На языке улиц. Рассказы о петербургской фразеологии - Синдаловский Наум Александрович - Страница 33

Такой яркой и выразительной фразой пользуются василеостровцы, говоря о своих знаменитых линиях. Они и в самом деле являются, пожалуй, единственными в городе улицами, перспективы большинства из которых с обеих сторон замыкаются набережными. Начиная от Съездовской линии и вплоть до Шестнадцатой, все они берут свое начало у набережной Большой Невы, прорезают Васильевский остров насквозь и выходят к Малой Неве или реке Смоленке, которая отделяет его от соседнего острова Декабристов. Впрочем, согласно первоначальным планам, они должны были прорезать и остров Голодай, ныне Декабристов. Очень может быть, что в фольклоре сохранилась память именно о том времени, когда все линии собирались протянуть «От воды до воды», то есть от Невы до Невы.

Петра I захватила идея создать центр Петербурга на Васильевском острове, и он доверил разработку проекта французскому архитектору Жану Батисту Леблону, который работал в России с 1716 по 1719 год. Леблон хотел окружить Васильевский остров крепостной стеной в виде правильного эллипса и прорезать сетью каналов, которые должны были заменить собой улицы. В условиях продолжавшейся в то время Северной войны эти каналы предполагалось устроить так, чтобы при попытке неприятеля захватить первый ряд укреплений можно было, открыв шлюзы, взятые укрепления затопить. Глубина каналов должна была позволить им принимать самые большие морские корабли того времени.

Весь этот грандиозный замысел остался неосуществленным якобы из-за того, что, завидуя талантливому французу, губернатор Петербурга Александр Данилович Меншиков решил помешать его планам. Он велел рыть каналы и уже и мельче тех, что задумал Леблон. И когда царь приехал однажды осматривать работы, то оказалось, что исправить уже ничего невозможно. Придя в неистовую ярость, он в очередной раз прогулялся дубинкой по спине всесильного князя. Каналы же распорядился засыпать. От проекта остались только названия линий Васильевского острова, каждое из которых обозначает предполагавшуюся по проекту сторону канала, да старинная легенда о том, как рухнула юношеская мечта Петра создать подобие Амстердама или Венеции. Рассказывают, что царь раздобыл карту столицы Нидерландов, лично измерял по ней ширину амстердамских каналов, пока не убедился в том, что питерская идея загублена окончательно. А вскоре в Петербурге начали поговаривать, что Меншиков построил что-то не то. И добавляли при этом, что «не то» — это и есть собственный дворец, который светлейший князь выстроил на деньги, выделенные казной для сооружения каналов.

Линии Васильевского острова — единственные в городе магистрали, каждая сторона которых имеет собственное название. Эта особенность еще в XVIII веке стала использоваться для веселых и безобидных розыгрышей. Крикнуть извозчику: «На пересечение 21 и 22-й линий», — у «золотой молодежи» считалось неким шиком, способом блеснуть перед барышней.

За всю историю Петербурга линии Васильевского острова, за исключением Кадетской, которую в 1918 году переименовали в Съездовскую, ни разу не изменяли своих исторических названий, оставаясь своеобразным памятником неосуществленной идее. В советские времена это обстоятельство стало поводом к осмеянию неизлечимой страсти советских чиновников ко всякого рода переименованиям, большинство из которых носили явно выраженный идеологический характер. Согласно одному популярному анекдоту, Ленгорисполком принял однажды решение о переименовании линий Васильевского острова. Впредь они должны называться: 1-я — Ленинской, 2-я — Сталинской, 3-я — Маленковской, 4-я — Булганинской, 5-я — Хрущевской, … Косая — Генеральной. В другом варианте того же анекдота каждой линии был присвоен порядковый номер одного из съездов партии: 1-го, 2-го, 3-го и т. д. При этом Косая линия должна была называться Линией имени Генеральной линии КПСС.

В настоящее время, кроме 27 исторических линий, имеющих свои порядковые номера, на Васильевском острове есть Съездовская, Кожевенная, Косая и Менделеевская линии. В 1989 году на карте Васильевского острова появились еще две линии — 28-я и 29-я. Такими порядковыми номерами были названы две стороны некогда безымянного проезда, параллельного 26 и 27-й линиям.

