Обещание Кристоса - Портер Джейн - Страница 7

Алисия почувствовала, как его глаза изучают ее лицо, платье, волосы. Она вздрогнула, когда он вытащил шпильки из ее волос. Тяжелая копна волос рассыпалась по плечам, и он провел по ним рукой с обезоруживающей простотой.

– Так лучше, – пробормотал он.

Простое прикосновение его пальцев к ее бровям заставило ее тело задрожать. Внутри у нес все потеплело и растаяло.

Нет. Она его не хотела. Не должна хотеть!

Но когда Кристос заправлял длинную прядку волос ей за ухо и его рука коснулась ее, Алисия почувствовала настоящую физическую боль в животе и пугающую слабость во всем теле.

Уже долгие годы никто к ней не прикасался так нежно.

Эта реакция собственного тела потрясла Алисию. Она беспомощно посмотрела на него.

– Ты закончил? – прошептала она, задержав дыхание.

– Еще не совсем, – пробормотал он перед тем, как приблизить свою голову к ее.

Она опомнилась, когда его лицо оказалось совсем близко, и, выпрямившись, отпрянула от него, вжавшись в сиденье. Нет! Нет, нет, нет. Он не может это сделать, не может поцеловать ее, тем более здесь, в машине, и сейчас, когда она в таком смятении. Все было слишком ново, слишком странно, слишком сумасшедше.

Если Кристос и почувствовал ее сопротивление, то не подал виду. Он взял ее голову, скрепив руки у нее на затылке. Она поймала огонек его черных глаз и намек на что-то пряное и сладкое. Не ваниль, не корица, но какой-то другой аромат, такой глубокий и знакомый, что она мучилась оттого, что не может вспомнить его название.

Его рот овладел ее ртом, и она снова вдохнула его запах, который напомнил ей о миндале, пьянящем мускусе роз…

Он, его поцелуй. Его губы, тепло его тела, сильные объятия. Кровь пульсировала в венах, подогревая ее страстное ожидание чего-то большего.

Поцелуй становился все глубже, и она бессознательно все крепче прижималась к нему в поисках продолжения, наслаждаясь его силой, теплом его кожи, пьянящим сладковатым запахом его одеколона.

Приглушенные голоса тревожили ее слух. Голоса. Люди.

Она раскрыла глаза, возвращаясь к реальности.

Камеры стояли против окна лимузина, десятки объективов, щелканье затворов.

– Мистер Патере…

Кристос поднял голову, губы сложились в удовлетворенную улыбку. Он даже не взглянул на толпу репортеров.

– Пусть смотрят. В конце концов, мы для этого и приехали.

В панике она постаралась как можно скорее отойти от машины, мечтая лишь о том, чтобы скрыться от толпы, камер, Кристоса…

Рука Кристоса легла на ее запястье, сжав кожу, заставляя идти медленно.

– Миссис Патере, – донесся до нее его хриплый голос, – улыбнитесь камерам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Оставив шумную толпу репортеров позади, Алисия ступила на борт яхты. Вечернее солнце золотом отражалось в воде.

Кристос представил ее персоналу и команде, назвав с десяток имен, пока яхта мягко качалась на прибрежных волнах.

Эмоциональное напряжение, бесчисленное количество знакомств, новое окружение вдруг отняли все ее силы. Или это просто пришло пони – мание того, что она заперта здесь до того, как корабль коснется земли?

Должно быть, она никогда отсюда не выберется.

Голова кружилась. Алисия вдыхала воздух, и с каждой новой пришедшей в голову мыслью ее охватывала все большая паника. Что она сделала? Господи, ну что она сделала?

– Я не смогу, – задыхаясь, проговорила он, направляясь к выходу. Ее взгляд прыгал от стены к двери, к клочку голубого неба снаружи. – Я не смогу это сделать. Я не смогу, не смогу…

– Сможешь, – мягко возразил Кристос, подходя к ней. – Ты уже смогла.

Он до минимума сократил процедуру знакомства и, взяв ее под локоть, прошел с ней в элегантную каюту в бледно-голубых тонах. Прямо над широкой дверью отражался голубыми бликами океан. Это было умиротворяющее и расслабляющее зрелище.

– Хочешь выпить? – спросил он, снимая пиджак.

– Нет.

– Бренди взбодрит тебя.

