Черный престол - Посняков Андрей - Страница 37

— Марта?

Вместо ответа Марта Йоргенсон тяжело вздохнула и мягко осела на снег.

— Странно всё это. — Полицейский комиссар внимательно выслушал Акселя, Марту и Ральфа. — Очень странно...

Он замолчал. Версия о сатанистах комиссару явно не нравилась, возиться с этим не хотелось, куда лучше — обычный разбой или попытка похищения с целью выкупа, что, скорее всего, и имело место. А сатанисты? Ну, уж это явный бред.

— Я только что был в клинике. — Комиссар закурил сигару. — Мальчик упоминал про какой-то драгоценный камень... Вы не в курсе, про какой?

Ему никто не ответил.

— Кстати, угощайтесь. — Полицейский пододвинул к краю стола изящный деревянный ящичек с сигарами. — Кубинские!

Йоргенсоны отказались, а тележурналист с удовольствием закурил, пуская в потолок кольца ароматного дыма.

— Что за камень, комиссар? — небрежно поинтересовался он.

— Камень? Какой камень? — Полицейский недоуменно посмотрел на него, потом засмеялся, вспомнив: — Ах, да... Мальчишка говорил, что неизвестные подростки вложили ему в руку какой-то кристалл, то ли стекло, то ли и вправду драгоценный камень, крепко обмотав пальцы скотчем.

— Я сама разматывала ему этот скотч, — исподлобья взглянула на комиссара Марта, ей не очень-то нравился табачный дым. — Смею вас уверить, никакого кристалла там не было — пустая ладонь. И по пути он выпасть никак не мог, уж слишком надежно были стянуты пальцы.

— Так куда же он делся?

— А уж это выясняйте сами, комиссар. В конце концов, обыщите сарай и сад.

— Уже делается, — кивнул комиссар. — Говорят, после смерти родителей мальчик жил в доме совсем один? Непорядок... Мы, кстати, отыскали наконец его родственницу, кажется, бабушку.

— Отыскали?! — с радостным удивлением одновременно спросили супруги. — Отлично! Теперь Ханс может жить с ней.

— А вы не теряли времени даром, комиссар, — похвалил Ральф. — Не согласитесь выступить перед телекамерами?

— Нет, нет! — Полицейский со смехом замахал руками. — Увольте, увольте, увольте. Не люблю, знаете ли, излишнего шума. Да и вас попрошу молчать о том, что произошло. — Он обвел всех бесстрастным взглядом холодных светло-голубых глаз. — По крайней мере, до окончания расследования. Ну-с, не смею больше задерживать.

Встав, полицейский склонил голову:

— Мои сотрудники снимут с вас официальные показания. — Выпроваживая посетителей из кабинета, он напомнил: — Кстати, если вспомните всё-таки про камень...

— Обязательно! — заверила Марта.

— Ваш ход. — Ханс улыбнулся, лукаво посмотрев на медсестру, и Марина задумчиво тронула ферзя:

— А если так?

— Тогда я съем вашу ладью!

— Ой, нет! — Марина отдернула руку от фигуры. — Тогда вот так. — Она переместила ладью на несколько клеток влево.

— Так, да? — азартно переспросил мальчик. — Так?

— Ну, так.

— Тогда вам мат! Еще партию?

— Давай чуть позже. Вечером. Если не заснешь.

— Не засну. А если засну, тогда обязательно разбудите.

— Ага, как же! — засмеялась Марина. — Доктор тебе что сказал? Покой и сон. Вот и спи себе.

— Ага, испугались! — в свою очередь засмеялся Ханс. Медсестра, забрав упаковки от лекарств, вышла из палаты.

Поправив на голове лыжную шапку, Вольф бросил прощальный взгляд на таявший в туманной дымке город. «Магнус Вир» — небольшое рыболовецкое судно из тех, что прозывают «лоханками», — утробно урча «мановским» дизелем, вышло из гавани Тронхейма, взяв курс в Норвежское море. Судно принадлежало Магнусу Беренсену, дальнему родственнику Вольфа, который, вняв просьбе парня, взял его на корабль без всяких комиссий, разрешений и прочих формальностей, на которые так горазды береговые чиновники-крючкотворы, сто тысяч чертей им в дышло, как любил выражаться капитан Беренсен. Чиновников он не жаловал, еще больше не любил полицию, догадываясь, что именно с этим государственным учреждением вступил в конфликт его непутевый родственничек. Потому он его и взял. Да и лишние руки помехой не будут — рыбацкий труд нелегок.

