Счастье вдруг, или История маленького дракона - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 44

Герцог Кернский замолчал, давая «переводчику» возможность донести сказанное до своих. И вот, слушая это карканье, я снова волноваться начала. Появилось желание развернуться и попроситься на ручки, но я сдержалась.

Слова светлости вогнали вождей в ещё больший ступор, даже самый невозмутимый из них – тот самый «переводчик» – молчал. Когда тишина из затяжной превратилась в давящую, Дантос хмыкнул и продолжил:

– А ещё ошейник. Я консультировался с одним из лучших магов столицы, и, как выяснил, нашим магам подобные конструкции неизвестны. Может быть, вы что-нибудь о таких ошейниках знаете?

Тот факт, что драхи могут заявить права на дракона, Дантоса не волновал, из чего я сделала вывод, что отдавать меня блондин не намерен ни при каких обстоятельствах. Возможно, горцы тоже поняли, а может, и нет. Их самих, как вскоре выяснилось, совсем другой вопрос заботил.

– Иши рынто ва! – воскликнул тот, что стоял посередине. Он казался больше и важнее остальных, но что-то подсказывало – по положению все пятеро равны.

Вот после этого непонятного заявления начался гвалт, да такой, что император Ронал, который всё это время сидел во главе стола и излучал уверенность, тоже поднялся и бросил хмурый взгляд на Дантоса.

Ронал, судя по всему, скандала опасался, но скандала не случилось.

– Вы должны это видеть! – выпалил «переводчик», когда драхи закончили галдеть.

– Видеть что? – переспросил император осторожно.

– Это!

Выяснить, что дикарям надобно, удалось не сразу. Драхи слишком возбуждены были и объясняться не желали, упорно тянули к выходу. А когда всё-таки сказали, Дантос и Ронал искренне озадачились, я же села на попу и снова начала паниковать.

Причина паники? Да всё та же! В смысле – никаких явных поводов, но где-то глубоко в душе зарождается дикий, неконтролируемый страх. Нечто сродни предчувствию, которое заставляет людей совершать безумные, предельно нелогичные поступки. Нечто совершенно необъяснимое.

Именно глупость испытываемых мной эмоций заставила подняться на лапы, спрыгнуть со стола и направиться к выходу из зала. И всё это на глазах порядком озадаченных мужчин.

Ну а когда переступила порог, поняла – в действительности никакого предчувствия нет, моя паника вполне обоснована. Просто я очень боюсь встречи с собственным прошлым. А раз так – нужно пойти и встретиться, иначе имею все шансы заработать настоящую паранойю.

Не уверена, но, кажется, именно мой жест стал последним доводом. И мы пошли… Все. И Дантос, и император, и парень в строгом камзоле, и драхи.

День выдался солнечным и ясным – на небе ни пятнышка, ни тучки. Трава в императорском парке зеленющая, птички поют, бабочки порхают. И тем удивительней было осознавать, что сейчас в этом самом парке произойдёт…

Мы замерли у живой изгороди, которая делила парк на какие-то неведомые мне зоны. Впереди простирался огромный участок пустого газона, который, как мне кажется, для подвижных игр предназначался. Дантос, император и секретарь дружно уставились в небо, а драхи не менее дружно вытаращились на меня.

А я чего? Я ничего. Страшно мне, но потерпеть можно. Тем более, я точно знаю – Дантос никому золотого толстопопика не отдаст. И обидеть не позволит!

Поэтому тревожное любопытство дикарей выдержала с честью и даже, когда один из них, тот самый вождь Маруб, если не ошибаюсь, достал из-за пазухи нечто, напоминающее детскую свистульку, не дрогнула.

А потом он поднёс «свистульку» к губам, и я услышала низкий, невероятно мощный звук. От этого звука мурашки по чешуйкам побежали, а внутри вспыхнуло непреодолимое желание подойти к Марубу. И я с ужасом поняла – это желание принадлежит не мне, а дракону, чью сущность когда-то впитала. Более того, это инстинкт!

Как сдержалась? Как мне удалось остаться на месте? Нет, не знаю.

Люди, судя по всему, звука не слышали вовсе, так что появление в небе чёрной точки, которая очень быстро приняла очертания крылатого создания и устремилась к нам, стало неожиданностью. А дракон шёл на снижение… вернее, не дракон, драконица.

