Презумпция виновности (СИ) - Шульгина Анна - Страница 13

— Так и игра идет по-крупному, — старший брат невозмутимо кивнул, показывая, что они пока не едут за уже исчезнувшим из поля зрения внедорожником. — Значит, уже свое сделал, пора уступить место другому.

— Где наши их перехватят?

— Километрах в пятнадцати отсюда. Пусть расслабятся и решат, что наружки нет. Трогай, только не очень спеши.

Сидевший до этого момента каменным истуканом водитель кивнул и медленно вывел машину с парковки.

— Говорить сам будешь?

— Да там и спрашивать особо не о чем, — Дан повернул голову, чуть хрустнув шейными позвонками. Да, так и до старости рукой подать… — Но — да, надо же поддерживать репутацию.

— Нарываемся.

— А когда было по-другому? — свет от фар встречных автомобилей на несколько секунд выхватывал из постепенно сгущающееся темноты их лица.

— Тоже верно… — Димкин мобильник звякнул, отчитываясь о пришедшем сообщении. — Они у наших. Боковое ответвление дороги, через три кэмэ поворот направо.

— Хорошо, Дмитрий Александрович, — водитель чуть прибавил скорость.

Как оказалось, говорить можно было совсем свободно — девушку Михайлов как-то вырубил, и она теперь лежала на заднем сиденье тихая и безмолвная, как покойница. Этот факт был, вроде на руку Даниилу, но пульс на её шее он все-таки проверил. Потому как, если она уже не тут, то начнется то, чего гарантированно стремятся все избежать — война. Герман, при очень большой необходимости, может отступить, возможно, даже разрешит себя переиграть — опять-таки, на своих условиях, но смерти дочери точно не простит.

Самому Астахову по этому поводу опасаться точно нечего, хоть Николай в последние годы и набрал силу, только тягаться с ним на равных вряд ли сможет. Но и портить взаимовыгодные отношения тоже не с руки. Лучше уж оказать друг другу небольшие услуги, которые в будущем только пойдут обоим на пользу.

Даниил всегда был против пыток. Физических, во всяком случае. А вот морально…

— Давайте я позвоню Матвею Анатольевичу, уверен, что произошла ошибка, — Михайлов тщательно старался не показать страх, но ему это не удавалось. Дрожащие пальцы и судорожное движение кадыка выдавали почти животный ужас.

— Если бы я хотел поговорить с Матвеем Анатольевичем, — фамилию достойного человека Даниил тоже решил не трепать. Не из опаски, просто им ещё сотрудничать, чего всуе поминать одного из любимых партнеров, — я бы с ним и общался. А сейчас спрашиваю тебя. Куда её нужно было отвезти?

Димка на собственных руках отнес бесчувственную девушку к ним в машину и уложил на заднее сиденье.

— К нему на дачу, — похоже, Михайлов смирился с необходимостью сдать хозяина. В конце концов, с Астаховым он был знаком, потому знал, что тот все равно все вытащит. Тут вопрос только в применяемых технологиях.

— Даже так… — Димка, устроив Алену и прикрыв дверь машины, разогнулся и чуть поморщился. — Вроде, и некрупная, а тяжелая…

— Это все отцовский характер. Хоть надорвись… — Даниил продолжал с любопытством и легкой издевкой во взгляде наблюдать за отловленным мужчиной.

Тот же от такого внимания нервничал все сильнее, наверное, сам не замечая, что вытирает влажные ладони о ткань брюк. И ведь на помощь никто не придет — водитель сейчас стоял в нескольких десятках метров в плотном кольце охраны Астахова. А орать "Караул" тут можно хоть до второго пришествия — специально отъехали от трассы на несколько километров. И неизвестно, где тут ближайшее жилье, и даже если оно тут есть, сильно сомнительно, чтобы у аборигенов настал приступ гражданской ответственности. Как правило, нормальные вменяемые люди, заприметив картину из четырех весьма недешевых машин, стоящих плотной кучкой во тьме ночной, изредка подсвечиваемой только вспыхивающими огоньками сигарет, испытывают резкий и необратимый приступ амнезии. Иногда она усугубляется ещё и медвежьей болезнью.

