Презумпция виновности (СИ) - Шульгина Анна - Страница 19

Правда, сейчас она думала только о том, как бы добрать до душа и упасть спать. А ещё — что скажет Даниилу, когда тот поинтересуется таким редким и полезным умением исчезать, практически, на глазах изумленной публики.

Только вот составленный для себя план действий дал сбой изначально — не успела она прочно угнездиться на подоконнике, как штора отдернулась и Астахов-старший с некоторой тоской и усталость в голосе поинтересовался:

— И стоило оно того?

После чего довольно резким движением полностью втащил девушку в комнату и закрыл окно.

Честно говоря, этим поступком он её удивил. Сама Соня, окажись на его месте, скорее, отправила бы беглеца обратно на улицу, причем, пинком. А Астахов, вместо того, чтобы придать ускорение, наоборот, протянул руку помощи. И ничего, что её заволокли в помещение, скорее, за шкирку, чем вежливо предложив пройти и располагаться.

— Да как сказать… — девушка не стала вырываться, поэтому отпустил он её почти мгновенно. А потом, посмотрев на свои руки, ещё и отряхнул ладони. Н-да, крыша не радовала чистотой, что ж теперь. — Это было интересно и познавательно.

— Рад, что ты не скучала, — Даниил включил свет и, мельком осмотрев девушку, прошел в ванную. — Только охрана тебя теперь ненавидит.

— Можно подумать, до этого они меня прямо горячо любили… — Соня не совсем поняла, зачем он направился в санузел, и это немного настораживало, особенно, когда он там чем-то загремел. — И что ты со мной теперь сделаешь?

— Сейчас — ничего.

Такая постановка вопроса понравилась ещё меньше.

— А когда? — стоять уже надоело, поэтому Соня присела на край кресла, морщась от боли в мышцах.

— Когда будет нужно, — вернулся он довольно скоро. На колени девушке полетел какой-то маленький сверток, а на столик со стуком опустился пузырек темного стекла. — Обработай ободранные колени, у меня нет времени возиться с тобой, если занесешь туда какую-то дрянь.

— Спасибо, — немного неожиданна такая забота, но отказываться Софья не стала — поцарапанную кожу жгло и тянуло. Стараясь не шипеть и не морщиться, она осторожно приложила к ранкам пропитанные перекисью марлевые салфетки.

— Рано благодаришь, — Астахов устроился напротив и теперь со странным интересом наблюдал, как она стирает кровь и грязь с царапин. — Рассмотрела, что хотела?

— Не совсем, — признаваться в провале миссии она не собиралась, но и превозносить полученные данные тоже нельзя, ещё обидится, кто его знает, как Даниил реагирует на оскорбления.

— Я тебе почти сочувствую. А не приходило в голову, что если вежливо попросишь, я тебе и сам все покажу?

— Честно? Я сильно в этом сомневаюсь, — закончив с обработкой боевых ран, Соня собрала испачканные салфетки и отнесла их в ванную, выбросив в ведро.

— Может, и правильно, — Астахов, судя по тому видимому комфорту, с которым устроился в кресле, уходить не собирался. Жаль, конечно, но не указывать же хозяину, что делать в его собственном доме. — Сейчас я тебе кое-что объясню, а решение принимать уже тебе. Я прекрасно понимаю, что работала ты не на себя, более того — хозяев обязательно найду. Но мне интересно, как именно ты смогла это сделать. Не общий принцип, а детали.

— И какие условия трудового договора? — Маркевич отбросила маску скромной девушки и посмотрела так же серьезно, как и он сам.

— Ты будешь работать на меня, скажем… года три, — Даниил с не меньшим, чем она сама, интересом уставился в глаза собеседнице, пытаясь понять, что она обо всем этом думает.

— А потом? Юрьев день? — она не стала скрывать немного циничную улыбку, скользнувшую по губам.

— Все нюансы обговорим позже. Сейчас ты возьмешь то, что нужно на ночь и пойдешь за мной.

— Куда? — так, вот это уже совсем нехорошо.

— Туда, откуда ты не сможешь убежать. Извини, но в ближайшее время я буду очень занят, а Димка за ещё одну ложную тревогу не просто за твое горло подержится, а полноценно удавит.

Соня не стала отрицать или подтверждать оставленные его братом следы. Пусть между собой разбираются, а она лучше дальновидно промолчит.

