Память любви - Портер Джейн - Страница 11

Я люблю тебя, моя милая. Люблю все, что в тебе есть, люблю все, что между нами было.

Дверь отворилась, и Лусио виновато поднял голову. Экономка стояла в дверях, держа в руках поднос.

– Обед для сеньоры, – произнесла она.

– Поставьте на стол, – сказал Лусио, отходя от Анабеллы. Он чувствовал себя ужасно. Он не должен пользоваться ее состоянием.

– Вы будете обедать, сеньор? – спросила экономка, расставляя тарелки на столе.

– Нет, спасибо.

– Но, сеньор, вы сегодня ничего не ели. Я принесу вам обед.

– Не надо, – быстро сказал Лусио. Он пришел сюда посмотреть альбом с фотографиями, чтобы помочь Ане вспомнить, а вместо этого только еще больше все запутал.

– Я знаю, вы почти не спите, сеньор. Вы, наверное, устали. Вам надо немного отдохнуть.

– Спасибо.

Лусио кивнул и вышел из комнаты.

Что он наделал? Как мог так поступить с Анабеллой? Если он беспокоится о ней, если по-настоящему любит ее, он должен был сказать ей правду.

Он должен был рассказать, как все было, а не искажать действительность.

Весь оставшийся день Лусио провел в кабинете, работая за компьютером, отвечая на письма и телефонные звонки. Он заметил, что если концентрируется на работе, то забывает обо всем.

Он все еще сидел, согнувшись над столом, когда дверь отворилась.

– Страшный серый волк ушел, – шепотом произнесла Ана, – мы спасены. Можем поиграть.

Лусио откинулся на спинку стула. Не Патрицию же она назвала злым волком?

– О ком ты говоришь?

– Того назойливого человека, который любит тебя больше, чем меня.

– Я думаю, не в этом дело, – ответил он, внутренне радуясь приходу Аны. Никого в мире он так сильно не любил, как ее.

– Нет? Тогда это я говорила? О, сеньор, бедняжка! Вы устали? Вы, наверное, устали! – Ана подбоченилась. – Сеньор, я правильно говорю?

– Я не знаю, о ком ты, – соврал он, прекрасно понимая, кого она изображает, – Но вы такой голодный. Дайте-ка, я вас накормлю. Вы, наверное, умираете с голоду, сеньор.

Вы совсем ослабли. Дайте-ка, я сама расстегну платье. Я хочу вам кое-что показать.

Он прижал палец к губам Аны, останавливая ее, не зная, радоваться ли ему или плакать.

– Ты ревнуешь! – сказал он.

Она дотронулась кончиком языка до его ладони, и тело Лусио напряглось. Она лизнула его еще раз, скользя холодным и влажным языком по теплой ладони. Нужно остановить ее, подумал он, нельзя позволять ей этого делать. Внезапно она укусила его, и он вскрикнул.

– Какого черта? – ругнулся он, отнимая руку.

– Я не ревную, – сказала Ана сладким голосом. Просто рассказываю тебе то, что я видела.

Он посмотрел на отпечатки, оставшиеся от укуса.

– Ты ведешь себя как животное.

– Я знаю, – она улыбнулась и обняла его за талию. – Может, погуляешь со мной?

– Как со щенком?

Она снова попыталась укусить его, —. Нет, как с пантерой на поводке.

Когда они вышли из дома в патио с высокими величественными колоннами, Ана удовлетворенно вздохнула.

Дул прохладный ветерок, и она в задумчивости посмотрела на небо.

– Я скучала по прогулкам, – сказала она. – Я хотела бы больше бывать на свежем воздухе.

Солнце заходило за верхушки холмов, окрашивая небо в розовый и красный цвет.

– Будет красивая ночь, – сказал Лусио.

Вилла была расположена достаточно высоко на холме, и они могли видеть долину и город, сверкающий внизу желтыми и белыми огнями.

– Я как будто во сне. Все вокруг нереально. – Она взглянула на Лусио. – Тебе так не кажется?

Он вздрогнул.

– Кажется.

– Может, это из-за этого места и дома, но я чувствую себя Алисой в стране чудес. Кажется, что время смешалось. Жизнь смешалась. Кажется, что я могу видеть прошлое и будущее одновременно.

Он искоса взглянул на нее.

– И что же ты видишь?

Она придвинулась ближе, обняла его и засунула руку в задний карман его брюк. Ее сердце бешено колотилось.

– Я вижу… я вижу… – она еще раз вздохнула и замолчала.