— И что теперь с ним делать? — Димка кивнул на притихшего Михайлова, который сглотнул и повел шеей так, словно воротник рубашки врезался ему в горло.

— Ничего, — Дан перестал полировать джинсами капот машины и встал, потягиваясь, словно не на допросе присутствовал, а дремал в тишине и уюте. — Распорядись, чтобы нашего дорогого товарища проводили до трассы и отпустили. Хозяевам передашь, что девушка у меня. Времена нынче неспокойные, да и не хочу их в лишние траты вгонять, женщины — существа привередливые, то то им принеси, то это подай… Все понятно?

— Да, — судя по осипшему голосу, горе-встречающий представил, что ему ответит начальство на такую заботу, проявленную Астаховым.

— Как же приятно работать с такими отзывчивыми людьми, — Даниил кивнул на прощание Михайлову и сел в машину, приподнял все ещё спящую девушку, усадив рядом с собой.

Димка, пару минут интимно пошептавшись с охраной, у которой и был суровым, но справедливым начальником, попытался откосить от чести быть подпоркой для Алены. Но старший был непреклонен.

— Может, в багажник уложим? Все равно же без сознания, что с ней будет, — несмотря на ворчание, младший все-таки разделил скорбь брата и плечом прижал заваливающуюся девушку к спинке сиденья. Хорошо, что хоть салон просторный, а то сразу бы вспомнились студенческие годы и общественный транспорт в час-пик.

— Хватит жаловаться, лучше следи, чтобы лбом о переднее сиденье не ударилась.

— Знаешь, а эта мне нравится больше, чем Маркевич. Тихая и не пытается убежать, — мягкий ход автомобиля немного убаюкивал, поэтому закончил Димка, уже зевая. — Только вместе их не сели, переопылятся ещё…

Чтобы пытаться бежать, предварительно не разведав обстановку, это нужно быть либо очень везучей, либо совсем безбашенной. Удача Соне перестала улыбаться ещё несколько дней назад, поэтому рассчитывать на неё сейчас было бы немного опрометчиво. А в отсутствии ума и вовсе вряд ли кто-то мог упрекнуть, поэтому Маркевич, пользуясь временным затишьем проявляемого к её персоне интереса, предприняла мозговой штурм.

Первое и главное — комната точно просматривается камерами. Иначе с чего бы тот самый знакомец по имени Артем, прибежавший на её вой, сразу кинулся к креслу, от которого она шарахнулась за двадцать две секунды до этого? И — да, она считала. Не для восхищения же своими вокальными данными давала этот концерт…

Ладно, это полбеды, значит, просто не будет тут щеголять в неглиже. Хотя, интереса к себе, как к сексуальному объекту, она не заметила. Не сказать, что это сильно огорчило, скорее — не удивило. В конце концов, самой ли не знать, что перед тем, как полюбоваться на её прелести, их ещё нужно найти…

Но ведь она и не собиралась пытаться бежать прямо из комнаты. Это же полный бред — допустим, через окно она выберется (и то, учитывая скорость реагирования охраны, это ещё бабушка надвое сказала), а дальше? Для разработки плана нужно знать не только внутреннее расположение помещений дома, но и в какую сторону предпочтительнее бежать. А то окажется, что чешет в прямо противоположном от цивилизации направлении… Значит, нужно налаживать контакты с коренными жителями. И для этого нужно таких жителей хотя бы увидеть.

Проскучав половину вечера и успев немного проголодаться, Соня решила, что ждать у моря погоды можно до утра, пора начинать действовать самостоятельно.

Но повторять эпизод с пауком будет излишним, нечего постоянно нервировать сторожащих тебя граждан. Пусть расслабятся и поверят в полную беззащитность и безвредность объекта, а потом уже можно и попытаться оглушить стулом по голове.

Перестав изображать из себя впавшего в нирвану мастера йоги, девушка встала с постели и, нерешительно приблизившись к двери, аккуратно в неё поскреблась. Это действие пришлось повторять трижды, пока, наконец, в коридоре не послышались шаги, и чей-то басовитый голос промычал в замочную скважину:

— Чего тебе?

— Простите, пожалуйста, — Соня не только манерами, но и голосом выражала безмерную скромность и даже застенчивость. — Можно вас попросить об одолжении?