— Если хочешь, давай заключим пари, — Астахов наклонился чуть ниже, так, что свет от лампы, оставшейся за его спиной, подсветил и без того блондинистые пряди, придав им вид почти нимба. Софья от такой мысли чуть не рассмеялась вслух. — Сейчас ты все-таки посидишь взаперти, а потом у тебя будут сутки, чтобы попытаться убежать. Из дома тебя выпустят, а вот дальше… Сможешь, значит, будешь свободна.

А ведь получается, все ещё хуже, чем ей казалось. Значит, он уверен, что у неё не получится, иначе бы не предлагал. Но и отказываться от этого тоже не разумно, тем самым можно только ещё усилить подозрения относительно себя, а дальше уже, похоже, некуда.

— После того, как я сбегу, ты будешь ждать у ближайшей дороги и вернешь обратно? Такое развлечение меня не устраивает, — Соня тоже наклонилась и, поставив один локоть на стол, устроилась подбородком на сжатом кулачке. — Если можно, то хочу услышать более подробную версию правил спора.

— Молодец, зришь в корень. Ладно, если у тебя получится, тогда срок твоей работы укорачивается до… Скажем, полугода.

Маркевич быстро прикинула перспективы. А что, вполне справедливо.

— И что с этого получишь лично ты? Какая выгода отпускать меня? Особенно после тех усилий, которые были потрачены на поимку.

— Мне просто интересно — сможешь или нет. Плюс, немного потренируешь мою охрану, а то совсем распустились, уже сочинения на рабочем месте пишут.

— Какими подручными средствами я имею право пользоваться?

Астахов на секунду задумался.

— Любыми, которые сможешь достать. Охрана в тебя стрелять не будет, но все равно будь осторожна. Нервы у ребят могут и не выдержать…

— Я поняла. Что с Кириллом?

— А что с ним? — при упоминании этого имени Даниил как-то нехорошо прищурился.

— Если он у тебя, это будет хорошим рычагом давления на меня. Ну, и, соответственно, наоборот.

— Мне он триста лет не сдался, — мужчина брезгливо поморщился. — Толку от него никакого, только зря потрачу время на поиски. Да и тебе не советую снова с ним работать. Пацан — бездарность, удивительно, как вас раньше не взяли.

— Спасибо за высказывание личного мнения, — только врожденная осторожность помешала сказать, в какое конкретно место он может засунуть свои советы касательно её жизни. — И когда же все начнется?

— А давай послезавтра. Как раз отдохнешь после сегодняшней вылазки, и колени подживут.

— Ты так заботлив, — Соне до нервного чеса захотелось узнать, с чем именно связана такая задержка. Уж явно не с тревогой за её самочувствие. Значит, в ближайшие двое суток он будет очень занят…

— Стараюсь по мере сил, — его улыбка была такое же ироничной, но чуть более теплой.

— Кстати, охрана знает, что я уже нашлась? — по окну скользнул луч фонарика, и это навело на некоторые размышления.

— Нет. В следующий раз будут умнее.

— И злее, — тут не нужно быть гением, чтобы понять, чего он добивается — теперь с неё глаз спускать не будут. Ладно, и не из таких ситуаций выкручивались.

— На лету схватываешь. А теперь собирайся.

Он не стал отвлекать Соню, пока та быстро сгребла пару смен белья, удобный костюм, вроде спортивного (все её спальные ансамбли были настолько условны, что она решила так навязчиво не оголяться), несколько милых девичьему сердцу мелочей, типа, зубной щетки и расчески, и томик Достоевского. С ним она уже, практически, сроднилась. Да и как оружие самозащиты сойдет — книга тяжелая, с глянцевой обложкой и острыми уголками.

— А как ты догадался, что я собираюсь вернуться в комнату? — оглянувшись и решив, что на первое время хватит, Софья повернулась к Астахову, наблюдавшему за судорожными поисками девушки.

— Ты оставила открытым окно, хотя на улице холодно.

— Может, мне нравится спать в прохладе?

— Ладно, когда я проверял, не вознеслась ли ты, заметил тень на крыше. А кроме тебя, там никого быть не могло. В следующий раз не надевай такую светлую одежду — видно издалека, — мужчина забрал у неё сверток с вещами и, крепко придерживая Соня за руку, повел куда-то по коридору.