Бизнес в России: руководство по технике безопасности - Гладкий Алексей Анатольевич - Страница 20

Итак, в 2007 году между двумя известными крупными российскими компаниями случился серьезный конфликт. Суть его заключалась в следующем: одна компания собиралась поглотить другую (отметим, что в данном случае это происходило по согласию сторон, т. е. речь не шла о недружественном поглощении или насильственном захвате), но владельцы поглощаемого предприятия не уведомили покупателей о некоторых серьезных проблемах, имеющихся у продаваемой компании. Что это за проблемы — мы здесь сказать не можем, но факт остается фактом: покупатель слишком поздно узнал об этих проблемах — к этому моменту часть суммы уже была передана продавцам поглощаемого предприятия. Отметим лишь, что речь шла о сумме денег, превышающей 100 000 000 долларов США, а операция проводилась в обстановке строгой секретности и конфиденциальности, и стороны категорически не желали предавать ее огласке (разве уж от полной безысходности).

Сложившуюся тупиковую ситуацию можно обрисовать так:

¦ продавцы компании получили от покупателей 50 % ее полной стоимости;

¦ информация об обязательствах и иных проблемах поглощаемого субъекта хозяйствования была доведена до них не полностью;

¦ интересы всех акционеров продаваемой компании представлял один акционер;

¦ этот акционер лично получил от покупателей средства в размере 50 % стоимости продаваемого бизнеса и передал каждому акционеру-продавцу причитающуюся ему долю;

¦ акционер, представляющий интересы продавцов, при расторжении сделки не может вернуть покупателям полученные у них средства.

Поскольку операция поглощения субъекта хозяйствования затрагивает целый ряд интересов многих участников сделки, то стороны конфликта не могут обратиться за разрешением спора в арбитражный суд либо действовать каким-то иным публичным способом. Также существовали и другие причины, по которым никто из участников конфликта не желал «выносить сор из избы».

В процессе поиска компромиссного решения представитель продавца предложил для урегулирования конфликта пригласить стороннего посредника. Однако довольно скоро выяснилось, что в Российской Федерации специалистов-медиаторов, которые могут быстро и качественно примирить противоборствующие стороны, очень мало, и достойного профессионального переговорщика найти так и не удалось. Переговоры опять зашли в тупик.

Однако решать проблему как-то надо, и после многочисленных споров стороны опять пришли к выводу о целесообразности приглашения независимого переговорщика. Совместно был составлен список из трех человек, которых все единодушно считали независимыми от мнения любой из противоборствующих сторон, и после проведения рейтингового голосования из этого списка был избран один человек, которому участники конфликта и сделали предложение о сотрудничестве (т. е. посредничество в урегулировании спора).

Кстати, отметим, что адвокаты как одной, так и второй из противоборствующих сторон выступали категорически против того, чтобы дело разбиралось во внесудебном порядке, да еще и без их активного участия. Их можно понять: на таком сложном разбирательстве адвокаты каждой стороны имели возможность хорошенько погреть руки. Однако участникам конфликта не составило особого труда распознать коммерческие устремления адвокатов, поэтому и было решено пойти по пути посреднических переговоров.

Независимый посредник в первую очередь потребовал от каждого участника конфликта выделить представителей из числа высшего руководящего состава, уполномоченных принимать те либо иные решения, предупредив, что принимать эти решения, возможно, придется немедленно и окончательно. После этого медиатор заставил каждую противоборствующую сторону письменно заверить предложенный им регламент проведения посреднических переговоров. Возражений не последовало, и, как любил говорить один известный политик, «процесс пошел».

Свою деятельность независимый посредник начал с того, что предметно побеседовал с адвокатом каждого из оппонентов. Проанализировав результаты проведенных бесед, а также детально изучив представленные документы, он принял решение организовать адвокатам нечто вроде «очной ставки», и вызвал их для совместного разговора.

Стоит отметить, что оба адвоката были настроены весьма агрессивно, однако приглашенный переговорщик сумел направить беседу в конструктивное русло, что в конечном итоге позволило ему расставить все точки над «i» с точки зрения юридического оформления.

После этого независимый посредник перешел к следующему этапу, на котором он вызвал уполномоченных представителей конфликтующих сторон. С ними он провел два совместных заседания, однако, против всех ожиданий, результат оказался полностью нулевым.

Ситуация грозила стать патовой. Тем более что в соответствии с утвержденным ранее регламентом проведения переговоров (который, напомним, был разработан независимым посредником и подписан конфликтующими сторонами) количество таких заседаний нее могло превышать четырех-пяти, после чего либо конфликт должен был быть урегулирован, либо независимый посредник выносил вердикт о бесполезности и бессмысленности дальнейших действий по примирению сторон.

Именно об этом приглашенный переговорщик и стал серьезно задумываться на третьей встрече. Однако в какой-то момент ему показалось, что ситуация вроде как начинает сдвигаться с мертвой точки и намечается какой-то конструктивизм. Взвесив все «за» и «против», посредник решил провести еще один раунд переговоров. Однако при этом он выдвинул важное условие, касающееся сокращения числа участников переговоров: от каждой стороны может быть выдвинуто не более одного юриста, а в состав переговорной команды каждый участник конфликта может включить не более трех человек (вместо семи, как было до этого).

Как оказалось, он не прогадал. В ходе почти девятичасовых переговоров каждая сторона стремилась всеми возможными способами отстоять свою точку зрения, но в конечном итоге было подписано внушительное 92-страничное соглашение, в котором были окончательно урегулированы все имеющиеся до этого разногласия по операции поглощения одного субъекта хозяйствования другим.

В чем же заключалась суть консенсуса, к которому независимый переговорщик сумел привести противоборствующие стороны?

В первую очередь был принят во внимание тот факт, что половина причитающейся по сделке суммы была уже передана акционерам продаваемого предприятия, поэтому данные средства решили не возвращать, а оставить продавцам. Однако напомним, что продавцы оценили имеющиеся у компании проблемы (о которых не было своевременно сообщено покупателям) как невысокие, и это было камнем преткновения: покупатели серьезно боялись в будущем возможных серьезных неприятностей, связанных с этими проблемами. По этой причине оставшиеся 50 % суммы по обоюдному согласию сторон были зарезервированы в независимом банке под аккредитивную форму расчетов. При этом предусматривалось следующее условие: если в определенный срок со стороны третьих лиц никакие претензии, требования либо рекламации не предъявлялись, то банк раскрывал данный аккредитив в пользу продавца компании. Но если же со стороны третьих лиц поступали какие-то требования, то все эти средства (50 % от суммы сделки) возвращались покупателю. Отметим, что этих средств вполне хватило бы для погашения всех поступивших требования.

Вот на этом и было достигнуто мировое соглашение. Кстати, в рассмотренном примере обе стороны полностью выполнили договоренности, заключенные с помощью независимого переговорщика.

На первый взгляд может показаться, что решение, к которому пришли противоборствующие стороны, довольно простое. Но по целому ряду причин (излишние эмоции, конфиденциальность ситуации, и т. д.) участники конфликта не сумели урегулировать проблему на протяжении более чем трех месяцев, в то время как независимому переговорщику удалось привести их к соглашению менее чем за две недели.

Глава 3. «Офисные оборотни», или Опасайся собственных сотрудников

В данной главе мы рассмотрим, какие опасности и неприятности могут исходить от собственных сотрудников, и как бороться с подобными явлениями.