Алмазный король - Поттер Патриция - Страница 36

Разбуженная горячими лучами солнца, лившимися сквозь иллюминатор, Дженна осторожно, чтобы не разбудить спавшую у стенки Селию, встала с широкой капитанской койки. Качало уже гораздо меньше, чем раньше.

Выбрав платье, которое можно было надеть самостоятельно, девушка стала рыться в своих вещах, ища иголку и нитки, чтобы перепрятать драгоценности, зашитые в платье, в котором ее застало пиратское нападение. В случае опасности эти золотые безделушки могли бы купить ей и Селии свободу и даже жизнь, и, уж конечно, без них нечего было и думать добраться до Барбадоса, так что Дженна не хотела их лишиться.

Не захвати пираты «Шарлотту», она бы сейчас уже ступила на благословенный берег райского острова. Интересно, будет ли волноваться жених, не встретив ее ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра? Сколько недель уйдет на дорогу к нему?

Найдя шкатулку с принадлежностями для шитья, девушка быстро распорола подол грязного платья, извлекла свое достояние и споро зашила его в подол свежего наряда; потом, стараясь не шуметь, оделась и зашнуровала корсет, благо шнуровка находилась впереди. Как и значительная часть ее платьев, это тоже было с короткими рукавами. Дженна хотела было надеть перчатки в тон, но передумала: многие уже видели «дьявольскую метку», и слух о ней, наверно, уже пошел по кораблю, так какая разница?

Приведя себя в порядок, девушка взялась за ручку двери — удивительно, но она снова оказалась незапертой — и осторожно выглянула наружу. Разумеется, Дженна помнила о запрете покидать каюту, но ей очень хотелось проведать раненую девочку, а надежды на то, что кто-то позаботится отвести пленницу в «лазарет», не было.

Никого не заметив, она выскользнула в коридор и крадучись направилась к «лазарету».

Сквозь открытые люки вниз лился солнечный свет, прогоняя мрак и промозглый холод минувшей ночи. Подойдя к нужной двери, девушка остановилась и прислушалась: внутри было тихо. Тогда она робко постучала и вошла.

Девочка сидела на койке, а устрашающего вида пират по имени Берк кормил ее с ложечки. Сердце Дженны радостно дрогнуло: Мэг выглядела гораздо лучше, чем накануне.

— Привет, милая, — поздоровалась девушка. — Как ты себя чувствуешь?

— Берк говорит, что я пошла на поправку, — ответила Мэг. Ее не по годам серьезные голубые глаза снова глядели на Дженну с опаской.

— И он, похоже, прав! — весело заметила девушка; подойдя поближе, они наклонилась над Мэг и осмотрела рану — воспаление несколько уменьшилось. Очевидно, масляные припарки все-таки действовали не хуже молочных.

Дженна пощупала лоб девочки: жар был, но уже не такой сильный, как ночью. К тому же у Мэг появился аппетит — еще один добрый знак.

Робин, поднявшийся при появлении посетительницы на ноги, мялся, не решаясь к ней подойти, но наконец пересилил себя.

— Спасибо… что присмотрели за Мэг ночью, — проговорил он, запинаясь. Похоже, эти слова дались ему с трудом.

— Не надо меня благодарить, ведь ты помог Мэг ничуть не меньше. Ты хороший друг, — растроганно ответила Дженна и, поколебавшись, спросила: — Тебе удалось хоть немного поспать?

— Да, миледи.

Они смотрели друг другу в глаза — девушка и мальчик, разделенные давней враждой, войной, предрассудками и много чем еще — и оба испытывали неловкость. Прошедшей ночью их сблизило страстное желание спасти Мэг, но при свете дня ощущение единения исчезло. В глазах мальчика сквозил холод — разве можно доверять дочери врага?

— Я хочу вам помочь, — сказала Дженна, охваченная неприятным предчувствием.

— С какой стати? — резко спросил Робин. — Вы же из Кемпбеллов, какое вам до нас дело?

— Я хочу помочь потому, что люблю… — она чуть не сказала «детей», но осеклась, ведь Мэг и Робин уже давно вступили во взрослую жизнь, и закончила по-другому, — чувствовать себя полезной.

