Лена Дэнс (СИ) - "Katou Youji" - Страница 2

— Ну, как же так… Как же так получается… Я ж первый раз в жизни… Я жениться даже на ней… на нем хотел. Уже кольца присматривал. Я ж серьезный. Я из городка небольшого. У нас там так, как у вас, гулять не принято. Раз все по-серьезному — так женись.

— Ты, это, правильно, мужик. Пей, — засуетился Владик, пытаясь поднять Дена с пола и почти насильно вливая ему спиртное в рот, — я вот тоже не думал, что в гей-клубе буду работать. А у меня жена, дети. Давай, надо сейчас до квартиры дойти, а то почки простудишь.

— А, он там — Лена моя?

— Там, там. Ждет тебя, только боится, что бить будешь.

— А, я позавчера хотел. Думал, положу падлу прямо на месте. Только он так смешно руки вскинул и вроде как сопротивляться даже не собирался, когда будто бы его не раз били…

— Да приключалось тут всякое, — буркнул я. — Есть тут кому без тебя… У него два ребра сломанных было. Так что поговорить вам конечно надо, только ты не особо зверствуй. И имей в виду, мы тут поблизости.

— Ты, придурок, что ли? Спать ему надо, — зашипел мне в ухо Владик, отдавливая ботинок. — И Леньку к нему не подпускай сейчас. Может, и обойдется у них. Видел я на войне конченых. Этот тоже на психе, но уже пик пройден.

— А, что и вправду били? — запоздало ахнул Дэн, когда мы уже втащили его в квартиру, — а он хрупкий и легкий такой. Я еще тогда заметил… Когда познакомились. А потом, я ж его на руках поднимал.

Пока мы с Владом укладывали Дэна в кровать, Ленька почти не высовывался из кухни. Зато я слышал его напряженное сопение и пытался понять, что танцовщика могло так сильно зацепить в угловатом, небрежно одетом мужике. Его затасканная толстовка пропахла табаком, джинсы снизу заиндевели от грязи.

Да и ничего особенного в Дэне на первый взгляд не было. Обычные светло-карие глаза немного восточной формы, впалые скулы с наивным деревенским румянцем, нос с горбинкой, видимо, пару раз сломанный, короткая, военная стрижка. Пожалуй, красивое, именно мужское тело с четко прочерченной мускулатурой, широкими запястьями, шрамами и небритыми подмышками.

И еще — спящий Дэн неожиданно напомнил ребенка. Он так и заснул с удивленным и непонимающим выражением на лице, которое бывает у детей, когда они разворачивают конфету и обнаруживают, что взрослые подшутили, подсунув пустой фантик.

Понял я только одно. Ленка действительно капитально втрескался в него. Это было видно по тому как, когда Дэн уже уснул, стриптизер осторожно прошмыгнул в комнату и начал аккуратно, едва касаясь разбитых костяшек мужика, стирать с них губкой грязь. Дэн пошевелился во сне, скидывая с себя одеяло, а Ленька тут принялся поправлять его. При этом на лице стриптизера было столько заботы, а сам он буквально

светился от счастья. Воровато озираясь, танцовщик подхватил загаженные джинсы Дэна, отволок их в стиралку.

— Парни, ну, это… спасибо вам. Вы останьтесь еще до утра.

— Спасибо не булькает. Налил бы уже за старания, — хмыкнул Владик, тоже, видимо обративший внимание на шрамы Дэна. — Военный он у тебя что ли? Такие отметины, Ленька, так просто не остаются. Я тебе за базар отвечаю.

— Ага. Капитан он. Рассказывал мне, как сам дослужился, почти без связей. А за бутылкой сейчас сбегаю. Только пить я с вами не буду. А то надо, чтоб я трезвый был, когда он проснется. Его ж завтра с утра такой «вертолет» ждет, что одним тазиком не отделаешься. По себе знаю, мешал же ж, наверное, все подряд.

— Это да. Ты б ему еще хоть пива на утро прихватил. Мой… моя… — закивали мы синхронно с Владиком, — всегда так делают. Вот оно, Ленька, как семейная жизнь-то начинается. Ну, за вас с Дэном.

Первый месяц после этого Ленька еще танцевал в клубе, но уже один раз в неделю и отказывался от предложений заработать деньги по легкому — то есть сняться с клиентом. Я поразился перемене, которая вдруг произошла со стриптизером, раньше готовом скакать на любом члене, доставаемом из штанов. Теперь Ленька и Денис приезжали в клуб вместе, а танцовщик появлялся перед входом в парике и женской одежде. Потом они надолго исчезали в гримерке, и никто не решался войти в нее.

Точнее, однажды я по привычке зарулился в комнатушку, чтобы помочь стриптизеру с одеждой для танца… и застал там настолько интимную именно не по эротике, а содержанию чувств сцену, что ощутил себя буквально третьим в чужой постели.

Ч3.

…Они только что переступили порог гримерки. Большая спортивная сумка, в которой Ленька таскал свое барахло: костюмы для выступлений, кроссовки, бутылки с водой, энергетики, косметику, полотенце, диски, гантель — на всякий случай, чтобы «отбиться», была небрежно брошена на пол рядом со входом. Она-то и не давала двери закрыться.

Ленька никогда не отличался особой стыдливостью, и на его голое тело, да что уж там, быстрый, продажный секс с клиентами, я насмотрелся вдоль и поперек. Иногда мне даже казалось, что танцовщик специально из каких-то своих, эксгибиционистских целей выставлял все самое грязное напоказ… Но в тот раз дверь не была закрыта по другой причине.

Эти двое просто забыли, что в этом мире существует еще кто-нибудь, кроме них. Денис и Леонид. Они влюбленно целовались и медленно, сантиметровыми шагами, продвигались вглубь комнаты. Дэн «вел» в этом странном танце, подталкивая Леньку бедрами и направляя к опоре — стене, столу, любому предмету, к которому можно было привалиться, чтобы совсем не потерять голову или, наоборот, наплевав на все и всех, сорваться сначала в болезненное, потом полностью отключающее сознание удовольствие.

Ленка не сопротивлялся и покорно, вслепую, отступал назад, полностью доверяя партнеру. Поцелуи то срывались на бешеный ритм, когда языки оказывались почти в глотке друга у друга, до причмоков от внезапно попавшего воздуха и горячих выдохов-стонов в губы, то становились успокаивающими, совсем домашними, которыми обычно провожают на работу только очень близких.

Такими же были и движения рук по телам. То грубыми, почти животными со сцепленными на ягодицах и стоящей колом плоти пальцами, то трогательно-наивными, доверительными, с ладонями, несмело проникающими и поглаживающими под тканью неснятой одежды спину и живот партнеров. Все это сопровождалось хриплым, рваным шепотом, который усиливали стены полупустой комнатушки:

— Когда?.. Ты наконец уйдешь отсюда?.. Я не привык, Лень, делить… Свое… Даже если просто взгляды…