Презумпция виновности (СИ) - Шульгина Анна - Страница 120

— Давай.

— Зачем тебе это? Можешь сделать все сам, без нашей помощи.

— Даю возможность оказать мне услугу, за которую я кое на что закрою глаза. Мне не нужна вражда, вам она тоже не принесет ничего хорошего, может, стоит с ней завязывать?

— Мудро.

Это было оптимальным вариантом — установить перемирие, дав понять, что на лишнее он не претендует, но и просто так уже причиненный вред не забудет. А вот дать шанс отплатить, рассчитавшись за ущерб, вполне можно. Так ни один из них не будет чувствовать себя обязанным, но появится ещё одна ниточка всех их связывающая. Хотя, там уже и так канаты, одной больше, одной меньше — роли не играет.

— Мне тут только что подсказали, что стреляли по моему вертолету по приказу того самого бандита, о котором я говорил перед этим.

— Информация из надежного источника? — Николай даже усмехнулся, но игру поддержал.

— Конечно. Только хочу предупредить — человек очень не хочет снова сесть, нужно не забыть подсказать группе захвата, чтобы готовились к сопротивлению при задержании.

— А оно будет? — вот теперь Герман улыбаться перестал, так и Даниил был пугающе серьезным.

— Сопротивление? Я в этом уверен на сто процентов.

Наверное, для постороннего человека этот разговор прозвучал смешно, но говорить в открытую "Убьете урода, и я забуду, что вы чуть не пустили в расход меня" Даниил не собирался. Не потому что боялся прослушки или ещё чего-то подобного. Но и обсуждать в открытую такие вещи не желал, слишком уж все сейчас зыбко, а ему есть, за кого переживать и о ком беспокоиться.

Как оказалось, в личном списке его страхов совсем не угроза лишения собственной жизни стоит на первом месте. Когда Димка сказал, что Соню могли просто вытащить из машины и куда-то увезти, изнутри, как холодом обожгло. И хотя желание лично расквитаться с Маратом было сильно, как никогда, но хватило ума, чтобы предположить, что это могла быть провокация. Если сейчас попрет напрямую, только все испортит, значит, нужно остановиться и решить, что именно для него важнее — минутный кайф от сворачивания шеи врагу или безопасность для него и его семьи.

И пусть кому-то его действия могут показаться странными и чуть ли не трусливыми, главное, что до всех друзей-врагов дошло — его женщина неприкосновенна. Иначе Даниил никогда не пошел бы на подобную сделку. Ведь предъявив обоснованные претензии, он мог упрочить положение и усилить влияние. Вместо этого почти реверанс и предложение мира, "чуть-чуть" отягощенное тонким предупреждением о судьбе любого, кто рискнет вмешать в их дела Соню.

— Ну что ж, спасибо за такое интересное предложение, — Герман поднялся, зная, что разговор закончен. — Я уверен, что возражать никто не будет. И лично передам предупреждение по поводу того уголовника.

— Это я уже сделал.

— Тогда зачем позвал меня?

— Жест доброй воли, — Даниил хмыкнул, поддерживая усмешку Николая.

— Ценю, — Герман встал и протянул руку для пожатия. — Приезжайте как-нибудь к нам, познакомишь с женой. А то о ней столько слухов ходит, один другого интереснее. Будет любопытно увидеть её лично.

— Обязательно, но немного попозже, — тут он прав, даже если Соня не захочет поддерживать имидж светской дамы (а в этом Дан был уверен), необходимому минимуму партнеров её представить нужно. Но это не сейчас, сначала разобраться с проблемами, а потом уже рассказывать кто, кому и зачем.

— Конечно. Медовый месяц и все такое.

Вот "все такое" — это вернее. Хотя, на предмет куда-нибудь уехать на пару недель можно подумать, Соня, скорее всего, против не будет.

К сожалению, закончить все настолько быстро, как хотелось бы, не получилось, и домой Даниил попал только через несколько часов.

Там творилось что-то невообразимое — Димка принял близко к сердцу просьбу отвлечь Золотце от произошедшего, поэтому в гостиной, как Мамай прошел. Разбросанные подушки, какие-то жеваные бумаги, смятое покрывало… И, как апофеоз всего, упаковка Машкиных подгузников посреди журнального столика. Судя по отсутствию подозрительных ароматов — чистых.