— Шел бы ты пока спать, парень, — положив на плечо новоявленному матросу огромную руку, произнес капитан. — Ночью — твоя первая вахта. Проспишь — выброшу за борт, — пошутил он.

Поспать? Вольф усмехнулся. А и в самом деле — не помешает. Спустившись в рассчитанную на четверых матросов каморку, Вольф стащил свитер и, не раздеваясь, забрался на верхнюю койку. Улегся, подложив под голову руки, уставился в потолок. Снаружи доносился шум ветра, заглушаемый мерным стуком дизеля. «Магнус Вир» карабкался на волну, чтобы снова провалиться вниз, да так, что замирало сердце. Впрочем, Вольф довольно быстро привык к качке. Она совсем не мешала думать, скорее, наоборот, помогала.

Эх, Толстяк, Толстяк. Он попался-таки в лапы полиции и сразу же выдал Торольва. От него-то Вольф всё и узнал. Полицейские крутили их на попытку шантажа и кражи. Что ж, надо их уверить, будто всё так и было. Вот пусть Торольв с Толстяком этим и занимаются, а он, Вольф, скроется на время, пока всё уляжется. Да, неудачно получилось с тем парнем, да еще баба откуда-то взялась. Жаль, конечно, что они не сгорели в сарае! Вольф скрипнул зубами. Жаль... А еще хуже то, что осталась невыполненной воля Хозяина... Это страшнее всего!

Он и не заметил, как уснул под шепот волн и стук дизеля. Неожиданно привиделся густой лес, черный и страшный, со следами недавнего пожарища, — даже во сне Вольф явственно ощутил, как пахнет горелым. Посреди леса, на поляне, высился огромный дуб с вросшими в кору челюстями какого-то зверя. На ветвях дуба висели обезглавленные тела, а перед ними стоял человек в черном плаще и серебристом шлеме. Именно к нему, к этому человеку, и влекла спящего непонятная злая сила! Стоявший у дуба обернулся — Вольф вздрогнул, узнав обжигающий взгляд Хозяина. Вот оно — наказание за неудачу! Недаром на ветвях дуба висят трупы.

Хозяин вдруг улыбнулся.

— Ты выполнил мое поручение, — прошелестел в мозгу Вольфа приглушенный голос. — И достоин награды.

Награды? Выполнил?

О чем он говорит, неужели не знает, как всё было на самом деле?

— Вот он, Лиа Фаль — волшебный камень древних богов Ирландии! — С этим словами Хозяин вытащил из складок плаща... сверкающий сиреневый кристалл, тот самый, что Вольф забрал у Магн.

— Я многое смогу с этим камнем, — задумчиво произнес Хозяин. — А ты... — Он усмехнулся. — Ты мне еще понадобишься. И вот тебе моя награда — те, кто для тебя опасен, погибнут.

«Кто именно?» — хотел было спросить Вольф, но не успел — черная фигура Хозяина растаяла в зыбком, туманном мареве.

— Погибнут, — проснувшись, повторил Вольф. — Погибнут.

Выйдя из отделения полиции, Толстяк не спеша направился к автобусной остановке. Полицейский комиссар допытывался о сообщниках. Крайне интересовался, куда подевались его дружки — Карл-Густав Рейсинг, так звали Торольва, и Вольф Маллеме. Толстяк ответил почти честно — не знает. Он и в самом деле не знал, куда исчез Вольф, а вот про Торольва догадывался — наверняка тот скрывается в его же, Толстяка, гараже, больше негде. Надо будет запастись пивом. Хотя, наверное, Тор прихватил с собой пару упаковок...

Выпрыгнув из автобуса, Толстяк оглянулся по сторонам и, не заходя в дом, свернул к гаражу.

Ну да, так и есть! Судя по незапертой двери, внутри кто-то был. Кто-то? Торольв, кто же еще! Карл-Густав Рейсинг. У него одного и были запасные ключи, да еще у Вольфа, но Вольф черт знает где, а Торольв...

— Эй, Тор! Просыпайся. — Толстяк хлопнул по плечу приятеля, спавшего на топчане лицом вниз. — Да хватит спать-то!

Торольв не шевелился. Под топчаном валялся использованный шприц. Но ведь Тор не был наркоманом. Решил попробовать?

Охваченный нехорошим предчувствием, Толстяк рывком перевернул приятеля на спину — и испуганно ойкнул, увидев перед собой бесцветные глаза Торольва. Широко открытые, пустые, мертвые.