21 февраля 1613 года Высшее сословно-представительское собрание России — Земский собор избрал на русский престол первого царя из новой династии — Михаила Федоровича Романова. На Руси это был один из самых древних и почтенных родов. По одним преданиям, Романовы происходили «из литвы», по другим, «из прусс». Если верить фольклору, в последней четверти XIII века некий князь Прусский по имени Гланда Камбила Дивонович приехал в Россию и в 1287 году «принял святое крещение с именем Ивана». Постепенно прусский Камбила стал называться по-русски — Кобыла. В летописях за 1347 год под такой фамилией известен приближенный великого князя Симеона Иоанновича некий боярин Андрей. Смена фамилии на Руси была делом привычным. Чаще всего фамилии присваивались по имени или прозвищу отца. Так, сын боярина Андрея — Федор — имел прозвище Кошка, а его дети числились в летописях уже Кошкиными. В XVI веке боярин Никита Романович принял фамилию Романов — по имени своего отца окольничего Романа Захарьина-Юрьева. Никита Романович был дедом первого царя из этого рода.

Из трехсот лет царствования династии Романовых две трети приходятся на петербургский период отечественной истории. Последним царем был восемнадцатый по счету монарх из этого рода — Николай II Александрович.

Николай II вступил на престол в 1894 году. В то время весь христианский мир готовился к встрече нового столетия. Как всегда это бывает, на рубеже веков в обществе особенно обострились мистические настроения. Тогда-то и вспомнили о старом, более чем трехсотлетней давности, проклятии, произнесенном супругой убитого 11 декабря 1611 года Лжедмитрия II Мариной Мнишек. Марина, помазанная на царство еще в 1606 году, в момент убийства своего мужа была на последнем месяце беременности. Вскоре появился на свет младенец Иван, который, что бы там ни говорили историки, формально являлся наследником русского престола. Поэтому он представлял несомненную опасность для только что избранного на царство первого Романова — Михаила. Мальчика обманом взяли у находившейся в заточении Марины, уверив мать, что новый царь не будет мстить ребенку. Марина поверила. Однако в октябре 1614 года Иван был повешен. По преданию, Марина Мнишек, узнав об этом, в отчаянье прокляла весь род Романовых «От Михаила до Михаила», вплоть до последнего царя, «пока вся династия не угаснет».

Проклятие Марины Мнишек породило целую серию и других предсказаний, которые с пугающей периодичностью стали появляться в России. Уже в 1660-х годах некий монах пророчил смерть всем Романовым, которые решаться связать свою судьбу с Долгорукими. О давней вражде этих родов в обществе хорошо помнили, однако о пророчестве забыли и впервые вспомнили сразу же после безвременной кончины юного императора Петра II, случившейся в 1730 году неожиданно, за несколько дней до его свадьбы с Екатериной Долгорукой. Затем, через полтора столетия, это пророчество вновь нашло подтверждение в трагической гибели императора Александра II, произошедшей опять же накануне его венчания уже с другой Долгорукой, но тоже Екатериной, известной княгиней Юрьевской, вот-вот готовой стать императрицей Екатериной III.

Летом 1825 года, незадолго до загадочной смерти императора Александра I, в Литейной части Петербурга сгорел пятиглавый Преображенский собор. На глазах сбежавшихся на пожар горожан один за другим рухнули все пять куполов гвардейского храма. А на следующий день по городу разнеслось зловещее предсказание небезызвестного монаха Авеля о неминуемой гибели династии Романовых: «У России осталось пять императоров, и все они так же, как эти пять куполов, один за другим исчезнут в пожаре истории. Начнется все с царствующего Александра I и закончится Николаем II, который погибнет в огне гражданской войны». Мало кто мог предположить тогда, сколь точным будет императорский счет Авеля. России и в самом деле оставалось пережить пятерых представителей рода Романовых. Тогда же снова заговорили о том, что династия, начавшаяся с Михаила, Михаилом и закончится. «От Михаила до Михаила» — стало зловещей формулой ожидания катастрофы. В конце концов так и случилось на самом деле.