— Неужели вам не понятно? Ваша помощь здесь больше не нужна, — грубо вмешался в разговор Берк.

К глазам девушки подступили слезы, и ей стоило немалого труда не расплакаться. Почему? Она и сама не понимала. Она давно сжилась с ощущением неприкаянности, ненужности, но сейчас отказ от ее помощи показался особенно обидным, может быть, потому, что ее оттолкнули дети, которым она от души сочувствовала.

Не говоря ни слова, Дженна вышла из каюты, но в коридоре остановилась. Конечно, памятуя суровое предупреждение капитана, самым разумным было бы вернуться к Селии, но после пережитого только что разочарования хотелось побыть одной, и девушка решила выйти на палубу подышать свежим воздухом.

По ее расчетам, Мэлфор должен был еще спать, но на всякий случай Дженна огляделась по сторонам и, никого не увидев, крадучись стала подниматься по лестнице.

Наверху царила деловая атмосфера — четверо матросов, взобравшись на мачты, возились со снастями, еще несколько под присмотром Хэмиша чинили паруса, плотник ремонтировал сорванную штормом со своего места шлюпку. На Дженну никто не обратил внимания.

Найдя уединенный уголок на полубаке, она уселась на влажную после шторма бухту каната и стала смотреть в небо. После дождя оно казалось невероятно голубым — Дженна еще никогда не видела такого яркой лазури. Пухлые облака, пополнявшие собой скопление туч у самого горизонта, быстро проплывали по небосклону.

Она глубоко вдохнула. Прохладный воздух, насыщенный запахом моря, приятно щекотал ноздри. Внезапно у нее над головой раздался пронзительный крик чайки, и Дженна посмотрела вверх: над кораблем и впрямь кружила одинокая белая птица.

Похоже, земля совсем близко. Интересно, чья она — французов, англичан, голландцев?

Значит, близится разлука с Мэг и Робином… У Дженны горестно сжалось сердце — она и сама не ожидала, что за считанные дни так сильно привяжется к несчастным сиротам. Испытает ли она то же чувство к детям Дэвида Мюррея?

Будущая жизнь на Барбадосе показалась ей чем-то очень далеким, почти нереальным…

Еще раз глубоко вздохнув, девушка поднялась на ноги. «Хорошо бы выпить здесь, на воздухе, чашку чаю или кофе, как раньше», — подумалось ей.

Неожиданно налетевший ветер сорвал с ее головы ленту, разметав собранные на затылке волосы, и Дженна принялась быстро, без особого усердия заплетать косу, понимая, что та, ничем не закрепленная, продержится недолго; однако возвращаться в капитанскую каюту за новой лентой не хотелось, — казалось, за время путешествия вольный морской ветер освободил ее от гнета условностей, пробудив в душе неведомое дотоле ощущение независимости.

Закончив с косой, Дженна решила пройтись, но, сделав несколько шагов, застыла как вкопанная: впереди у штурвала маячила знакомая фигура — капитан!

Девушка пригляделась, и у нее захватило дух — Мэлфор походил на какое-то языческое божество, повелевающее морем и небесами, — столько в нем было мощи, свободы и варварской красоты. Одетый в белую рубашку с открытым воротом и бриджи, плотно обтягивавшие длинные ноги, он стоял к Дженне боком, отчего она видела только его медальный профиль, не обезображенный шрамом. Темная щетина придавала его и без того красивому волевому лицу еще большую мужественность. Тяжеленный штурвал поворачивался в руках капитана легко, как пушинка, выдавая недюжинную физическую силу. Мэлфор пристально смотрел в морскую даль, как будто видел там нечто, недоступное простым смертным.

Отныне Дженна всегда будет видеть его таким — могучим и свободным повелителем морей, а не вечно насупленным разбойником, хромым калекой с безобразным шрамом.

Дженна встряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения, — какой там повелитель морей, ведь он пират, грабитель, чьи руки наверняка не раз обагряла кровь! И еще он лютой ненавистью ненавидит ее и мир, в котором она живет…