Да-да, всё то время, что драхи находились в императорском дворце, их драконы парили в небе – я поняла это из разговора, который случился после нервного «Вы должны это видеть!». А собственные знания подсказывали: в том, что драхи предпочли оставить драконов в небе, ничего удивительного нет. Драконы, как и орлы, умеют ловить воздушные потоки, парить. И для них это отдых, причём куда более приятный, нежели валяние на зелёной травке.

Неба стало мало. Света – тоже. Потом земля качнулась, и маленькая красивая я едва удержалась на лапах. Мужчины тоже дрогнули. Все, кроме драхов, – эти к приземлению драконов привычные.

Она опустилась шагах в сорока, аккурат посередине газона. Огромная и ужасающе прекрасная. Чешуя точь-в-точь как у меня – золото, с чёрным кантиком. И гребень такой же, и глаза, и крылья, и хвостовой шип. Только объёмы совсем другие.

Титулованные особы при виде этого чуда заметно побледнели, где-то вдалеке раздались крики и визги. И если с визгами всё понятно, то крики… в общем, нам всё-таки следовало предупредить стражу.

А я таки не выдержала, попятилась. Потом плюнула на гордость и спряталась за Дантоса. Только зря, потому что эту золотую махину не просто так в парк позвали…

– Теперь вы видите? – воскликнул «переводчик».

– Что? – нервно сглотнув, вопросил император.

– Они одинаковые!

– И? – хмуро спросил Дантос.

– Совсем одинаковые! – пояснил «переводчик». Ещё более взволнованный, нежели раньше. А когда сообразил, что никто его эмоций не разделяет, принялся пояснять: – Драконы все разные. Нет двух одинаковых драконов, только близнецы, как у людей. А они одинаковые! Одинаковые!

Пламенная речь эффекта вновь не возымела. Ни Дантос, ни Ронал, ни парень в строгом камзоле удивления не разделили. А вот подбежавшая стража… впрочем, эти по иному поводу возбудились, но вмешаться не посмели.

И тут в игру включился вождь Маруб.

– Уршин! – пророкотал он и указал на драконицу. Реплика предназначалась мне.

Я не шелохнулась.

– Уршин! – повторил представитель племени драхов грозно.

– Что надо? – поворачиваясь так, чтобы окончательно загородить меня от горцев, вопросил блондин.

– Вождь Маруб просит, чтобы Астра подошла к Верхе.

Верха – это драконица, я правильно поняла?

– Зачем?

– Чтобы вы убедились.

Дантос расправил плечи, сложил руки на груди и спросил уже враждебно:

– Зачем?

В общем… сошлись две культуры, и друг друга не поняли. Я тоже не понимала, зачем горцы стремятся доказать наше сходство. И подходить к этой махине, разумеется, не собиралась. Правда, ровно до тех пор, пока не услышала тихое:

«Хм… как интересно».

«Ой!»

Я подпрыгнула от неожиданности и нервно огляделась, чтобы тут же услышать мягкий, похожий на шелест листвы смех.

Это было так странно, так непонятно, что я плюхнулась на попу и вновь головой завертела. Хотя отлично понимала, что источник звука… он не снаружи, он внутри меня.

«Подойди…» – позвал голос.

Лишь после этого я догадалась взглянуть на золотую гору, которая в центре газона сидела. Лишь теперь осознала – всё это время дракон, вернее драконица, во все глаза смотрела на нас. И так как Дантос отошёл, чтобы закрыть меня от вождей… она меня видела.

Страх? Не-ет… Ужас! И новый приступ паники в придачу.

Она меня узнала. Я чувствовала, всем своим существом понимала – Верха меня вспомнила! Что теперь будет?.. Что?!

Ответом на мою панику стал тот же шелестящий смех и тихое:

«Не бойся…»

«Не бояться? Но как?!»

«Не бойся…» – повторила Верха, и… страх ушел. Просто погас, словно магический светильник. А драконье чутьё, которое прежде молчало, как будто заворочалось. Странное ощущение. Очень странное. Щекотное!

«Не бойся, – в который раз сказала драконица. – Подойди».

Умом я понимала – вот теперь мне следует опять испугаться, потому что слишком послушно и быстро на предыдущую просьбу среагировала. А раз так, есть шанс, что сейчас лапы сами к золотой громадине понесут. Но этого не случилось. Вернее, не случилось ни того, ни другого. Я осталась на месте, совершенно спокойная и совсем-совсем неподвижная.