Алисия подумала, что уже ничто не сможет взбодрить ее, пока она не выберется с этой яхты. Но вслух ничего не сказала, боясь выдать себя и поселить в его душе подозрение.

Кристос бросил пиджак на спинку кровати.

– Может, горячий душ поможет. Не думаю, чтобы тебе так потакали в монастыре.

– Нет, конечно же. У нас был только холодный душ.

Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Тебе же будет хорошо здесь?

Она окинула взглядом огромную кровать с горой подушек.

На застекленной двери висела мягкая шелковая штора. Такой же нежно-голубой шелк покрывал шезлонг. Ее пальцы погладили ткань на шезлонге, на поДушке. Ее комната в монастыре была простой и строгой.

– Да.

– Хорошо. – Он продолжал расстегивать одну пуговицу за другой, обнажая сначала горло, а по —. том темную от загара грудь с густыми завитками волос.

Алисия вдохнула. Ей показалось, что она вторгается во что-то личное. Но она не могла заставить себя отвернуться, наполовину очарованная, наполовину испуганная. Кристос беззаботно снял с себя рубашку, открыв ее взору мощные мускулы.

– Это твой шкаф. Переоденься во что-нибудь более удобное. Сейчас у нас будет легкий обед на палубе, а потом, ближе к десяти, ужин.

Типичное в Греции время для обеда. Но совсем нетипичный греческий мужчина. Алисия быстро отвела взгляд в сторону.

Наконец до нее дошли его слова: «Это твой шкаф».

– Мы что, живем в одной комнате?

Его выражение лица не изменилось.

– Конечно.

Алисия отступила на шаг и уперлась в угол письменного стола. Она оглядела полированную столешницу, стопки бумаг, чернильницу, ручку.

– Мистер Патере, вы помните условия нашего соглашения?

– Спать в одной кровати – это еще не значит заниматься любовью.

– Но…

– Как будто ты ни с кем не жила в одной комнате.

Он не имел в виду ее первого мужа. Ему это было не нужно. И она точно знала, что он хотел сказать, но ей совсем не понравилось это.

– Послушай, мне бы хотелось иметь свою собственную комнату.

Кристос приблизился к ней. Она отпрянула, снова столкнувшись со столом. Без всяких церемоний он заключил ее в объятия и прильнул к ее губам.

Тепло разлилось по венам, по всему телу. Она почувствовала жар и слабость, и когда он разжал ей губы, она не сопротивлялась. Чем сильнее раскрывались ее губы, тем дальше она пробивалась сквозь многолетнюю пустоту.

Его ладонь легла ей на бедро, сильнее прижимая ее к нему. Алисия почувствовала его возбуждение, и это болью отозвалось в ее груди, соски затвердели. Он был слишком близко, но все же она не оттолкнула его, не смогла оттолкнуть.

Он изучал ее, все сильнее разогревая огонь во всем ее теле. Не было уже никакого притворства. Он хотел ее всем телом. Сейчас.

Ноги Алисии дрожали, тепло разливалось по лодыжкам, коленям. Она подумала, что не хочет этого огня, потому что не сможет контролировать себя.

Кристос оторвался от нее и заглянул ей в глаза. Он провел рукой по ее раскрасневшейся щеке.

– Отдельные комнаты? – хрипло произнес он. —

Я так не думаю.

Кристос ушел поговорить с капитаном, и Алисия нашла убежище в душе. Вода бежала из крана, и молодая женщина энергично намылила лицо, словно стараясь смыть каждый след поцелуя Кристоса.

Кем он себя возомнил, целуя ее, трогая ее, обращаясь с ней как со своей собственностью?

Он заключил сделку с ее отцом, но не с ней!

Еще раз намылившись, она терла губы, шею, плечи, грудь.

Сколько времени она уже не имела возможности вот так понежиться в горячем душе! Великолепный запах шампуня напомнил ей о фруктовом коктейле с цитрусом, манго, папайей. Все это было в шампуне, и он так легко промывал ее чудесные волосы.

Кристос Патере ни на чем не экономил. Яхта. Женщины. Туалетные принадлежности.

Неожиданно яхта ожила, звук заработавшего, вибрирующего мотора донесся сквозь керамический пол, проник в ее ноги. Они наконец-то покидали Оиноуссаи.