую говорившего.

– Не беспокойтесь. Я не смогу причинить зла Архелии. Я ранена.

– Она тоже, только в сердце, – ответила за подругу болтливая Коринн.

– У людей плохо заживают душевные раны, и от них нелегко умирать. Мне не дано познать твою боль. Моя рана – рана плоти.

– Она не человек! Место нечистое! Уходить надо! – снова зашептала Хельга.

– Можешь не говорить так тихо. Я слышу все звуки до горизонта, а чувствую весь мир.

– Отъезжайте в сторону, – неожиданно приказала дочь барона. Её спутницы нехотя подчинились.

– Кто ты? Откуда знаешь меня?

– Я везде, где льётся кровь. Твой отец давал мне много пищи. Я помню своих благодетелей.

– Кровь… Пища… Ты говорящий ворон или раненая смерть?

– Ты шутишь. Нет, я просто вампир, точнее, вампирша. У меня сын-младенец, и он умрёт от голода, если я не вернусь.

Холодный пот прошиб Архелию. Первым её желанием было развернуть коня и умчаться прочь от гиблого места, но любопытство взяло верх. Молодая женщина неимоверным усилием воли взяла себя в руки и сказала:

– Спустись. Чем я смогу тебе помочь?

Сверху тяжело спланировало огромное чёрное существо. Когда оно сложило крылья, оказалось, что рост его едва достигает пояса человека. Архелия спешилась и, превозмогая отвращение, приблизилась к вампирше. Разглядев странное создание, воительница отметила, что в нём много человеческих черт, но они тесно переплелись с качествами летучей мыши. Вытянутое морщинистое тёмно-коричневое лицо с зоркими бусинками глаз. Волосы скорее напоминали растущую ото лба короткую шерсть. Огромные уши не оставляли сомнений: существо слышит за многие километры. Непропорциональное, покрытое жёсткой щетиной тело было неуклюже на земле, но, как видно, хорошо вписывалось в воздушное пространство. К коротким и кривым ногам крепились два кожаных крыла. Они шли от стоп до кисти руки. Нечисть неловко заковыляла навстречу дочери барона. Вампирша, как на костыли, опиралась на свои сложенные руки-крылья. Длинные когтистые пальцы росли прямо из них, придавая ещё большее сходство с летающим грызуном.

– Где ранена? – Архелия по-свойски нагнулась к человекомыши, стараясь скрыть омерзение.

Конь, которого она держала за повод, постоянно храпел, ржал и пятился. Приходилось отвлекаться и оглаживать его. Существо повернулось спиной, из запёкшейся раны торчала глубоко вонзившаяся стрела.

– Я не могу ни вынуть занозу, ни долететь до своих. Ведьма отказала мне в помощи: боится, что меня увидят. Недобрая слава о ней пошла недавно по окрестностям, когда я впервые прилетела сюда лечиться. Дом старухи могут сжечь вместе с ней. Она запретила появляться. Скоро за мной придут Вестники смерти, и я никогда не увижу своего малыша, – вампирша всхлипнула, необычно было видеть на мышиной мордочке человеческие страдания и слёзы.

– Ещё раз попробуем. Попросим по-другому. Золото развеивает страх и делает сговорчивыми многих «принципиальных» людей.

– Конечно, я ничего не принесла ей. Всё случилось неожиданно… Когда узнала о сражении, то помчалась туда. Я нарушила запрет – не дождалась окончания битвы, но воины бились в темноте, и я решила, что нахожусь в безопасности под завесой ночи. Обречённый на смерть упал близко от меня. Его кровь была ещё свежа, я не удержалась и припала к источнику. Наш Закон запрещает нападать на живых: мы слабее людей, и род может погибнуть… Вдруг шальная стрела впилась в моё тело, и, теряя силы, я полетела сюда. Раньше знахарка помогала…