Анабелла боялась сказать то, о чем думала. Она не знала действительности, и у нее было плохое предчувствие. Как будто темные облака собирались на горизонте.

– Я вижу аллею, – сказала она, опустив руку.

Было довольно прохладно. Хорошо, что она надела свитер. Лусио рассказал ей далеко не все, и Ана не знала, как раскрыть неизвестное.

Не торопись, говорила она себе, втягивая руки в рукава свитера. Зачем спешить? Сегодня был хороший день. Каждый день, проведенный с Лусио, прекрасен. А он здесь. Ты же хочешь именно этого?

– Ты озябла? – спросил Лусио, взглянув на нее.

Анабелла улыбнулась и покачала головой. Было тяжело скрывать страх.

– Нет. Я в свитере, спасибо.

Они спустились по ступенькам в сад и пошли по тропинке, окруженной по бокам самшитовыми деревьями.

Гравий скрипел под ногами, в воздухе разносился аромат роз. Если бы не угрюмое лицо Лусио, вечер был бы очень романтичным.

– Что-то произошло между нами? – спросила она, когда они прошли мимо цветочных часов. – Мы поссорились? Это из-за ребенка?

– Нет.

Она видела, что он нахмурился, почувствовала, что он отдаляется от нее. Что-то все же случилось.

– Я разозлилась на тебя за то, что ты не был рядом со мной, когда я потеряла ребенка?

Он прищурился.

– Ты разозлилась на меня, потому что я не был с тобой?

– Да, ведь мне не оставили ребенка.

– Ребенок родился преждевременно. Он не выжил.

Она покачала головой.

– Я не верю. Я думаю, ребенок жив.

Они остановились. Лусио посмотрел на нее.

– Сколько тебе лет? – вдруг спросил он.

Она вспыхнула. Как грубо. Бесцеремонно. Она говорила о своем пропавшем ребенке, а ему вдруг стало интересно, сколько ей лет.

– Ты смеешься?

– Нет.

– Что это за вопрос? Это шутка?

– Нет, Ана. – Его лицо было серьезным. – Ответь мне на вопрос.

– Мне восемнадцать, и это очень глупый вопрос.

Он пробормотал что-то невнятное, потом повернулся и быстро зашагал обратно к дому. Ана побежала за ним.

– Что случилось? – крикнула она. Отблески солнечных лучей, словно свечи, играли на деревьях. И не говори мне больше, что заботишься обо мне. Я знаю, что что-то не так. Скажи мне, в чем дело.

Лусио отрицательно покачал головой и нахмурился.

– Это из-за меня? Я чем-то рассердила тебя?

– Нет, Анабелла. Оставь меня в покое.

– Я не могу! Я ведь знаю, что произошло что-то ужасное!

– Да, есть проблема. Ты была больна, я очень боялся за тебя. Мне сказали, что ты можешь умереть.

Было очень тяжело, Анабелла.

– Но я не умерла. Я здесь и хочу быть с тобой.

– Мне нужно время.

– Зачем?

– Чтобы привыкнуть ко всему. – Его голос был грубым, он говорил быстро и отрывисто. – Я рад, что тебе лучше, но не знаю, что делать.

– Ничего не надо делать. Мне с каждым днем все лучше и лучше. – Она дотронулась до его щеки, он вздрогнул от ее прикосновения. – Мне лучше, – повторила она.

Он кивнул, не глядя на нее, и она испугалась. У нее опять возникло дурное предчувствие, она снова видела прошлое и будущее одновременно.

– Может, ты все еще беспокоишься? – спросила она, но он продолжал упрямо молчать. – Я знаю, что такое смерть, Лусио. Смерть – это навсегда. Болезнь – нет. Это я нашла Тадео, – она с трудом произносила слова. – Я никогда не рассказывала тебе. В тот день я вошла к нему в комнату. Он лежал на кровати. Я вызвала «скорую помощь» и оставалась с ним, пока они не приехали, потому что мама умерла, а папа…

Отец разбился в автокатастрофе через два года после отъезда Эстрельи в Италию. Поздно вечером в воскресенье он поехал в город, не правильно рассчитал поворот на узкой дороге, и это был конец.

Конец графу Тино Гальвану.

Потом Тадео. Тадео.

– Я похоронила себя вместе с Тадео. – Она удивилась твердости своего голоса. – Но потом я встретила тебя, и все изменилось. Ты собрал мое разбитое сердце по кусочкам. Ты дал мне веру. – Она подняла голову и посмотрела на него. – Когда ты рядом, у меня есть надежда.