Виновница всего переполоха беззастенчиво дрыхла посреди кровати, устроившись на подушке Дана и изредка подергивая ножками в расписанных под гжель ползунках. Димка, получивший наказ не спускать глаз с дочери, тем и занимался — сидел на полу и хмурился, таращась в ноутбук, где его герой как раз почти прошел миссию в Call of Duty. Но в последний момент, когда победа была близка, как никогда, подлый фашистский снайпер все-таки снял отважного британского солдата. Геймер, конечно, высказал бы свои эмоции, так явно написанные на лице, но близость спящего ребенка заставила пережить этот позор молча.

— А где все? — наученный горьким опытом совместного отдыха с племянницей, говорил Дан очень тихо.

— Ужин готовят. Как все прошло? — Димка с некоторой тревогой покосился на завозившуюся Машу, но та только перевернулась и продолжила сопеть.

— Как и планировал, — Даниил сбросил пиджак и толкнул брата ногой, призывая отодвинуться от шкафа. — У тебя что?

— Не здесь, — младший место уступил, давая возможность залезть за одеждой. — Ты при моей дочери стриптиз не устраивай.

— И не собирался. Я сейчас в душ, потом зайди в кабинет, расскажешь.

Пока он приводил себя в порядок, Маша успела проснуться, поэтому поговорить не было никакой возможности — девочка упорно тяготела к мужскому обществу, не слезая у отца с рук. Но была милостиво готова поменять их на дядины. Сколько Таня не просила дочку оставить мужчин в покое и дать им нормально поесть, кроха оставалась глуха к мольбам. Правда, пару раз она посматривала в сторону Сони, но та не проявила особого желания подержать Машутку. Не потому что испытывала какую-то антипатию, просто не умела обращаться с настолько маленьким и ужасно вертлявым ребенком. Вот сидя на полу, вполне могла поиграть, но поднимать девочку на руки побаивалась.

После того, как семейство наконец-то собралось и уехало, сил хватило только на то, чтобы навести относительную чистоту и без сил рухнуть на кровать.

— Кошмар, как они только справляются… — Соня с наслаждением вытянулась на покрывале, с силой поджимая пальцы на ногах, так, чтобы уставшие ступни прострелило приятной болью.

— Не знаю. Опыт, наверное, — Дан тщательно принюхался к наволочке. Та была подозрительно влажной, но никаких посторонних запахов не распространяла. Может, Маша, пока спала, слюни на неё пускала? — Они сейчас хоть на людей похожи, первые пару месяцев по ночам вообще почти не спали, вот тогда был полный аут.

Припомнив, как ночью Золотце отвоевала у него подушку, Даниил провел ответный демарш, нагло переместившись на её территорию.

— Тебе Димка рассказал..? — несмотря на усталость и звон в ушах от постоянного детского визга, Соня была благодарна за этот вечер. Пусть не получилось поработать и просто подумать, зато и на то, чтобы вогнать себя в тоску и окончательно вымотать нервы, времени тоже не хватило. Даже Танина болтовня не раздражала, став своеобразным фоном, который, как ни странно, успокаивал. Софья уже получала что-то вроде удовольствия от возможности просто пообщаться на отвлеченные темы. Нет, приятельницы у неё были, но они все остались в Хабаровске, и только сейчас девушка поняла, что ей все-таки не хватало вот такой болтовни ни о чем.

— Да. Сильно испугалась? — он чуть повернулся, чтобы у неё появилась возможность принять уже привычную и излюбленную позу — прижаться всем телом, закинуть ногу ему на бедро и спрятать нос, уткнувшись в то место, где шея переходит в плечо.

Мягкий свет торшера делал атмосферу не только уютнее, но и мягче, раскрепощеннее, давая возможно побыть просто собой. Такими, как есть, без всяких обязанностей, ответственности и социальных ролей.

Соня пожала плечами, но потом все-таки кивнула.

— Ты у меня умница, — Дан провел пальцами по теплой коже затылка, нагревшейся под распущенными волосами. — Прости, что так получилось.